Неточные совпадения
В
истории понятия «
дух» большую роль играло понимание духовности как универсальных, всеобщих начал человеческой жизни в отличие от частного и индивидуального.
Дух ни в коем случае не должен означать монизма, хотя так часто бывало в
истории мысли, было и у самого Гегеля.
История самого термина «
дух» (πνευμα и νους) может пролить свет на существо
духа.
В сложной
истории раскрытия сущности
духа философское и религиозное понимание
духа были различны: философия понимала
дух главным образом как разум, ум, религиозные же течения понимали
дух как силу высшей жизни, которая вдыхается в человека Богом, т. е. понимали более целостно.
В германской философии вносится новая черта в понимание
духа, и это имеет свой источник в германской мистике, которая была великим явлением в
истории духа.
Эта философия
духа синтезирует греческий интеллектуалистический универсализм с пониманием
духа как свободы и динамики, что внесено в
историю христианством.
В
истории сознания о
духе часто происходило смешение
духа и души, духовного и душевного.
С этим связана проблема отношения
духа и
истории.
Можно было бы сказать, что
дух историчен и что только
дух знает
историю.
В
истории искал Дильтей признаки, по которым узнается
дух.
У Гегеля
история есть самораскрытие
духа.
С
историей связан
дух для христианского сознания.
В отличие от греческого понимания
духа христианство понимает
дух как имеющий
историю.
И вместе с тем в
истории человек не узнает своего собственного субъективного
духа, своей собственной духовной свободы.
В
истории происходит как бы отчуждение субъективного
духа от человека.
И именно
история более всего наводит на мысль о существовании объективного, универсального
духа.
С одной стороны,
история есть наше человеческое дело, и в ней мы узнаем признаки
духа, который составляет и нашу собственную глубину.
История происходит с нами и в нас, и мы можем взять
историю в глубину
духа.
Но, с другой стороны, в
истории происходит отчуждение нашей природы и нашего
духа.
История осуществляет не человеческие цели, цели хитрого универсального разума, универсального
духа.
Дух воплощается в
истории, в исторических царствах и цивилизациях, в «объективных» ценностях культуры.
История есть не только воплощение
духа,
история есть также неудача
духа, в ней не осуществляется духовное царство, которое есть Царство Божье.
Но воплощение
духа в
истории порождает консервативную силу инерции.
Объективация
духа в
истории обозначает, что Царство Божье не приходит.
Дух означает прерывность, прерывность в жизни мира, в
истории мира.
Дух вступает в
историю, и в
истории он очень меняется, он как бы теряет многие свои черты и приобретает черты новые.
Объективация
духа в мире
истории и цивилизации может быть понята как отчуждение от человека его духовной природы.
У Н. Гартмана объективный
дух есть носитель
истории, объективированный же
дух вводит в идеальное и вечное, что сбивает терминологию.
Подлинно священное есть только в
духе, а не в природе и не в
истории, не в обществе, хотя бы и церковном обществе.
Это и есть трагедия
духа в
истории.
История не есть раскрытие объективного
духа.
История есть трагедия
духа.
Объективация в
истории, в культуре есть великое дело активного, творческого
духа, но она есть также великая неудача.
Объективация
духа в
истории порождает сакрализацию, освящение элементов природной и человеческой жизни.
Немецкие философы признавали, что
дух познается не в объективной природе, а в
истории и культуре.
Дух воплощается в органическом, не только в органическом теле человека, но и в органических телах
истории, например в органической народной жизни, в традициях и т. п.
Это есть критический момент в
истории объективации
духа.
Переход от воплощений органических, в которых человек был еще во власти космоса, к воплощениям организованно-техническим, в которых человек становится господином космоса, есть внутренний момент в
истории духа.
То было одно из самых замечательных явлений в
истории человеческого
духа.
Вся
история мира имеет роковую тенденцию оседать в царстве буржуазности, оплотняться в
духе буржуазности.
Мы стоим перед замечательным феноменом в
истории духа.
Германская мистика есть одно из величайших явлений в
истории духа.
Историзм хочет знать лишь объективацию, т. е. для него
дух исчезает и тогда, когда исследуется
дух и пишется его
история.
Но
история во времени потому лишь имеет смысл, что за ней скрыты времена и сроки царства
духа.
Поэтому существуют кризисы
духа, существует καιρος в
истории (Тиллих), можно говорить о новой духовности.
Существует лишь вечная духовность, духовность, побеждающая время и выходящая из времени, но
дух имеет
историю, как осуществление судьбы, и потому вечная духовность может быть новой духовностью.
Указываю здесь книги, посвященные выяснению того, что такое
дух,
истории самого термина «
дух» и типам духовности и мистики. Все эти книги мной использованы и с пользой могут быть прочитаны теми, кто специально интересуется темой моей книги. Но библиография эта менее всего претендует на полноту, она могла бы быть увеличена во много раз. Отмечаю лишь то, на что было обращено мое внимание в работе над книгой.
Книги по
истории, психологии и философии
духа (пневма и нус...
Неточные совпадения
Человеческая жизнь — сновидение, говорят философы-спиритуалисты, [Спиритуали́зм — реакционное идеалистическое учение, признающее истинной реальностью
дух, а не материю.] и если б они были вполне логичны, то прибавили бы: и
история — тоже сновидение.
Я окончил вечер у княгини; гостей не было, кроме Веры и одного презабавного старичка. Я был в
духе, импровизировал разные необыкновенные
истории; княжна сидела против меня и слушала мой вздор с таким глубоким, напряженным, даже нежным вниманием, что мне стало совестно. Куда девалась ее живость, ее кокетство, ее капризы, ее дерзкая мина, презрительная улыбка, рассеянный взгляд?..
Слова ли Чичикова были на этот раз так убедительны, или же расположение
духа у Андрея Ивановича было как-то особенно настроено к откровенности, — он вздохнул и сказал, пустивши кверху трубочный дым: «На все нужно родиться счастливцем, Павел Иванович», — и рассказал все, как было, всю
историю знакомства с генералом и разрыв.
— Книжками интересуешься? — спросила Марина, и голос ее звучал явно насмешливо: — Любопытные? Все — на одну тему, — о нищих
духом, о тех, чей «румянец воли побледнел под гнетом размышления», — как сказано у Шекспира. Супруг мой особенно любил Бульвера и «Скучную
историю».
Мысль о переезде тревожила его несколько более. Это было свежее, позднейшее несчастье; но в успокоительном
духе Обломова и для этого факта наступала уже
история. Хотя он смутно и предвидел неизбежность переезда, тем более, что тут вмешался Тарантьев, но он мысленно отдалял это тревожное событие своей жизни хоть на неделю, и вот уже выиграна целая неделя спокойствия!