Слегка побледневший, необыкновенно серьезный и напряженный
стоял на мостике капитан в дождевике и зюйдвестке, уцепившись руками за поручни и отрывисто командуя восьми человекам, поставленным на руль, как править, вглядываясь возбужденным, лихорадочным взором вперед, в эти бушующие волны.
К восьми часам утра, то есть к подъему флага и гюйса [Гюйс — носовой флаг [на военных кораблях поднимается во время стоянки на якоре]. — Ред.], все — и офицеры, и команда в чистых синих рубахах — были наверху. Караул с ружьями выстроился на шканцах [Шканцы — часть палубы между грот-мачтой и ютом.] с левой стороны. Вахтенный начальник, старший офицер и только что вышедший из своей каюты капитан
стояли на мостике, а остальные офицеры выстроились на шканцах.
А капитан, слушая все эти словечки, серьезный и сдержанный,
стоял на мостике и только морщился. Все, слава богу, было исправлено — кливер с шумом взвился.
Неточные совпадения
Я пустился, как из лука стрела… Вот и
мостик недалеко от Перова; никого нет, да по другую сторону
мостик, и тоже никого нет. Я доехал до Измайловского зверинца, — никого; я отпустил извозчика и пошел пешком. Ходя взад и вперед, я наконец увидел
на другой дороге какой-то экипаж; молодой красивый кучер
стоял возле.
Пошевни переехали реку Балчуговку по ветхому
мостику, поднялись
на мысок, где
стоял кабак Фролки, и остановились у дома Петра Васильича.
Чем дальше они шли, тем больше открывалось: то пестрела китайская беседка, к которой через канаву перекинут был, как игрушка, деревянный
мостик; то что-то вроде грота, а вот, куда-то далеко, отводил темный коридор из акаций, и при входе в него сидел
на пьедестале грозящий пальчиком амур, как бы предостерегающий: «Не ходи туда, смертный, — погибнешь!» Но что представила площадка перед домом — и вообразить трудно: как бы простирая к нему свои длинные листья,
стояли тут какие-то тополевидные растения в огромных кадках; по кулаку человеческому цвели в средней куртине розаны, как бы венцом окруженные всевозможных цветов георгинами.
Когда я оглянулся
на нее, она, опершись
на перила
мостика,
стояла ко мне в профиль и смотрела вперед.
А люди носились по палубе всё быстрее, выскочили классные пассажиры, кто-то прыгнул за борт, за ним — другой, и еще; двое мужиков и монах отбивали поленьями скамью, привинченную к палубе; с кормы бросили в воду большую клетку с курами; среди палубы, около лестницы
на капитанский
мостик,
стоял на коленях мужик и, кланяясь бежавшим мимо него, выл волком: