Неточные совпадения
Он упал
на дерево и повис
на нем так, что
голова и передние лапы свесились по одну сторону, а задняя часть тела — по другую.
Растянувшись вдоль него, она кладет
голову на передние лапы и в этом положении замирает.
На длинной и сильной шее, украшенной у самцов гривой, помещается красивая
голова с большими трубчатыми и подвижными ушами.
Вдруг лошади подняли
головы и насторожили уши, потом они успокоились и опять стали дремать. Сначала мы не обратили
на это особого внимания и продолжали разговаривать. Прошло несколько минут. Я что-то спросил Олентьева и, не получив ответа, повернулся в его сторону. Он стоял
на ногах в выжидательной позе и, заслонив рукой свет костра, смотрел куда-то в сторону.
Пока он ел, я продолжал его рассматривать. У его пояса висел охотничий нож. Очевидно, это был охотник. Руки его были загрубелые, исцарапанные. Такие же, но еще более глубокие царапины лежали
на лице: одна
на лбу, а другая
на щеке около уха. Незнакомец снял повязку, и я увидел, что
голова его покрыта густыми русыми волосами; они росли в беспорядке и свешивались по сторонам длинными прядями.
Беда неразумному охотнику, который без мер предосторожности вздумает пойти по подранку. В этих случаях кабан ложится
на свой след,
головой навстречу преследователю. Завидев человека, он с такой стремительностью бросается
на него, что последний нередко не успевает даже приставить приклад ружья к плечу и выстрелить.
Когда я подошел к нему, он поднял
голову и посмотрел
на меня такими глазами, в которых нельзя было прочесть ни любопытства, ни удивления.
Голова его свесилась
на грудь, руки опустились, погасшая трубка выпала изо рта и лежала
на коленях…
Я принялся тоже искать убитое животное, хотя и не совсем верил гольду. Мне казалось, что он ошибся. Минут через десять мы нашли козулю.
Голова ее оказалась действительно простреленной. Дерсу взвалил ее себе
на плечи и тихонько пошел обратно.
На бивак мы возвратились уже в сумерки.
Заметив лодку, выпь забилась в траву, вытянула шею и, подняв
голову кверху, замерла
на месте.
Она все время лазала по тростникам, нагибала
голову в сторону и вопрошающе
на меня посматривала.
Белый конь,
на котором сидел Кожевников, насторожился и, высоко подняв
голову, смотрел
на воду.
В стороне звонко куковала кукушка. Осторожная и пугливая, она не сидела
на месте, то и дело шныряла с ветки
на ветку и в такт кивала
головой, подымая хвост кверху. Не замечая опасности, кукушка бесшумно пролетела совсем близко от меня, села
на дерево и начала было опять куковать, но вдруг испугалась, оборвала
на половине свое кукование и торопливо полетела обратно.
3 часа мы шли без отдыха, пока в стороне не послышался шум воды. Вероятно, это была та самая река Чау-сун, о которой говорил китаец-охотник. Солнце достигло своей кульминационной точки
на небе и палило вовсю. Лошади шли, тяжело дыша и понурив
головы. В воздухе стояла такая жара, что далее в тени могучих кедровников нельзя было найти прохлады. Не слышно было ни зверей, ни птиц; только одни насекомые носились в воздухе, и чем сильнее припекало солнце, тем больше они проявляли жизни.
После ужина люди начали устраиваться
на ночь. Некоторые из них поленились ставить комарники и легли спать
на открытом воздухе, покрывшись одеялами. Они долго ворочались, охали, ахали, кутались с
головой, но это не спасало их от гнуса. Мелкие насекомые пробирались в каждую маленькую складку. Наконец один из них не выдержал.
Дойдя до места, старик опустился
на колени, сложил руки ладонями вместе, приложил их ко лбу и дважды сделал земной поклон. Он что-то говорил про себя, вероятно, молился. Затем он встал, опять приложил руки к
голове и после этого принялся за работу. Молодой китаец в это время развешивал
на дереве красные тряпицы с иероглифическими письменами.
На шее волосы несколько длиннее и образуют небольшую гриву;
голова украшена небольшими, загнутыми назад рожками.
