Неточные совпадения
Как произошли осыпи? Кажется, будто здесь были землетрясения и целые утесы распались на обломки. На самом деле это работа медленная, вековая и незаметная для глаза. Сначала в каменной породе появляются трещины; они увеличиваются в размерах, сила сцепления уступает силе тяжести, один за другим камни обрываются,
падают, и мало-помалу на месте прежней скалы получается осыпь. Обломки скатываются вниз
до тех пор, пока какое-либо препятствие их не задержит.
Ночью, перед рассветом, меня разбудил караульный и доложил, что на небе видна «звезда с хвостом».
Спать мне не хотелось, и потому я охотно оделся и вышел из палатки. Чуть светало. Ночной туман исчез, и только на вершине горы Железняк держалось белое облачко. Прилив был в полном разгаре. Вода в море поднялась и затопила значительную часть берега.
До восхода солнца было еще далеко, но звезды стали уже меркнуть. На востоке, низко над горизонтом, была видна комета. Она имела длинный хвост.
Характер ветра был неровный: то становился порывистым, то
спадал до полного штиля.
Здесь река Арму имеет
до 6 м ширины и около 45 см глубины. Вода в ней красноватого цвета и не имеет той низкой температуры, которая свойственна быстрым горным речкам. Русло Арму завалено колодником, что при сравнительно тихом течении вполне понятно: дерево остается лежать там, где оно
упало.
В своей родной стихии она становится смелой
до дерзости и даже
нападает на человека.
Та к мы пробились
до полудня, но под вечер
попали в настоящее ущелье.
Когда намеченный маршрут близится к концу, то всегда торопишься: хочется скорее закончить путь. В сущности, дойдя
до моря, мы ничего не выигрывали. От устья Кумуху мы опять пойдем по какой-нибудь реке в горы; так же будем устраивать биваки, ставить палатки и таскать дрова на ночь; но все же в конце намеченного маршрута всегда есть что-то особенно привлекательное. Поэтому все рано легли
спать, чтобы пораньше встать.
Если это не удастся, она берет кабаргу измором, для чего преследует ее
до тех пор, пока та от усталости не
упадет; при этом, если на пути она увидит другую кабаргу, то не бросается за нею, а будет продолжать преследование первой, хотя бы эта последняя и не находилась у нее в поле зрения.
К утру ветер начал стихать. Сильные порывы сменялись периодами затишья. Когда рассвело, я не узнал места: одна фанза была разрушена
до основания, у другой выдавило стену; много деревьев, вывороченных с корнями, лежало на земле. С восходом солнца ветер
упал до штиля; через полчаса он снова начал дуть, но уже с южной стороны.
Как и надо было ожидать, к рассвету мороз усилился
до — 32°С. Чем дальше мы отходили от Сихотэ-Алиня, тем ниже
падала температура. Известно, что в прибрежных странах очень часто на вершинах гор бывает теплее, чем в долинах. Очевидно, с удалением от моря мы вступили в «озеро холодного воздуха», наполнявшего долину реки.
С вечера они стали готовиться: перетянули ремни у лыж и подточили копья. Та к как назавтра выступление было назначено
до восхода солнца, то после ужина все рано легли
спать.
Потому ли, что земля переместилась в плоскости эклиптики по отношению к солнцу, или потому, что мы все более и более удалялись от моря (вероятно, имело место и то и другое), но только заметно день удлинялся и климат сделался ровнее. Сильные ветры остались позади. Барометр медленно поднимался, приближаясь к 760. Утром температура стояла низкая (–30°С), днем немного повышалась, но к вечеру опять
падала до — 25°С.
И в школу ходить, и хохотать
до упаду оттого, что пальчик покажут, и пьянствовать до бесчувствия, не то чтоб от разврата, а так, полосами, когда напоят, по-детски еще.
Она слыла за легкомысленную кокетку, с увлечением предавалась всякого рода удовольствиям, танцевала
до упаду, хохотала и шутила с молодыми людьми, которых принимала перед обедом в полумраке гостиной, а по ночам плакала и молилась, не находила нигде покою и часто до самого утра металась по комнате, тоскливо ломая руки, или сидела, вся бледная и холодная, над Псалтырем.
Уныние поглотило его: у него на сердце стояли слезы. Он в эту минуту непритворно готов был бросить все, уйти в пустыню, надеть изношенное платье, есть одно блюдо, как Кирилов, завеситься от жизни, как Софья, и мазать, мазать
до упаду, переделать Софью в блудницу.
— По-вашему же сидеть и скучать, — капризным голосом ответила девушка и после небольшой паузы прибавила: — Вы, может быть, думаете, что мне очень весело… Да?.. О нет, совершенно наоборот; мне хотелось плакать… Я ведь злая и от злости хотела танцевать
до упаду.
Неточные совпадения
Григорий в семинарии // В час ночи просыпается // И уж потом
до солнышка // Не
спит — ждет жадно ситника, // Который выдавался им // Со сбитнем по утрам.
Скотинин. Ба! ба! ба! Да эдак и
до меня доберутся. Да эдак и всякий Скотинин может
попасть под опеку… Уберусь же я отсюда подобру-поздорову.
Он
спал на голой земле и только в сильные морозы позволял себе укрыться на пожарном сеновале; вместо подушки клал под головы́ камень; вставал с зарею, надевал вицмундир и тотчас же бил в барабан; курил махорку
до такой степени вонючую, что даже полицейские солдаты и те краснели, когда
до обоняния их доходил запах ее; ел лошадиное мясо и свободно пережевывал воловьи жилы.
Председатель вставал с места и начинал корчиться; примеру его следовали другие; потом мало-помалу все начинали скакать, кружиться, петь и кричать и производили эти неистовства
до тех пор, покуда, совершенно измученные, не
падали ниц.
Как они решены? — это загадка
до того мучительная, что рискуешь перебрать всевозможные вопросы и решения и не
напасть именно на те, о которых идет речь.