Неточные совпадения
Вместе с нею попали еще две небольшие рыбки: огуречник — род корюшки с темными пятнами по бокам и на спине (это было очень странно, потому что
идет она вдоль берега моря и никогда не заходит в
реки) и колюшка — обитательница заводей и слепых рукавов, вероятно снесенная к устью быстрым течением
реки.
Я, Н.А. Десулави и П.П. Бордаков с частью команды отправились на
реку Синанцу [Синь-нань-ча — юго-западное разветвление.], а А.И. Мерзляков с остальными людьми
пошел вверх по
реке Литянго [Ли-тянь-гоу — внутренняя желобчатая долина.].
Мы
пошли дальше, а он остался на
реке Иодзыхе.
Тропа от моря
идет вверх по долине так, что все протоки Иодзыхе остаются от нее вправо, но потом, как раз против устья Дунгоу, она переходит
реку вброд около китайских фанз, расположенных у подножия широкой террасы, состоящей из глины, песка и угловатых обломков.
Кое-где виднелась свежевзрытая земля. Та к как домашних свиней китайцы содержат в загонах, то оставалось допустить присутствие диких кабанов, что и подтвердилось. А раз здесь были кабаны, значит, должны быть и тигры. Действительно, вскоре около
реки на песке мы нашли следы одного очень крупного тигра. Он
шел вдоль
реки и прятался за валежником. Из этого можно было заключить, что страшный зверь приходил сюда не для утоления жажды, а на охоту за козулями и кабанами.
В нижнем течении
река Иодзыхе принимает в себя три небольших притока: справа — Сяо-Иодзыхе длиной 19 км и слева — Дунгоу, с которой мы познакомились уже в прошлом году, и Литянгоу, по которой надлежало теперь
идти А.И. Мерзлякову.
Река Сяо-Иодзыхе очень живописная. Узенькая, извилистая долинка обставлена по краям сравнительно высокими горами. По словам китайцев, в вершине ее есть мощные жилы серебросвинцовой руды и медного колчедана.
Река Синанца течет по продольной долине между Сихотэ-Алинем и хребтом, ему параллельным. Она длиной около 75 км и шириной до 30 м. За скалистой сопкой сначала
идут места открытые и отчасти заболоченные. Дальше поляна начинает возвышаться и незаметно переходит в террасу, поросшую редким лиственным лесом. Спустившись с нее, мы прошли еще с полкилометра и затем вступили в роскошный лес.
25 июля мы
пошли к китайским фанзам, расположенным около
реки Дунгоу, по долине которой
идет путь на
реку Сан-хобе.
На другой день мы выступили рано. Путь предстоял длинный, и хотелось поскорее добраться до
реки Сан-хобе, откуда, собственно, и должны были начаться мои работы. П.П. Бордаков взял ружье и
пошел стороной, я с Дерсу по обыкновению отправился вперед, а А.И. Мерзляков с мулами остался сзади.
Я рассчитывал часть людей и мулов направить по тропе вдоль берега моря, а сам с Чжан Бао, Дерсу и тремя стрелками
пойти по
реке Адимил к ее истокам, затем подняться по
реке Билимбе до Сихотэ-Алиня и обратно спуститься по ней же к морю.
В долине
реки Адимил произрастают лиственные леса дровяного и поделочного характера; в горах всюду видны следы пожарищ. На релках и по увалам — густые заросли таволги, орешника и леспедецы. Дальше в горах есть немного кедра и пихты. Широкие полосы гальки по сторонам
реки и измочаленный колодник в русле указывают на то, что хотя здесь больших наводнений и не бывает, но все же в дождливое время года вода
идет очень стремительно и сильно размывает берега.
Поднявшись на хребет, мы повернули на север и некоторое время
шли по его гребню. Теперь слева от нас была лесистая долина
реки Фату, а справа — мелкие речки, текущие в море: Секуму, Одега Первая, Одега Вторая, Тания, Вязтыгни, Хотзе, Иеля и Шакира.
В 4 часа дня мы стали высматривать место для бивака. Здесь
река делала большой изгиб. Наш берег был пологий, а противоположный — обрывистый. Тут мы и остановились. Стрелки принялись ставить палатки, а Дерсу взял котелок и
пошел за водой. Через минуту он возвратился, крайне недовольный.
Действительно, кто-то тихонько
шел по гальке. Через минуту мы услышали, как зверь опять встряхнулся. Должно быть, животное услышало нас и остановилось. Я взглянул на мулов. Они жались друг к другу и, насторожив уши, смотрели по направлению к
реке. Собаки тоже выражали беспокойство. Альпа забилась в самый угол палатки и дрожала, а Леший поджал хвост, прижал уши и боязливо поглядывал по сторонам.