Потом гостю отвели лучшее место
на кане и дали 2 одеяла: одно — для подстилки, другое — под
голову, вместо подушки.
В это время в лесу раздался какой-то шорох. Собаки подняли
головы и насторожили уши. Я встал
на ноги. Край палатки приходился мне как раз до подбородка. В лесу было тихо, и ничего подозрительного я не заметил. Мы сели ужинать. Вскоре опять повторился тот же шум, но сильнее и дальше в стороне. Тогда мы стали смотреть втроем, но в лесу, как нарочно, снова воцарилась тишина. Это повторилось несколько раз кряду.
Но вот и мхи остались сзади. Теперь начались гольцы. Это не значит, что камни, составляющие осыпи
на вершинах гор,
голые. Они покрыты лишаями, которые тоже питаются влагой из воздуха. Смотря по времени года, они становятся или сухими, так что легко растираются пальцами руки в порошок, или делаются мягкими и влажными. Из отмерших лишайников образуется тонкий слой почвы,
на нем вырастают мхи, а затем уже травы и кустарники.
Как бы ни был мал дождь в лесу, он всегда вымочит до последней нитки. Каждый куст и каждое дерево собирают дождевую воду
на листьях и крупными каплями осыпают путника с
головы до ног. Скоро я почувствовал, что одежда моя стала намокать.
Залезть
на дерево! Эта глупая мысль всегда первой приходит в
голову заблудившемуся путнику. Я сейчас же отогнал ее прочь. Действительно,
на дереве было бы еще холоднее, и от неудобного положения стали бы затекать ноги. Зарыться в листья! Это не спасло бы меня от дождя, но, кроме того, легко простудиться. Как я ругал себя за то, что не взял с собой спичек. Я мысленно дал себе слово
на будущее время не отлучаться без них от бивака даже
на несколько метров.
Пневматические присоски, которыми была усеяна вся внутренняя сторона щупалец, около
головы имели размеры трехкопеечной монеты, а
на конце — величиной с серебряный пятачок.
Справа маленькие речки: Квандагоу [Гуан-да-гоу — большая
голая долина.] и Сяень-Лаза, потом следует Сяо-лисягоу [Сяо-ли-ся-гоу — малая нижняя грушевая долина.] и Да-лисягоу [Да-ли-ся-гоу — большая нижняя грушевая долина.] с перевалами
на Тапоузу.
Сегодня я заметил, что он весь день был как-то особенно рассеян. Иногда он садился в стороне и о чем-то напряженно думал. Он опускал руки и смотрел куда-то вдаль.
На вопрос, не болен ли он, старик отрицательно качал
головой, хватался за топор и, видимо, всячески старался отогнать от себя какие-то тяжелые мысли.
До слуха моего донесся шорох. Скоро я увидел и виновника шума — это была енотовидная собака — животное, занимающее среднее место между собаками, куницами и енотами. Тело ее, длиною около 80 см, поддерживается короткими ногами,
голова заостренная, хвост длинный, общая окраска серая с темными и белесоватыми просветами, шерсть длинная, отчего животное кажется больше, чем есть
на самом деле.
При подъеме
на крутые горы, в особенности с ношей за плечами, следует быть всегда осторожным. Надо внимательно осматривать деревья, за которые приходится хвататься. Уже не говоря о том, что при падении такого рухляка сразу теряешь равновесие, но, кроме того, обломки сухостоя могут еще разбить
голову. У берез древесина разрушается всегда скорее, чем кора. Труха из них высыпается, и
на земле остаются лежать одни берестяные футляры.
Надо все время упираться ногой в камни, в бурелом, в основание куста, в кочку, обросшую травой, и т.д. При подъеме
на гору это не опасно, но при спуске всегда надо быть осторожным. В таких случаях легко сорваться с кручи и полететь вниз
головой.
Но вот 1 из зверьков поднял
голову, внимательно посмотрел в мою сторону и издал какой-то звук, похожий
на тявканье.
— Земля тоже люди.
