Неточные совпадения
Миноносцы уходили в плавание только во второй половине июня. Пришлось с этим мириться. Во-первых,
потому,
что не было другого случая добраться до залива Джигит, а во-вторых, проезд по морю на военных судах позволял мне сэкономить значительную сумму денег. Кроме того, потеря времени во Владивостоке наполовину окупалась скоростью хода миноносцев.
Залив Рында находится под 44° 41' с. ш. и 136° 31' в. д. от Гринвича и состоит из двух заливов: северного, именуемого Джигитом, и южного — Пластун. Оба они открыты со стороны моря и
потому во время непогоды не всегда дают судам защиту. Наибольшая глубина их равна 25–28 м. Горный хребет, разделяющий оба упомянутых залива, состоит из кварцевого порфира и порфирита с включением вулканического стекла.
Чем ближе к морю, тем горы становятся ниже и на самом берегу представляются холмами высотой от 400 до 580 м.
Скоро они превратились в маленькие, едва заметные точки, и если я не потерял их из виду, то только
потому,
что не спускал с них глаз.
Я чрезвычайно обрадовался, когда услышал,
что он хочет идти со мной на север. Это было вдвойне выгодно. Во-первых,
потому,
что он хорошо знал географию прибрежного района; во-вторых, его авторитет среди китайцев и влияние на туземцев значительно способствовали выполнению моих заданий.
Чжан Бао советовал вернуться назад, на Билимбе, и постараться дойти до зверовых фанз. Совет его был весьма резонным, и
потому мы в тот же день пошли обратно. Еще утром на перевале красовалось облако тумана. Теперь вместо него через хребет ползли тяжелые тучи. Дерсу и Чжан Бао шли впереди. Они часто поглядывали на небо и о чем-то говорили между собой. По опыту я знал,
что Дерсу редко ошибается, и если он беспокоится, то, значит, тому есть серьезные основания.
Ночью, перед рассветом, меня разбудил караульный и доложил,
что на небе видна «звезда с хвостом». Спать мне не хотелось, и
потому я охотно оделся и вышел из палатки. Чуть светало. Ночной туман исчез, и только на вершине горы Железняк держалось белое облачко. Прилив был в полном разгаре. Вода в море поднялась и затопила значительную часть берега. До восхода солнца было еще далеко, но звезды стали уже меркнуть. На востоке, низко над горизонтом, была видна комета. Она имела длинный хвост.
Пробираться сквозь заросли горелого леса всегда трудно. Оголенные от коры стволы деревьев с заостренными сучками в беспорядке лежат на земле. В густой траве их не видно, и
потому часто спотыкаешься и падаешь. Обыкновенно после однодневного пути по такому горелому колоднику ноги у лошадей изранены, у людей одежда изорвана, а лица и руки исцарапаны в кровь. Зная по опыту,
что гарь выгоднее обойти стороной, хотя бы и с затратой времени, мы спустились к ручью и пошли по гальке.
Как и надо было ожидать, наше появление вызвало беспокойство среди корейцев. В фанзе было свободно, и
потому мы разместились на одном из канов. Дерсу сделал вид,
что не понимает их языка, и внимательно стал прислушиваться к тому,
что они говорили между собою.
Дерсу был безусловно прав. Обычай «ссаживать» ворон с деревьев — жестокая забава охотников. Стрельбой по воронам забавляются иногда даже образованные люди. Стреляют так же, как в бутылку, только
потому,
что черная ворона представляет собой хорошую цель.
Он ответил,
что сегодня мы пойдем на высокие горы и
потому необходимо набраться побольше сил и выспаться как следует.
Утром, когда я проснулся, первое,
что бросилось мне в глаза, был туман. Скоро все разъяснилось — шел снег. Хорошо,
что мы ориентировались вчера, и
потому сегодня с бивака могли сразу взять верное направление.
Потому ли,
что мы были со свежими силами, или снег нас принуждал торопиться, но только на эту гору мы взошли довольно скоро.
