Неточные совпадения
Чем дальше, тем извилистее становилась
река. Кривуны ее (так
местные жители называют извилины) описывают почти полные окружности и вдруг поворачивают назад, опять загибаются, и нет места, где
река хоть бы немного текла прямо.
В Уссурийском крае
реки, горы и мысы на берегу моря имеют различные названия. Это произошло оттого, что туземцы называют их по-своему, китайцы — по-своему, а русские, в свою очередь, окрестили их своими именами. Поэтому, чтобы избежать путаницы, следует там, где живут китайцы, придерживаться названий китайских, там, где обитают тазы, не следует руководствоваться названиями, данными русскими. Последние имеют место только на картах и
местным жителям совершенно не известны.
Маньчжурское слово «Сихотэ-Алинь»
местные китайцы переделали по-своему: «Си-хо-та Линь», то есть Перевал западных больших
рек. И действительно, к западу от водораздела текут большие
реки: Ваку, Иман, Бикин, Хор и т.д. Гольды называют его Дзуб-Гын, а удэгейцы — Ада-Сололи, причем западный его склон они называют Ада-Цазани, а восточный — Ада-Намузани, от слова «наму», что значит — море.
Здесь проходит та самая тропа, которой
местное манзовское население пользуется для сообщения с
рекой Ното.
Путь по
реке Мутухе до перевала чрезвычайно каменист, и движение по нему затруднительно. Расщелины в камнях и решетины между корнями представляют собою настоящие ловушки. Опасения поломать ногу коням делают эту дорогу труднопроходимой. Надо удивляться, как
местные некованые китайские лошади ухитряются ходить здесь да еще нести на себе значительные тяжести.
Положение
местных тазов весьма тяжелое. Они имеют совершенно забитый и угнетенный вид. Я стал было их расспрашивать, но они испугались чего-то, пошептались между собой и под каким-то предлогом удалились. Очевидно, они боялись китайцев. Если кто-либо из них посмеет жаловаться русским властям или расскажет о том, что происходит в долине Санхобе, того ждет ужасное наказание: утопят в
реке или закопают живым в землю.
От Сянь-ши-хезы тропа идет по правому берегу
реки у подножия высоких гор. Через 2 км она опять выходит на поляну, которую
местные китайцы называют Хозенгоу [Ло-цзы-гоу — долина, имеющая форму лемеха плуга.]. Поляна эта длиной 5 км и шириной от 1 до 3 км.
Неточные совпадения
Между прочим, я встретил целый ряд носильщиков: каждый нес по два больших ящика с чаем. Я следил за ними. Они шли от
реки: там с лодок брали ящики и несли в купеческие домы, оставляя за собой дорожку чая, как у нас, таская кули, оставляют дорожку муки.
Местный колорит! В амбарах ящики эти упаковываются окончательно, герметически, и идут на американские клипперы или английские суда.
По берегам
реки и на островах растет тонкоствольный ивняк, а на террасе — редкий липовый и дубовый лес. За ним высится высокий утес, которому
местные китайцы дали название Янтун-Лаза [Янь-дун-ла-цзы — опасная восточная скала.].
Впереди и слева от нас высилась Плоская гора высотой 600 м, которую
местные жители называют Кямо. С горного хребта, в состав которого она входит, берут начало три притока Холонку: Пуйму, Сололи и Дагды — единственное место в бассейне Холонку, где еще встречаются изюбры и кабаны. Подъем на лодке возможен только до
реки Сололи.
Мои спутники знали, что если нет проливного дождя, то назначенное выступление обыкновенно не отменяется. Только что-нибудь особенное могло задержать нас на биваке. В 8 часов утра, расплатившись с китайцами, мы выступили в путь по уже знакомой нам тропе, проложенной
местными жителями по долине
реки Дунгоу к бухте Терней.
Один из господских домов, построенный на крутом, обрывистом берегу
реки, принадлежит вдове камергера Мерева, а другой, утопающий в зелени сада, разросшегося на роскошной почве лугового берега
реки Рыбницы, кавалерийскому полковнику и
местному уездному предводителю дворянства, Егору Николаевичу Бахареву.