Неточные совпадения
Вдруг лошади подняли головы и насторожили уши, потом они успокоились и опять стали дремать. Сначала мы
не обратили на это особого внимания и продолжали разговаривать.
Прошло несколько минут. Я что-то спросил Олентьева и,
не получив ответа, повернулся в его сторону. Он стоял на ногах в выжидательной позе и, заслонив рукой свет костра, смотрел куда-то в сторону.
Дерсу остановился и сказал, что тропа эта
не конная, а пешеходная, что идет она по соболиным ловушкам, что несколько дней тому назад по ней
прошел один человек и что, по всей вероятности, это был китаец.
— Большой люди близко
ходи нету, — сказал Дерсу. И я опять его
не понял.
— Торопиться
не надо. Наша днем хорошо
ходи, вечером будет дождь.
Они даже
не взглянули на нас и
прошли мимо.
Поравнявшись с нами, кореянка
не посторонилась и,
не поднимая глаз,
прошла мимо.
Видно было, что он в жизни
прошел такую школу, которая приучила его быть энергичным, деятельным и
не тратить времени понапрасну.
Когда лодка
проходила мимо, Марченко выстрелил в нее, но
не попал, хотя пуля
прошла так близко, что задела рядом с ней камышины.
Иногда заросли травы были так густы, что лодка
не могла
пройти сквозь них, и мы вынуждены были делать большие обходы.
Таким образом, для того чтобы достигнуть озера на лодке, нужно было
пройти еще 15 км, а напрямик целиной —
не более 2,5 или 3.
— Наша вместе
ходи, вместе работай. Спасибо
не надо.
— Нет, спасибо, капитан. Моя Владивосток
не могу
ходи. Чего моя там работай? Охота
ходи нету, соболя гоняй тоже
не могу, город живи — моя скоро пропади.
Обыкновенно такие ливни непродолжительны, но в Уссурийском крае бывает иначе. Часто именно затяжные дожди начинаются грозой. Та к было и теперь. Гроза
прошла, но солнце
не появлялось. Кругом, вплоть до самого горизонта, небо покрылось слоистыми тучами, сыпавшими на землю мелкий и частый дождь. Торопиться теперь к фанзам
не имело смысла. Это поняли и люди и лошади.
— Да
не шибко хорошо. 2 раза
ходил и
не блудил. Ничего, господь даст,
пройдем помаленьку.
Пошли дальше. Теперь Паначев шел уже
не так уверенно, как раньше: то он принимал влево, то бросался в другую сторону, то заворачивал круто назад, так что солнце, бывшее дотоле у нас перед лицом, оказывалось назади. Видно было, что он шел наугад. Я пробовал его останавливать и расспрашивать, но от этих расспросов он еще более терялся. Собран был маленький совет, на котором Паначев говорил, что он
пройдет и без дороги, и как подымется на перевал и осмотрится, возьмет верное направление.
Тогда я понял, что он меня боится. Он никак
не мог допустить, что я мог быть один, и думал, что поблизости много людей. Я знал, что если я выстрелю из винтовки, то пуля
пройдет сквозь дерево, за которым спрятался бродяга, и убьет его. Но я тотчас же поймал себя на другой мысли: он уходил, он боится, и если я выстрелю, то совершу убийство. Я отошел еще немного и оглянулся. Чуть-чуть между деревьями мелькала его синяя одежда. У меня отлегло от сердца.
Китайцы эти
не ограничиваются одним Фудзином,
ходят по всему краю и выискивают старые тенистые протоки.
Если бы
не красные тряпицы, повешенные на соседние деревья, то можно было бы
пройти мимо нее и
не заметить.
Вчера мы до того были утомлены, что далее
не осмотрелись как следует, было
не до наблюдений. Только сегодня, после сытного завтрака, я решил сделать прогулку по окрестностям. В средней части долина реки Аввакумовки шириной около 0,5 км. С правой стороны ее тянутся двойные террасы, с левой — скалистые сопки, состоящие из трахитов, конгломератов и брекчий. Около террас можно видеть длинное болото. Это место, где раньше
проходила река. Во время какого-то большого наводнения она проложила себе новое русло.
