Неточные совпадения
30-го числа вечером миноносцы дошли
до залива Джигит. П.Г. Тигерстедт предложил мне переночевать на судне, а завтра
с рассветом начать выгрузку. Всю
ночь качался миноносец на мертвой зыби. Качка была бортовая, и я
с нетерпением ждал
рассвета.
С каким удовольствием мы все сошли на твердую землю! Когда миноносцы стали сниматься
с якоря, моряки помахали нам платками, мы ответили им фуражками. В рупор ветром донесло: «Желаем успеха!» Через 10 минут миноносцы скрылись из виду.
Ночью было холодно. Стрелки часто вставали и грелись у огня. На
рассвете термометр показывал +7°
С. Когда солнышко пригрело землю, все снова уснули и проспали
до 9 часов утра.
Ночью, перед
рассветом, меня разбудил караульный и доложил, что на небе видна «звезда
с хвостом». Спать мне не хотелось, и потому я охотно оделся и вышел из палатки. Чуть светало. Ночной туман исчез, и только на вершине горы Железняк держалось белое облачко. Прилив был в полном разгаре. Вода в море поднялась и затопила значительную часть берега.
До восхода солнца было еще далеко, но звезды стали уже меркнуть. На востоке, низко над горизонтом, была видна комета. Она имела длинный хвост.
Неточные совпадения
Лидия заставила ждать ее долго, почти
до рассвета. Вначале
ночь была светлая, но душная, в раскрытые окна из сада вливались потоки влажных запахов земли, трав, цветов. Потом луна исчезла, но воздух стал еще более влажен, окрасился в темно-синюю муть. Клим Самгин, полуодетый, сидел у окна, прислушиваясь к тишине, вздрагивая от непонятных звуков
ночи. Несколько раз он
с надеждой говорил себе:
Несмотря на все, я нежно обнял маму и тотчас спросил о нем. Во взгляде мамы мигом сверкнуло тревожное любопытство. Я наскоро упомянул, что мы
с ним вчера провели весь вечер
до глубокой
ночи, но что сегодня его нет дома, еще
с рассвета, тогда как он меня сам пригласил еще вчера, расставаясь, прийти сегодня как можно раньше. Мама ничего не ответила, а Татьяна Павловна, улучив минуту, погрозила мне пальцем.
Часто по
ночам, в особенности лунным, он не мог спать только потому, что испытывал слишком большую волнующую радость жизни, и, вместо сна, иногда
до рассвета ходил по саду
с своими мечтами и мыслями.
С утра он должен был работать в крепости
до вечера; когда наступала
ночь, он брал письмецо Ивашева и отправлялся, несмотря ни на бураны, ни на свою усталь, и возвращался к
рассвету на свою работу.
Он по справедливости боится и зверя и птицы, и только
ночью или по утренним и вечерним зарям выходит из своего дневного убежища, встает
с логова;
ночь для него совершенно заменяет день; в продолжение ее он бегает, ест и жирует, то есть резвится, и вообще исполняет все требования природы;
с рассветом он выбирает укромное местечко, ложится и
с открытыми глазами, по особенному устройству своих коротких век, чутко дремлет
до вечера, протянув по спине длинные уши и беспрестанно моргая своею мордочкой, опушенной редкими, но довольно длинными белыми усами.