Неточные совпадения
Организация экспедиции 1907 года в общих чертах была
такая же,
как и в 1906 году. Изменения были сделаны только по некоторым пунктам на основании прошлогоднего опыта.
— Хороший он человек, правдивый, — говорил старовер. — Одно только плохо — нехристь он, азиат, в бога не верует, а вот поди-ка, живет на земле все равно
так же,
как и я. Чудно, право!
И что с ним только на том свете будет?
Я не прерывал его. Тогда он рассказал мне, что прошлой ночью он видел тяжелый сон: он видел старую, развалившуюся юрту
и в ней свою семью в страшной бедности. Жена
и дети зябли от холода
и были голодны. Они просили его принести им дрова
и прислать теплой одежды, обуви, какой-нибудь еды
и спичек. То, что он сжигал, он посылал в загробный мир своим родным, которые, по представлению Дерсу, на том свете жили
так же,
как и на этом.
Дождь в лесу — это двойной дождь. Каждый куст
и каждое дерево при малейшем сотрясении обдают путника водой. В особенности много дождевой воды задерживается на листве леспедецы. Через 5 минут я был
таким же мокрым,
как если бы окунулся с головой в реку.
Но я еще больше изумился, когда увидел, что темный предмет остановился, потом начал подаваться назад
и через несколько минут
так же таинственно исчез,
как и появился.
Странно устроен человек… Бивак этот ничем не отличался от других биваков. Та к
же он был под открытым небом,
так же около односкатной палатки горел костер,
так же кругом было мокро
и сыро, но тем не менее все чувствовали себя
так,
как будто вернулись домой.
По мере того
как мы подвигались книзу, ручей становился многоводнее. Справа
и слева в него впадали
такие же ручьи,
и скоро наш ручей стал довольно большой горной речкой. Вода с шумом стремилась по камням, но этот шум до того однообразен, что забываешь о нем
и кажется, будто в долине царит полная тишина.
Вслед за ним из прибрежных кустов выскочили еще два волка, из которых один был
такой же окраски,
как и первый, а другой темнее,
и еще несколько животных промелькнуло мимо нас по кустам.
Наконец хромой таза вернулся,
и мы стали готовиться к переправе. Это было не
так просто
и легко,
как казалось с берега. Течение в реке было весьма быстрое, перевозчик-таза каждый раз поднимался вверх по воде метров на 300
и затем уже пускался к противоположному берегу, упираясь изо всех сил шестом в дно реки,
и все
же течением его сносило к самому устью.
Наконец, покончив свою работу, я закрыл тетрадь
и хотел было лечь спать, но вспомнил про старика
и вышел из фанзы. На месте костра осталось только несколько угольков. Ветер рвал их
и разносил по земле искры. А китаец сидел на пне
так же,
как и час назад,
и напряженно о чем-то думал.
В 11 часов утра мы распрощались с Арму
и круто повернули к востоку. Здесь был
такой же пологий подъем,
как и против реки Такунчи. Совершенно незаметно мы поднялись на Сихотэ-Алинь
и подошли к восточному его обрыву. В это время туман рассеялся,
и мы могли ориентироваться.
Долина последней речки непропорционально широка, в особенности в верхней части. Горы с левой стороны
так размыты, что можно совершенно незаметно перейти в соседнюю с ней реку Кулумбе. Здесь я наблюдал
такие же каменные россыпи,
как и на реке Аохобе. Воронки среди них, диаметром около 2 м
и глубиной 1,5 м, служат водоприемниками. Через них вода уходит в землю
и вновь появляется на поверхности около устья.
Внутреннее устройство ее
такое же,
как и в китайских фанзах.
Течет она по кривой
так же,
как и Амагу, но только в другую сторону, а именно к югу
и юго-востоку.
Кажется, движение ей
так же необходимо,
как вода, пища
и воздух.
28-го числа день был
такой же пасмурный,
как и накануне. Ручьи еще шумели в горах, но
и они уже начали испытывать на себе заморозки. По воде всюду плыла шуга, появились забереги, кое-где стал образовываться донный лед.
Спуск с перевала к реке Кумуху был
такой же крутой,
как и подъем со стороны Тахобе.
Здешняя растительность
такая же чахлая,
как и везде на побережье моря. Заметным становится преобладание хвойных пород; на сцену все больше
и больше выступает лиственница, а дубняки отходят на задний план.
Река Нахтоху (по-удэгейски Накту или Нактана), названная топографами рекой Лебедева,
такой же величины,
как и река Холонку,
и также имеет истоки в горах Сихотэ-Алиня, который называется здесь Кунка-Киамани. В верхней половине своего течения она состоит из двух рек: Нунгини
и Дагды. Обе они сливаются на половине пути между морем
и Сихотэ-Алинем. С правой стороны в Нахтоху впадают две реки: Амукты
и Хагдыги.
Обыкновенно к лодке мы всегда подходили весело,
как будто к дому, но теперь Нахтоху была нам
так же чужда,
так же пустынна,
как и всякая другая речка. Было жалко
и Хей-ба-тоу, этого славного моряка, быть может теперь уже погибшего. Мы шли молча; у всех была одна
и та
же мысль: что делать? Стрелки понимали серьезность положения, из которого теперь я должен был их вывести. Наконец появился просвет; лес сразу кончился, показалось море.
В это время солнце только что скрылось за горизонтом. От гор к востоку потянулись длинные тени. Еще не успевшая замерзнуть вода в реке блестела
как зеркало; в ней отражались кусты
и прибрежные деревья. Казалось, что там, внизу, под водой, был
такой же мир,
как и здесь,
и такое же светлое небо…
Вскоре я убедился, что виденные мною птицы не были единственными. По дороге мы встретили их еще несколько стаек. Впоследствии я узнал, что в конце ноября того
же года садж видели около залива Ольги
и около реки Самарги. Птицы эти продержались с неделю, затем исчезли
так же неожиданно,
как и появились.
Река Кусун длиной около 100 км. Начало она берет с Сихотэ-Алиня
и течет по кривой к северо-востоку. По характеру Кусун
такая же быстрая
и порожистая река,
как и Такема.
Солдаты фыркнули в кулак, а между тем со своими домовыми они были
так же наивны,
как и Дерсу со своим чертом.
По характеру Кусун —
такая же быстрая
и порожистая река,
как и Такема.
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай
и сахар. Если ж
и были
какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что
же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это
такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Хлестаков. Поросенок ты скверный…
Как же они едят, а я не ем? Отчего
же я, черт возьми, не могу
так же? Разве они не
такие же проезжающие,
как и я?
Голос городничего.
Как же это вы? прямо
так на перекладной
и едете?
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет
и в то
же время говорит про себя.)А вот посмотрим,
как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он
такое и в
какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается
и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Мишка. Да для вас, дядюшка, еще ничего не готово. Простова блюда вы не будете кушать, а вот
как барин ваш сядет за стол,
так и вам того
же кушанья отпустят.