Неточные совпадения
Следующим исследователем в хронологическом
порядке будет академик Л. Шренк, совершивший в 1854–1856 годах путешествие по Амуру до его устья и по Уссури до реки Нор. Его этнографические исследования касаются главным образом гольдов, ольчей и гиляков. [Л. Шренк. Об инородцах Амурского края. Изд. Академии наук, 1883 г. и «Вестник
Русского Географического общества», 1857 г., кн. 19.]
Один только каторжный Созин, бывший на воле фельдшером, видимо, знаком с
русскими порядками, и, кажется, во всей этой больничной толпе это единственный человек, который своим отношением к делу не позорит бога Эскулапа.
Ну, так факт мой состоит в том, что русский либерализм не есть нападение на существующие порядки вещей, а есть нападение на самую сущность наших вещей, на самые вещи, а не на один только порядок, не на
русские порядки, а на самую Россию.
Они составили заговор, чтобы отнять у царя власть, заменить существующий, добрый
русский порядок жизни другим, взятым у иностранных государств, вредным для русского народа.
В сущности, впрочем, простое сравнение тогдашних
русских порядков с тем, что Петр имел случай увидать за границей, могло послужить ему довольно ясным указанием, на что отныне должна быть устремлена его деятельность.
Неточные совпадения
— Скажите… Это — не в
порядке дознания, — даю вам честное слово офицера! Это —
русский человек спрашивает тоже
русского человека… других мыслей, честного человека. Вы допускаете…?
Если бы я был
русским романистом и имел талант, то непременно брал бы героев моих из
русского родового дворянства, потому что лишь в одном этом типе культурных
русских людей возможен хоть вид красивого
порядка и красивого впечатления, столь необходимого в романе для изящного воздействия на читателя.
Русский священник в Лондоне посетил нас перед отходом из Портсмута и после обедни сказал речь, в которой остерегал от этих страхов. Он исчислил опасности, какие можем мы встретить на море, — и, напугав сначала
порядком, заключил тем, что «и жизнь на берегу кишит страхами, опасностями, огорчениями и бедами, — следовательно, мы меняем только одни беды и страхи на другие».
Русская революция не есть феномен политический и социальный, это прежде всего феномен духовного и религиозного
порядка.
К идеям этого
порядка прилипло много фальши и лжи, но отразилось в них и что-то подлинно народное, подлинно
русское.