О Кашлеве мы кое-что узнали от других крестьян. Прозвище Тигриная Смерть он получил оттого, что в своей жизни больше всех перебил тигров. Никто лучше его
не мог выследить зверя. По тайге Кашлев бродил всегда один, ночевал под открытым небом и часто без огня. Никто
не знал, куда он уходил и когда возвращался обратно. Это настоящий лесной скиталец. На реке Сандагоу он нашел утес, около которого всегда
проходят тигры. Тут он их и караулил.
За ночь погода испортилась. Утро грозило дождем. Мы спешно собрали свои манатки и к полудню дошли до утеса, около которого Кашлев караулил тигров. Место это представляет собою теснину между скалой и глубокой протокой,
не замерзающей далее зимою. Здесь постоянно
ходят полосатые хищники, выслеживающие кабанов, а за ними в свою очередь охотится Кашлев.
Теперь дикие свиньи пошли в гору, потом спустились в соседнюю падь, оттуда по ребру опять стали подниматься вверх, но,
не дойдя до вершины, круто повернули в сторону и снова спустились в долину. Я так увлекся преследованием их, что совершенно забыл о том, что надо осматриваться и запомнить местность. Все внимание мое было поглощено кабанами и следами тигра. Та к
прошел я еще около часа.
Тадушу! — так вот та самая река, по которой первым
прошел М. Венюков. Здесь китайцы преградили ему путь и потребовали, чтобы он возвратился обратно. При устье Тадушу Венюков поставил большой деревянный крест с надписью, что он здесь был в 1857 году. Креста этого я нигде
не нашел. Вероятно, китайцы уничтожили его после ухода русских. Следом за Венюковым Тадушу посетили Максимович, Будищев и Пржевальский.
Стрелок говорил, что
ходить не стоит, так как незнакомец сам обещал к нам прийти. Странное чувство овладело мной. Что-то неудержимо влекло меня туда, навстречу этому незнакомцу. Я взял свое ружье, крикнул собаку и быстро пошел по тропинке.
Действительно, совершенно свежие отпечатки большой кошачьей лапы отчетливо виднелись на грязной тропинке. Когда мы шли сюда, следов на дороге
не было. Я это отлично помнил, да и Дерсу
не мог бы
пройти их мимо. Теперь же, когда мы повернули назад и пошли навстречу отряду, появились следы: они направлялись в нашу сторону. Очевидно, зверь все время шел за нами «по пятам».
— Капитан, — обратился ко мне Дерсу, — теперь надо хорошо смотри. Твоя винтовка патроны есть? Тихонько надо
ходи. Какая ямка, какое дерево на земле лежи, надо хорошо посмотри. Торопиться
не надо. Это — амба. Твоя понимай — амба!..
Говоря это, он сам осматривал каждый куст и каждое дерево. Та к
прошли мы около получаса. Дерсу все время шел впереди и
не спускал глаз с тропинки.
— Худо! Наша напрасно сюда
ходи. Амба сердится! Это его место, — говорил Дерсу, и я
не знаю, говорил ли он сам с собою или обращался ко мне. Мне показалось, что он испугался.
— Хорошо, хорошо, амба!
Не надо сердиться,
не надо!.. Это твое место. Наша это
не знал. Наша сейчас другое место
ходи. В тайге места много. Сердиться
не надо!..
В среднем течении Ли-Фудзин
проходит у подножия так называемых Черных скал. Здесь река разбивается на несколько проток, которые имеют вязкое дно и илистые берега. Вследствие засоренности главного русла вода
не успевает
пройти через протоки и затопляет весь лес. Тогда сообщение по тропе прекращается. Путники, которых случайно застанет здесь непогода, карабкаются через скалы и в течение целого дня успевают
пройти не более 3 или 4 км.
Следующий день — 7 августа. Как только взошло солнце, туман начал рассеиваться, и через какие-нибудь полчаса на небе
не было ни одного облачка. Роса перед рассветом обильно смочила траву, кусты и деревья. Дерсу
не было на биваке. Он
ходил на охоту, но неудачно, и возвратился обратно как раз ко времени выступления. Мы сейчас же тронулись в путь.
— Капитан, — сказал он мне, и в голосе его зазвучали просительные ноты, — моя
не могу сегодня охота
ходи. Там, — он указал рукой в лес, — помирай есть моя жена и мои дети.
