Неточные совпадения
Около полудня мы с Дерсу
дошли до озера. Грозный вид имело теперь пресное
море. Вода в нем кипела, как в котле. После долгого пути по травяным болотам вид свободной водяной стихии доставлял большое удовольствие. Я сел на песок и стал глядеть в воду. Что-то особенно привлекательное есть в прибое. Можно целыми часами смотреть, как бьется вода о берег.
Китаец говорил, что если мы будем идти целый день, то к вечеру
дойдем до земледельческих фанз. Действительно, в сумерки мы
дошли до устья Эрлдагоу (вторая большая падь). Это чрезвычайно порожистая и быстрая река. Она течет с юго-запада к северо-востоку и на пути своем прорезает мощные порфировые пласты. Некоторые из порогов ее имеют вид настоящих водопадов. Окрестные горы слагаются из роговика и кварцита. Отсюда
до моря около 78 км.
В Уссурийском крае он обитает в южной части страны; на побережье
моря граница его распространения
доходит до мыса Гиляк.
Подкрепив силы чаем с хлебом, часов в 11 утра мы пошли вверх по реке Сальной. По этой речке можно
дойти до хребта Сихотэ-Алинь. Здесь он ближе всего подходит к
морю. Со стороны Арзамасовки подъем на него крутой, а с западной стороны — пологий. Весь хребет покрыт густым смешанным лесом. Перевал будет на реке Ли-Фудзин, по которой мы вышли с реки Улахе к заливу Ольги.
Сумерки спустились на землю раньше, чем мы успели
дойти до перевала. День только что кончился. С востока откуда-то издалека, из-за
моря, точно синий туман, надвигалась ночь. Яркие зарницы поминутно вспыхивали на небе и освещали кучевые облака, столпившиеся на горизонте. В стороне шумел горный ручей, в траве неумолкаемым гомоном трещали кузнечики.
К вечеру отряд наш
дошел до ее устья и расположился биваком на берегу
моря.
В 2 км от устья реки начинаются болота. Песчаные валы и лужи стоячей воды между ними указывают место,
до которого раньше
доходило море. В приросте суши принимали участие 3 фактора: отрицательное движение береговой линии, наносы реки и морской прибой.
В этот день мы
дошли до серебросвинцового рудника. Здесь была одна только фанза, в которой жил сторож-кореец. Он тоже жаловался на кабанов и собирался перекочевать к
морю. Месторождение руды открыто 40 лет тому назад. Пробовали было тут выплавлять из нее серебро, но неудачно. Впоследствии место это застолбил Ю.И. Бринер.
Мы посоветовались и решили оставить тропу и пойти целиной. Взобравшись на первую попавшуюся сопку, мы стали осматриваться. Впереди, в 4 км от нас, виднелся залив Пластун; влево — высокий горный хребет, за которым, вероятно, должна быть река Синанца; сзади — озеро Долгое, справа — цепь размытых холмов, за ними —
море. Не заметив ничего подозрительного, я хотел было опять вернуться на тропу, но гольд посоветовал спуститься к ключику, текущему к северу, и
дойти по нему
до реки Тхетибе.
Когда намеченный маршрут близится к концу, то всегда торопишься: хочется скорее закончить путь. В сущности,
дойдя до моря, мы ничего не выигрывали. От устья Кумуху мы опять пойдем по какой-нибудь реке в горы; так же будем устраивать биваки, ставить палатки и таскать дрова на ночь; но все же в конце намеченного маршрута всегда есть что-то особенно привлекательное. Поэтому все рано легли спать, чтобы пораньше встать.
На другой день мы продолжали наш путь вниз по долине реки Такемы и в три с половиной дня
дошли до моря уже без всяких приключений. Это было 22 сентября. С каким удовольствием я растянулся на чистой циновке в фанзе у тазов! Гостеприимные удэгейцы окружили нас всяческим вниманием: одни принесли мясо, другие — чай, третьи — сухую рыбу. Я вымылся, надел чистое белье и занялся работой.
Неточные совпадения
Здесь мы, по тенистой и сырой тропинке,
дошли до пустого шалаша, отдохнули, переправились по доске через речку, то того быструю, что, когда я, переходя по зыбкому мостику, уперся в дно ручья длинной палкой, у меня мгновенно вырвало ее течением из рук и вынесло в
море.
Мы
дошли по китайскому кварталу
до моря и
до плавучего населения, потом поднялись на горку и углубились в переулок — продолжение китайского квартала.
На фрегате открылась холера, и мы,
дойдя только
до Дании, похоронили троих людей, да один смелый матрос сорвался в бурную погоду в
море и утонул.
Они бросаются, гребут, торопятся, и лишь только
дойдут до крайних мысов и скал,
до выхода в открытое
море, как спрячутся в бухтах и ждут.
До паров еще, пожалуй, можно бы не то что гордиться, а забавляться сознанием, что вот-де
дошли же
до того, что плаваем по
морю с попутным ветром.