Часов в 9 утра мы снялись с бивака и
пошли вверх по
реке Билимбе. Погода не изменилась к лучшему. Деревья словно плакали: с ветвей их на землю все время падали крупные капли, даже стволы были мокрые.
Мы немного задержались в последней фанзе и только к полудню достигли верховьев
реки. Тропа давно кончилась, и мы
шли некоторое время целиной, часто переходя с одного берега
реки на другой.
Если
пойти по правой, то можно перевалить на
реку Кулумбе (верхний приток Имана), если же
идти по левой (к северо-западу), то выйдешь в один из верхних притоков
реки Арму.
Действительно, сквозь разорвавшуюся завесу тумана совершенно явственно обозначилось движение облаков. Они быстро бежали к северо-западу. Мы очень скоро вымокли до последней нитки. Теперь нам было все равно. Дождь не мог явиться помехой. Чтобы не обходить утесы, мы спустились в
реку и
пошли по галечниковой отмели. Все были в бодром настроении духа; стрелки смеялись и толкали друг друга в воду. Наконец в 3 часа дня мы прошли теснины. Опасные места остались позади.
Для исполнения этого плана мы
пошли сначала вниз по долине, но вскоре должны были остановиться:
река подмывала скалы.
Первый опыт был не совсем удачен. Тогда мы выбрали другое место, где спуск к
реке был пологий. Тут дело
пошло успешнее.
Они
шли от
реки Шакиры к Билимбе и обратно.
Я решил заняться охотой,
послал двух стрелков к китайцам на
реку Адимил за покупками. За последние пять дней я запустил свою работу, и нужно было заполнить пробелы.
Дело было на
реке Фудзине в мае. Дерсу
шел по долине среди дубового редколесья. При нем была маленькая собачонка. Сначала она весело бежала вперед, но потом стала выказывать признаки беспокойства.
На следующий день, когда я проснулся, солнце было уже высоко. Мои спутники напились чаю и ждали только меня. Быстро я собрал свою постель, взял в карман кусок хлеба и, пока солдаты вьючили мулов,
пошел вместе с Дерсу, Чжан Бао и А.И. Мерзляковым к
реке Билимбе.
Двадцать четвертого августа мы распрощались с
рекой Билимбе и
пошли вдоль берега моря.
Вследствие того что мы рано встали, мы рано выступили и с бивака. Тропа по-прежнему
шла по берегу моря. После
реки Сюригчи на значительном протяжении
идут метаморфические глинистые сланцы.
Во время недавнего наводнения вода сильно размыла русло
реки и всюду проложила новые протоки. Местами видно было, что она
шла прямо по долине и плодородную землю занесла песком и галькой. Около устья все протоки снова собираются в одно место и образуют нечто вроде длинной заводи.
28, 29 и 30 августа были посвящены осмотру
реки Сяо-Кемы. На эту экскурсию я взял с собой Дерсу, Аринина, Сабитова и одного мула. Маршрут я наметил по
реке Сакхоме до истоков и назад, к морю, по
реке Горелой. Стрелки с вьючным мулом должны были
идти с нами до тех пор, пока будет тропа. Дальше мы
идем сами с котомками, а они той же дорогой возвращаются обратно.
Тропа начинается от самого дома старовера и
идет по левому берегу
реки.
Здесь тропы первый раз разделились: одна
пошла вверх по
реке, другая — куда-то вправо.
Напившись чаю, мы опять
пошли вперед. Уходя, я велел людям внимательно смотреть под ноги, чтобы не повторить ошибки. Через два часа мы достигли того места, где в Сакхому с правой стороны впадает
река Угрюмая.
Тут тропы опять разделились. Первая ведет на перевал к
реке Илимо (приток Такемы), а по второй нам следовало
идти, чтобы попасть в истоки
реки Горелой. Дерсу снял котомку и стал таскать бурелом.
Мы
пошли влево и стали взбираться на хребет, который здесь описывает большую дугу, охватывая со всех сторон истоки
реки Горелой (Угрюмая огибает его с запада).
Мы с Дерсу прошли вдоль по хребту. Отсюда сверху было видно далеко во все стороны. На юге, в глубоком распадке, светлой змейкой извивалась какая-то
река; на западе в синеве тумана высилась высокая гряда Сихотэ-Алиня; на севере тоже тянулись горные хребты; на восток они
шли уступами, а дальше за ними виднелось темно-синее море. Картина была величественная и суровая.
Следующий день, 31 августа, мы провели на
реке Сяо-Кеме, отдыхали и собирались с силами. Староверы, убедившись, что мы не вмешиваемся в их жизнь, изменили свое отношение к нам. Они принесли нам молока, масла, творогу, яиц и хлеба, расспрашивали, куда мы
идем, что делаем и будут ли около них сажать переселенцев.