К полудню дождь усилился. Осенний дождь — это не то
что летний дождь: легко можно простудиться. Мы сильно прозябли, и
потому пришлось рано стать на бивак. Скоро нам удалось найти балаган из корья. Способ постройки его и кое-какие брошенные вещи указывали на то,
что он был сделан корейцами. Оправив его немного, мы натаскали дров и принялись сушить одежду. Часа в четыре дня дождь прекратился. Тяжелая завеса туч разорвалась, и мы увидели хребет Карту, весь покрытый снегом.
В этот день мы вышли сравнительно поздно,
потому и прошли немного. С первых же шагов Дерсу определил,
что река Холонку не жилая,
что туземцы заглядывают сюда редко и
что года два назад здесь соболевали корейцы.
Они пошептались между собой и затем объявили провинившемуся,
что он опозорил их всех и
потому должен оставить реку Нахтоху навсегда и уйти в другое место.
Я полагал было пойти в фанзы к удэгейцам, но Дерсу советовал остаться на берегу моря. Во-первых,
потому,
что здесь легче было найти пропитание, а во-вторых, он не терял надежды на возвращение Хей-ба-тоу. Если последний жив, он непременно возвратится назад, будет искать нас на берегу моря, и если не найдет, то может пройти мимо. Тогда мы опять останемся ни с
чем. С его доводами нельзя было не согласиться.
Удэгейцы сказали ему,
что я беспокоился о нем и долго искал в темноте. Логада ответил,
что в балагане людно и тесно и
потому он решил спать снаружи. Затем он поплотнее завернулся в свою куртку, лег на траву и снова уснул. Я вернулся в балаган и рассказал Дерсу о случившемся.
Такое название они дали
потому,
что ноги ее напоминали ступню медведя.
Быть может, они окрестили его так
потому,
что он живет в самых диких и глухих местах.
Сами мы были утомлены не меньше,
чем собаки, и
потому тотчас после чая, подложив побольше дров в костер, стали устраиваться на ночь.
На этот раз больше всех самообладания сохранил я. Это
потому,
что я спал и не видел того,
что тут произошло. Однако скоро мы поменялись ролями: когда Дерсу успокоился, испугался я. Кто поручится,
что тигр снова не придет на бивак, не бросится на человека? Как все это случилось и как это никто не стрелял?
Потому ли,
что земля переместилась в плоскости эклиптики по отношению к солнцу, или
потому,
что мы все более и более удалялись от моря (вероятно, имело место и то и другое), но только заметно день удлинялся и климат сделался ровнее. Сильные ветры остались позади. Барометр медленно поднимался, приближаясь к 760. Утром температура стояла низкая (–30°С), днем немного повышалась, но к вечеру опять падала до — 25°С.
Потому ли,
что на своей жизни ему много приходилось убирать брошенных трупов и он привык относиться к этой работе равнодушно, или
потому,
что хоронили какого-то безвестного «инородца», только по выражению лица его я понял,
что особенно заниматься розысками убийц он не будет и намерен ограничиться одним протоколом.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Очень почтительным и самым тонким образом. Все чрезвычайно хорошо говорил. Говорит: «Я, Анна Андреевна, из одного только уважения к вашим достоинствам…» И такой прекрасный, воспитанный человек, самых благороднейших правил! «Мне, верите ли, Анна Андреевна, мне жизнь — копейка; я только
потому,
что уважаю ваши редкие качества».
Хлестаков. Да
что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я
потому и сижу здесь,
что у меня нет ни копейки.
— А
потому терпели мы, //
Что мы — богатыри. // В том богатырство русское. // Ты думаешь, Матренушка, // Мужик — не богатырь? // И жизнь его не ратная, // И смерть ему не писана // В бою — а богатырь! // Цепями руки кручены, // Железом ноги кованы, // Спина… леса дремучие // Прошли по ней — сломалися. // А грудь? Илья-пророк // По ней гремит — катается // На колеснице огненной… // Все терпит богатырь!
Если глуповцы с твердостию переносили бедствия самые ужасные, если они и после того продолжали жить, то они обязаны были этим только тому,
что вообще всякое бедствие представлялось им чем-то совершенно от них не зависящим, а
потому и неотвратимым.
Смешно и нелепо даже помыслить таковую нескладицу, а не то чтобы оную вслух проповедовать, как делают некоторые вольнолюбцы, которые
потому свои мысли вольными полагают,
что они у них в голове, словно мухи без пристанища, там и сям вольно летают.