Неточные совпадения
Все
дальше и
дальше позади остается Хабаровск. Широкою полосою расстилается Амур, и кажется он большим озером и вовсе не похож на
реку.
За это время лодки разделились. Мы перешли к правому берегу, а женщина свернула в одну из проток. К сумеркам мы достигли устья
реки Люундани, по соседству с которой, немного выше, стояли две юрты.
Дальше мы не пошли и тотчас стали устраивать бивак.
Когда стемнело, небо было совсем заволочено тучами. Пошел дождь, который не прекращался подряд двое суток. Видя, что ненастье принимает затяжной характер, я решил итти
дальше, невзирая на непогоду. Отсюда амурские гольды возвратились назад, а на смену им взялись провожать меня обитатели фанзы Дуляля. Они говорили, что вода в
реке может прибывать и тогда плавание на лодках станет совсем невозможным. Это были убедительные доводы.
Если охота туземцев была удачной, они вернутся назад, и мы погибли; если нет, они пойдут
дальше вперед по
реке, и мы спасены.
Дальше опять тянутся базальты. Около
реки Ниме они видны в двух ярусах. Их столбчатая отдельность распространяется и на средний пласт, состоящий из песчаника.
Я хотел было итти до самого вечера, но наши проводники сказали, что здесь надо ночевать непременно, потому что
дальше два больших мыса далеко выдвигаются в море и на протяжении 30 километров приставать негде, и ночь застанет нас раньше, чем мы успеем дойти до
реки Адими. Доводы их были убедительны, я не стал противоречить и велел направить лодки к устью
реки Ниме.
Решено было, что
дальше с нами пойдет один только Янгуй, а остальные три брата останутся на
реке Ниме, чтобы готовиться к соболеванию.
В этот день
дальше мы не пошли. Вечером я записывал в свой дневник много интересного. От удэхейцев я узнал, что выше есть еще два стойбища, Курнау и Элацзаво, а затем начинается пустынная область. Один из удэхейцев, Ваника Камедичи, ножом на куске бересты начертил мне
реку Самаргу со всеми притоками. Когда я впоследствии сличил ее со своими съемками, то был поражен, до какой степени она была верно составлена и как правильно выдержан всюду один и тот же масштаб.
Немного
дальше изюбр перешел через
реку и направился к горам.
Мы пошли
дальше. Следы шли вдоль сопки зигзагами. Медведь подходил к большим деревьям, заглядывал под опрокинутые корневища, копался в осыпях и разбрасывал мерзлый валежник на земле. В одном месте наводнением нанесло много мелких веток, сверху их занесло опавшей листвой и засыпало снегом. Медведь залез под этот мусор, но что-то ему не понравилось. Он пролежал, видимо, только несколько часов и пошел снова к
реке.
Дальше долина Чуина приобретает резко выраженный денудационный характер: широкие низины чередуются с отдельными сопками, которые в шахматном порядке подходят к
реке то с одной, то с другой стороны.
По выходе из гор
река начинает делать меандры и чем
дальше, тем больше.
Двадцать пятого марта утром я присоединился к своему отряду и в тот же день пошел
дальше вверх по
реке Дынми.
Река Иггу делала бесчисленное множество мелких изгибов, которые я должен был наносить на планшет. Это вынуждало меня часто останавливаться, чтобы делать все новые и новые измерения. Идя с удэхейцем, я спрашивал его, как
дальше пойдет
река, и он указывал мне отдаленные предметы, к которым мы подойдем вплотную.
Мы скоро собрались и пошли
дальше по
реке Иггу.
Неточные совпадения
Через полтора или два месяца не оставалось уже камня на камне. Но по мере того как работа опустошения приближалась к набережной
реки, чело Угрюм-Бурчеева омрачалось. Рухнул последний, ближайший к
реке дом; в последний раз звякнул удар топора, а
река не унималась. По-прежнему она текла, дышала, журчала и извивалась; по-прежнему один берег ее был крут, а другой представлял луговую низину, на
далекое пространство заливаемую в весеннее время водой. Бред продолжался.
Стремит Онегин? Вы заране // Уж угадали; точно так: // Примчался к ней, к своей Татьяне, // Мой неисправленный чудак. // Идет, на мертвеца похожий. // Нет ни одной души в прихожей. // Он в залу;
дальше: никого. // Дверь отворил он. Что ж его // С такою силой поражает? // Княгиня перед ним, одна, // Сидит, не убрана, бледна, // Письмо какое-то читает // И тихо слезы льет
рекой, // Опершись на руку щекой.
Мгновенно изменился масштаб видимого: ручей казался девочке огромной
рекой, а яхта —
далеким, большим судном, к которому, едва не падая в воду, испуганная и оторопевшая, протягивала она руки.
За баржею распласталась под жарким солнцем синеватая Волга,
дальше — золотисто блестела песчаная отмель,
река оглаживала ее; зеленел кустарник, наклоняясь к ласковой воде, а люди на палубе точно играли в двадцать рук на двух туго натянутых струнах, чудесно богатых звуками.
Через вершины старых лип видно было синеватую полосу
реки; расплавленное солнце сверкало на поверхности воды; за
рекою, на песчаных холмах, прилепились серые избы деревни,
дальше холмы заросли кустами можжевельника, а еще
дальше с земли поднимались пышные облака.