В это время с разведок вернулись казаки и принесли с собой оживление. Ночных звуков больше
не было слышно, и ночь
прошла спокойно.
Искатели
не будут
ходить по одному и тому же месту и понапрасну тратить время.
Проходив до самых сумерек и ничего
не найдя, я пошел по берегу реки.
В этих простых словах было много анимистического, но было много и мысли. Услышав наш разговор, стали просыпаться стрелки и казаки. Весь день я просидел на месте. Стрелки тоже отдыхали и только по временам
ходили посмотреть лошадей, чтобы они
не ушли далеко от бивака.
Я так увлекся созерцанием природы, что
не заметил, как
прошло время.
Я отошел от бивака
не более полкилометра, но уже успел вспугнуть двух козуль и кабана. Здесь так много зверя, что получалось впечатление заповедника, где животные собраны в одно место и
ходят на свободе.
На рассвете раньше всех проснулся Дерсу. Затем встал я, а потом и другие. Солнце только что взошло и своими лучами едва озарило верхушки гор. Как раз против нашего бивака, в 200 шагах, бродил еще один медведь. Он все время топтался на одном месте. Вероятно, он долго еще
ходил бы здесь, если бы его
не спугнул Мурзин. Казак взял винтовку и выстрелил.
Опасения Дерсу сбылись. Во вторую половину ночи пал стал двигаться прямо на нас, но,
не найдя себе пищи,
прошел стороной. Вопреки ожиданиям, ночь была теплая, несмотря на безоблачное небо. В тех случаях, когда я видел что-либо непонятное, я обращался к Дерсу и всегда получал от него верные объяснения.
— Мороз
ходи не могу, — ответил он. — Посмотри кругом, дыму много.
Днем на тропе Дерсу нашел человеческие следы. Он стал внимательно их изучать. Один раз он поднял окурок папиросы и кусок синей дабы. По его мнению, здесь
проходили два человека. Это
не были рабочие-манзы, а какие-то праздные люди, потому что трудящийся человек
не бросит новую дабу только потому, что она запачкана; он и старую тряпку будет носить до тех пор, пока она совсем
не истреплется.
Приближались сумерки. Болото приняло одну общую желто-бурую окраску и имело теперь безжизненный и пустынный вид. Горы спускались в синюю дымку вечернего тумана и казались хмурыми. По мере того как становилось темнее, ярче разгоралось на небе зарево лесного пожара.
Прошел час, другой, а Дерсу
не возвращался. Я начал беспокоиться.
— Правда, — отвечал я. — Только русские хунхузы
ходят по одному, по два человека и никогда
не собираются такими большими шайками, как китайские. Русское правительство
не допускает до этого.
То, что для меня было непонятно, ему казалось простым и ясным. Иногда он замечал следы там, где при всем желании что-либо усмотреть я ничего
не видел. А он видел, что
прошла старая матка изюбра и годовалый теленок. Они щипали листву таволожника, потом стремительно убежали, испугавшись чего-то.
— Гм! Все равно мальчик. Та к
ходи, головой качай. Глаза есть, посмотри
не могу, понимай нету. Верно — это люди в городе живи. Олень искай
не надо; кушай хочу — купи. Один сопка живи
не могу — скоро пропади.
В дыму идти становилось все труднее и труднее. Начинало першить в горле. Стало ясно, что мы
не успеем
пройти буреломный лес, который, будучи высушен солнцем и ветром, представлял теперь огромный костер.
В другом месте рыбой лакомились 2 кабана. Они отъедали у рыб только хвосты.
Пройдя еще немного, я увидел лисицу. Она выскочила из зарослей, схватила одну из рыбин, но из предосторожности
не стала ее есть на месте, потащила в кусты.
Китайцы-проводники говорили, что здесь с людьми всегда происходит несчастье: то кто-нибудь сломает ногу, то кто-нибудь умрет и т.д. В подтверждение своих слов они указали на 2 могилы тех несчастливцев, которых преследовал злой рок на этом месте. Однако с нами ничего
не случилось, и мы благополучно
прошли мимо Проклятых скал.
Туземцы говорят, что она свободно
ходит по дну реки,
не обращая внимания на быстроту течения.