Неточные совпадения
— Это тебе показалось, — сказал я своему спутнику,
и мы опять начали пробираться через заросли кустарниковой березы, поминутно натыкаясь на бурелом
и обходя его
то с одной,
то с
другой стороны.
После полуночи дождь начал стихать, но небо по-прежнему было морочное. Ветром раздувало пламя костра. Вокруг него бесшумно прыгали, стараясь осилить
друг друга,
то яркие блики,
то черные тени. Они взбирались по стволам деревьев
и углублялись в лес,
то вдруг припадали к земле
и, казалось, хотели проникнуть в самый огонь. Кверху от костра клубами вздымался дым, унося с собою тысячи искр. Одни из них пропадали в воздухе,
другие падали
и тотчас же гасли на мокрой земле.
Когда на западе угасли отблески вечерней зари
и ночная
тьма окутала землю, удэхейцы камланили. Они притушили огонь. Один из них накрыл себе голову полотенцем
и, держа в руках древесные стружки, произносил заклинания, а
другой взял листочек табаку, несколько спичек, кусочек сахару
и сухарь
и все побросал в море, Это было жертвоприношение.
Был один из
тех знойных июльских дней, когда нагретая солнцем земля не успевает за ночь излучить тепло в мировое пространство, а на
другое утро, накопляет его еще больше,
и от этого становится невыносимо душно.
Достигнув вершины, они тотчас поворачивались
и начинали спуск по стебельку или, расправив жесткие надкрылья, вдруг снимались с места
и перелетали на
другое растение, где торопливо начинали
тот же осмотр.
В это мгновение я увидел
другого орлана, направляющегося к
той же лиственице. Царственный хищник, сидевший на дереве, разжал лапы
и выпустил свою жертву. Небольшое животное, величиною с пищуху, полетело вниз
и ударилось о землю с таким шумом, с каким падают только мертвые тела.
Потом они разлетелись в стороны
и начали парить, стараясь занять по отношению
друг к
другу командное положение
и вместе с
тем удалялись от места поединка.
В это мгновение у ног моих шевельнулся сухой листик,
другой, третий… Я наклонился
и увидел двух муравьев — черного
и рыжего, сцепившихся челюстями
и тоже из-за добычи, которая в виде маленького червячка, оброненная лежала в стороне. Муравьи нападали
друг на
друга с такой яростью, которая ясно говорила, что они оба во что бы
то ни стало хотят
друг друга уничтожить.
Меня поразила аналогия: два события — одно в царстве пернатых,
другое из царства насекомых — словно нарочно были разыграны по одному
и тому же плану.
На песке, около самой воды, лежали оба лося
и в предсмертных судорогах двигали еще ногами. Один из них подымал голову. Крылов выстрелил в него
и тем положил конец его мучениям. Когда я подошел к животным, жизнь оставила их. Это были две самки; одна постарше,
другая — молодая. Удачная охота на лосей принудила нас остановиться на бивак раньше времени.
Лось медленно передвигался с места на место, поворачивал головой
то в одну,
то в
другую сторону, отчего большие уши его хлопали по воде
и вздымали множество брызг.
Она сидела, подняв кверху свою уродливую голову,
и закрывала поочередно
то один,
то другой глаз.
Волны подгоняли нашу утлую ладью, вздымали ее кверху
и накреняли
то на один,
то на
другой бок. Она
то бросалась вперед,
то грузно опускалась в промежутки между волнами
и зарывалась носом в воду. Чем сильнее дул ветер,
тем быстрее бежала наша лодка, но вместе с
тем труднее становилось плавание. Грозные валы, украшенные белыми гребнями, вздымались по сторонам. Они словно бежали вперегонки, затем опрокидывались
и превращались в шипящую пену.
В самой середине нашего укрытия из воды сантиметров на двадцать поднимался большой плоский камень площадью в восемь квадратных метров. Поверхность его была покрыта бурыми водорослями
и раковинами. В
другое время я сделал бы вывод не в пользу нашего убежища, но теперь мы все были рады, что нашли
тот «угол», о котором мечтали в открытом море
и который, как нам казалось, мог защитить нас.
Не лучше обстояло дело
и с бельем. Мы уже давно не раздевались. Белье пропотело
и расползлось по швам. Обрывки его еще кое-где прикрывали тело, они сползали книзу
и мешали движениям. В таких случаях мы, не раздеваясь, вытаскивали
то один кусок,
то другой через рваный карман, через воротник или рукав.
Едва эта мысль мелькнула в моем мозгу, как я сорвался с места
и побежал к полоске, которая выступала все отчетливее по мере
того, как я к ней приближался. Действительно, это была лыжница. Один край ее был освещен солнцем,
другой находился в тени — эту тень я
и заметил, когда был около нарт.
Орочи настаивали, они помогли нам обуться
и подняться на ноги. Они принялись рубить дрова
и просили нас
то одного,
то другого сходить за топором, принести дров, поднять полено
и т. д. Я убедил Рожкова
и Ноздрина не отказываться от работы
и объяснил в чем дело. Кишечник
и желудок отвыкли работать,
и от этого мы заболели: нужны движения, нужно дать встряску организму, нужен физический труд, хотя бы через силу.
Мы шли еще некоторое время. На землю надвигалась ночь с востока. Как только скрылось солнце, узкая алая лента растянулась по горизонту, но
и она уже начала тускнеть, как остывающее раскаленное докрасна железо. Кое-где замигали звезды, а между
тем впереди нигде не было видно огней. Напрасно мы напрягали зрение
и всматривались в сумрак, который быстро сгущался
и обволакивал землю. Впереди по-прежнему плес за плесом, протока за протокой сменяли
друг друга с поразительным однообразием.
Разгребая снег, мы нашли под ним много сухой травы
и принялись ее резать ножами. В одном месте, ближе к реке, виднелся сугроб в рост человека. Я подошел к нему
и ткнул палкой. Она уперлась во что-то упругое, я тронул в
другом месте
и почувствовал
то же упругое сопротивление. Тогда я снял лыжу
и стал разгребать снежный сугроб. При свете огня показалось что-то темное.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны
и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет,
то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем
другом,
то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь, шел было к вам, Антон Антонович, с
тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра
тому кобелю, которого вы знаете. Ведь вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу,
и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях
и у
того и у
другого.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет
и в
то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое
и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается
и подслушивавший с
другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Городничий (робея).Извините, я, право, не виноват. На рынке у меня говядина всегда хорошая. Привозят холмогорские купцы, люди трезвые
и поведения хорошего. Я уж не знаю, откуда он берет такую. А если что не так,
то… Позвольте мне предложить вам переехать со мною на
другую квартиру.
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера, с
тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот
и тянет! В одном ухе так вот
и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в
другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!»
И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз.
И руки дрожат,
и все помутилось.