Голова его — там, — он указал
на северо-восток, — а ноги — туда, — он указал
на юго-запад. — Огонь и вода тоже 2 сильные люди. Огонь и вода пропади — тогда все сразу кончай.
Когда все кончили рассматривать летягу, Дерсу поднял ее над
головой, что-то громко сказал и пустил
на свободу.
Животное это по размерам своим значительно уступает обыкновенному бурому медведю. Максимальная его длина 1,8 м, а высота в плечах 0,7 м при наибольшем весе 160 кг. Окраска его шерсти — черная, блестящая,
на груди находится белое пятно, которое захватывает нижнюю часть шеи. Иногда встречаются (правда, очень редко) такие медведи, у которых брюхо и даже лапы белые.
Голова зверя конусообразная, с маленькими глазками и большими ушами. Вокруг нее растут длинные волосы, имеющие вид пышного воротника.
Поднявшись
на перевал высотой в 270 м, я стал осматриваться.
На северо-западе высокой грядой тянулся
голый Сихотэ-Алинь,
на юге виднелась река Тютихе,
на востоке — река Мутухе и прямо
на запад шла река Дунца — приток Аохобе.
Когда медведь был от меня совсем близко, я выстрелил почти в упор. Он опрокинулся, а я отбежал снова. Когда я оглянулся назад, то увидел, что медведь катается по земле. В это время с правой стороны я услышал еще шум. Инстинктивно я обернулся и замер
на месте. Из кустов показалась
голова другого медведя, но сейчас же опять спряталась в зарослях. Тихонько, стараясь не шуметь, я побежал влево и вышел
на реку.
Сивуч относится к отряду ластоногих и к семейству ушастых тюленей. Это довольно крупное животное и достигает 4 м длины и 3 м в обхвате около плеч при весе 680–800 кг. Он имеет маленькие ушные раковины, красивые черные глаза, большие челюсти с сильными клыками, длинную сравнительно шею,
на которой шерсть несколько длиннее, чем
на всем остальном теле, и большие ноги (ласты) с
голыми подошвами. Обыкновенно самцы в два раза больше самок.
Подняв кверху
голову, они медленно поворачивали ею из стороны в сторону, и, несмотря
на свое неуклюжее тело, им нельзя было отказать в грации.
Голова так сильно кружилась, что я не мог сосредоточить свое зрение ни
на одном предмете: я понял, что я отравился.
До вечера еще было много времени, и потому мы с Дерсу взяли свои винтовки и пошли
на разведки. Осенью, во время ненастья, лес имеет особенно унылый вид.
Голые стволы деревьев, окутанные холодным туманом, пожелтевшая трава, опавшая
на землю листва и дряблые потемневшие папоротники указывали, что наступили уже сумерки года. Приближалась зима.
Из царства пернатых я видел здесь большеклювых ворон, красноголовых желн, пестрых дятлов и поползней. 2 раза мы вспугивали белых крохалей, с черной
головой и с красным носом. Птицы эти остаются
на зимовку в Уссурийском крае и приобретают белую защитную окраску. Сплошь и рядом мы замечали их только тогда, когда подходили к ним вплотную.
Такие лудевы ставятся всегда в горах
на кабарожьих тропах. В изгороди местами оставляются проходы, а в них настораживаются веревочные петли. Попав
головой в петлю, испуганная кабарга начинает метаться, и чем сильнее бьется, тем больше себя затягивает.
В самом деле,
на снегу валялось много рыбьих
голов. Видно было, что медведи приходили сюда уже после того, как выпал снег.
«
На безрыбье и рак рыба». Во время голодухи можно покормиться и медвежьими объедками. Все дружно принялись за работу, и через четверть часа у людей все карманы были набиты рыбьими
головами.
Перейдя
на другую сторону реки, мы устроили бивак в густом хвойном лесу. Какими вкусными нам показались рыбьи
головы! Около некоторых
голов было еще много мяса, такие
головы были счастливыми находками. Мы разделили их поровну между собой и поужинали вкусно, но несытно.
Расчет
на охоту не оправдался, не оправдались также надежды найти опять рыбьи
головы. Казак Кожевников один раз видел кабаргу и стрелял в нее, но промахнулся.