Дальние горы задернулись синей дымкой вечернего тумана. Приближался вечер. Скоро кругом должна была воцариться тишина. Однако я заметил, что по мере того как становилось темнее, какими-то неясными звуками наполнялась долина. Слышались человеческие крики и лязганье по железу. Некоторые
звуки были далеко, а некоторые совсем близко.
Неточные совпадения
Посредине стада, как большой бугор, выделялась спина огромного кабана. Он превосходил всех своими размерами и, вероятно, имел около 250 кг веса. Стадо приближалось с каждой минутой. Теперь ясно
были слышны шум сухой листвы, взбиваемой сотнями ног, треск сучьев, резкие
звуки, издаваемые самцами, хрюканье свиней и визг поросят.
Время от времени в лесу слышались странные
звуки, похожие на барабанный бой. Скоро мы увидели и виновника этих
звуков — то
была желна. Недоверчивая и пугливая, черная с красной головкой, издали она похожа на ворону. С резкими криками желна перелетала с одного места на другое и, как все дятлы, пряталась за деревья.
Ночь
была такая тихая, что даже осины замерли и не трепетали листьями. В сонном воздухе слышались какие-то неясные
звуки, точно кто-то вздыхал, шептался, где-то капала вода, чуть слышно трещали кузнечики. По темному небу, усеянному тысячами звезд, вспыхивали едва уловимые зарницы. Красные блики от костра неровно ложились по земле, и за границей их ночная тьма казалась еще чернее.
Быть в лесу, наполненном дикими зверями, без огня, во время ненастья — жутко. Сознанье своей беспомощности заставило меня идти осторожно и прислушиваться к каждому
звуку. Нервы
были напряжены до крайности. Шелест упавшей ветки, шорох пробегающей мыши казались преувеличенными, заставляли круто поворачивать в их сторону.
В переходе от дня к ночи всегда
есть что-то таинственное. В лесу в это время становится сумрачно и тоскливо. Кругом воцаряется жуткое безмолвие. Затем появляются какие-то едва уловимые ухом
звуки. Как будто слышатся глубокие вздохи. Откуда они исходят? Кажется, что вздыхает сама тайга. Я оставил работу и весь отдался влиянию окружающей меня обстановки. Голос Дерсу вывел меня из задумчивости.
Я прислушался. Со стороны, противоположной той, куда ушли казаки, издали доносились странные
звуки. Точно кто-нибудь рубил там дерево. Потом все стихло. Прошло 10 минут, и опять новый
звук пронесся в воздухе. Точно кто-то лязгал железом, но только очень далеко. Вдруг сильный шум прокатился по всему лесу. Должно
быть, упало дерево.
В это время с разведок вернулись казаки и принесли с собой оживление. Ночных
звуков больше не
было слышно, и ночь прошла спокойно.
Вдруг какие-то странные
звуки, похожие на хриплый и протяжный лай, донесло до нас ветром снизу. Я тихонько подошел к краю обрыва, и то, что увидел,
было удивительно интересно.
Вдруг в тихом вечернем воздухе пронеслись странные
звуки: то
были удары в бубен, и вслед за тем послышалось пение, похожее на стон и плач.
Было странно, что, несмотря на нетерпеливый, враждебный шум, осипший голос все-таки доносился, как доносится характерный
звук пилы сквозь храп рубанков, удары топоров.
Он очень верно подражал жужжанию мухи, которую пьяный ловит на оконном стекле, и
звукам пилы; смешно представлял, став лицом в угол, разговор нервной дамы по телефону, подражал пению граммофонной пластинки и, наконец, чрезвычайно живо показал мальчишку-персиянина с ученой обезьяной.
Андрусевич представлял, как бьется об окно муха и как старая птичница ловит курицу, изображал, спрятавшись за кусты,
звук пилы и ножа на точиле, — он на это был большой мастер.
Неточные совпадения
Слышал он в груди своей силы // необъятные, // Услаждали слух его
звуки благодатные, //
Звуки лучезарные гимна благородного — //
Пел он воплощение счастия народного!..
Но река продолжала свой говор, и в этом говоре слышалось что-то искушающее, почти зловещее. Казалось, эти
звуки говорили:"Хитер, прохвост, твой бред, но
есть и другой бред, который, пожалуй, похитрей твоего
будет". Да; это
был тоже бред, или, лучше сказать, тут встали лицом к лицу два бреда: один, созданный лично Угрюм-Бурчеевым, и другой, который врывался откуда-то со стороны и заявлял о совершенной своей независимости от первого.
Стонала вся слобода. Это
был неясный, но сплошной гул, в котором нельзя
было различить ни одного отдельного
звука, но который всей своей массой представлял едва сдерживаемую боль сердца.
Анна, думавшая, что она так хорошо знает своего мужа,
была поражена его видом, когда он вошел к ней. Лоб его
был нахмурен, и глаза мрачно смотрели вперед себя, избегая ее взгляда; рот
был твердо и презрительно сжат. В походке, в движениях, в
звуке голоса его
была решительность и твердость, каких жена никогда не видала в нем. Он вошел в комнату и, не поздоровавшись с нею, прямо направился к ее письменному столу и, взяв ключи, отворил ящик.
Она не выглянула больше.
Звук рессор перестал
быть слышен, чуть слышны стали бубенчики. Лай собак показал, что карета проехала и деревню, — и остались вокруг пустые поля, деревня впереди и он сам, одинокий и чужой всему, одиноко идущий по заброшенной большой дороге.