Переправившись на другую сторону
реки, мы
пошли к фанзам, видневшимся вдали. Население Такемы смешанное и состоит из китайцев и тазов. Китайских фанз — 23, тазовских — 11.
Посоветовавшись с тазами, я решил вверх по
реке Такеме
идти с Дерсу, Чжан Бао, Арининым и Чан Лином, племянником горбатого тазы, убежавшего с
реки Иодзыхе. А.И. Мерзлякову с остальными и мулами я велел отправиться на
реку Амагу, где и ждать моего возвращения.
От тазовских фанз вверх по долине
идет пешеходная тропа. Она придерживается левого берега
реки и всячески избегает бродов. Там, где долина суживается, приходится карабкаться по скалам и даже
идти вброд по воде. Первые «щеки» (из кварцепорфирового туфа) находятся в 12 км от моря, вторые будут на 2,5 км выше. Здесь в обнажениях можно видеть диабазовый и сильно хлоритизированный порфирит. В углублении одной из скал китайцы устроили кумирню, посвященную божеству, охраняющему леса и горы.
Мне стало жаль старуху, и я ей дал 3 рубля. Она растерялась, заплакала и просила меня не говорить об этом китайцам. Простившись с нею, мы отправились дальше. Мальчик
пошел проводить нас до
реки Цимухе.
От устья Илимо Такема поворачивает на север и
идет в этом направлении 6 или 7 км. Она все время придерживается правой стороны долины и протекает у подножия гор, покрытых осыпями и почти совершенно лишенных растительности. Горы эти состоят из глинисто-кремнистых сланцев и гранитного порфира. С левой стороны
реки тянется широкая полоса земли, свободная от леса. Здесь можно видеть хорошо сохранившиеся двойные террасы. Деревья, разбросанные в одиночку и небольшими группами, придают им живописный вид.
Вечером, после ужина, я
пошел немного побродить по галечниковой отмели. Дойдя до конца ее, я сел на пень, принесенный водой, и стал смотреть на
реку.
Обсушившись немного, я
пошел вниз по
реке со слабой надеждой найти фуражку. Течением могло прибить ее где-нибудь около берега. Та к я проходил до самых сумерек, но фуражки не нашел и должен был взамен ее повязать голову платком. В этом своеобразном уборе я продолжал уже весь дальнейший путь.
Уничтожив рыбу в одном каком-нибудь районе, выдра передвигается вверх или вниз по
реке, для чего
идет по берегу.
На следующий день, 8 сентября, мы распрощались с Такемой и
пошли вверх по Такунчи.
Река эта длиной немного более 40 км и течет по кривой с северо-запада к востоку. Около устья она шириной до 6 и глубиной от 1 до 1,2 м по руслу. Вода в ней мутная, с синим опаловым оттенком.
Геология Такунчи такова: около устья
река подмывает высокую террасу, основание которой слагается из красивых глинистых сланцев с тонкими прослойками серых песчаников. Немного выше с правой стороны видны обнажения весьма древних конгломератов, которые имеют такой вид, как будто они побывали в огне. Далее, с левой стороны,
идет акмуровидный гранит с плитняковой отдельностью, а выше — опять глинистые сланцы с весьма интенсивной складчатостью.
До первой фанзы мы дошли очень скоро. Отдохнув немного и напившись чаю с сухарями, мы
пошли дальше. Вся долина Такунчи, равно как и долина Такемы, покрыта густым хвойно-смешанным лесом. Сильно размытое русло
реки и завалы бурелома указывают на то, что во время дождей Такунчи знакомы наводнения.
Как бы сговорившись, мы все разом сняли с себя котомки. Чжан Бао и Чан Лин выворотили пень, выбросили из-под него камни и землю, а мы с Дерсу стащили туда кости. Затем прикрыли их мхом, а сверху наложили тот же пень и
пошли к
реке мыться.
Утром 11 сентября погода как будто немного изменилась к лучшему. Чтобы не терять напрасно время, мы собрали свои котомки и
пошли вверх по
реке Арму. Местность была настолько ровная и однообразная, что я совершенно забыл, что нахожусь у подножия Сихотэ-Алиня. Здешний хвойный лес плохого дровяного качества, растет весьма неравномерно: болотистые поляны отделяются друг от друга небольшими перелесками, деревья имеют отмершие вершины и множество сухих ветвей.
Дальше мы по нему не
пошли и начали спуск в долину
реки Сицы. С большой горы всегда надо спускаться осторожно, не торопясь, иногда останавливаться.
Из всего изложенного выше явствует, что хребет Сихотэ-Алинь по отношению к Такеме
идет под углом, сначала небольшим, а затем, по мере отклонения
реки к югу, увеличивающимся все больше и больше.