Неточные совпадения
Все участники экспедиции
были одеты однообразно. Летняя одежда состояла из рубах защитного цвета, таких же штанов, поясного ремня, фуражки и трех смен белья. Для защиты от паразитов
была заготовлена одна пара дегтярного белья, которая надевалась по очереди, когда это
было нужно. Обувь
была сшита в Хабаровске по форме орочских унтов. Автор рассчитывал также приобрести их у местного туземного населения. Кроме того, все имели для защиты от комаров: сетки на
головы, нарукавники и нитяные перчатки.
В это время котенок опять пискливо замяукал и прыгнул вправо. Тотчас одна из палок качнулась вправо. Котенок метнулся влево, палка тоже двинулась влево, и так несколько раз. Я осторожно приблизился к котенку и увидел большую рыжую змею. Судя по той части ее тела, которая
была приподнята от земли, пресмыкающееся
было длиною метра полтора и толщиною около пяти сантиметров.
Голова змеи
была обращена к котенку, и изо рта высовывался черный вилообразный язычок.
Некоторое время, я сидел неподвижно и смотрел на планшет. Когда я поднял
голову, то вдруг увидел — на соседней вершине животное аспидно-бурого цвета со странной удлиненной
головой и большими ветвистыми рогами. Это
был северный олень. Он, видимо, учуял меня и пустился наутек. Через минуту животное скрылось в лощине, заросшей кедровым стланцем.
Вдруг несколько в стороне на воде появились круги, и вслед за тем над поверхностью ее показалась большая
голова какого-то страшилища буро-серого цвета, с маленькими ушами, черным носом и щетинистыми усами;
голова была больше человеческой раза в четыре.
Он
был невысокого роста, круглая его
голова с жиденькой косичкой поседевших волос, мелкие черты лица, но без глубоких морщин, смуглая кожа, небольшая темная растительность на верхней губе и подбородке, маленькие руки и ноги дадут читателю некоторое представление о человеке, с которым впоследствии мне суждено
было очень сдружиться.
Когда я вернулся в юрту, в ней уже все спали. Мне
была постлана медвежья шкура. Я снял обувь, положил под
голову тужурку и, прикрывшись одеялом, заснул.
Среди чаек я заметил и буревестников. С удивительной легкостью они держались в воздухе и при полетах постоянно поворачивали свои красивые
головы то в одну, то в другую сторону. Для этих длиннокрылых, казалось, и встречный ветер не мог явиться помехой. Буревестников что-то влекло к югу. В течение целого дня летели только в одном этом направлении, и не
было ни одного, который шел бы им навстречу.
У последней, на руках
была маленькая собачонка японской породы с уродливой
головой.
Около пяти часов пополудни мы оставили Аку. Море
было сравнительно спокойно, только короткие порывы ветра неожиданно набегали то спереди, то сзади и мешали грести. Здесь мы впервые встретили нерп. Выставив на поверхность воды свои мокрые блестящие
головы, они с любопытством разглядывали лодки, плыли сзади, ныряли и вновь появлялись иногда очень близко.
Савушка отправился к нему на помощь. Через несколько минут нерпа
была поднята из воды.
Голова ее оказалась пробитой пулей насквозь.
На вопросы, не пора ли в путь, они отрицательно качали
головами. Я уже хотел
было готовиться ко второй ночевке, как вдруг оба ороча сорвались с места и побежали к лодкам. Они велели стрелкам спускать их на воду и торопили скорее садиться. Такой переход от мысли к делу весьма обычен у орочей: то они откладывают работу на неопределенный срок, то начинают беспричинно торопиться.
Километрах в семи от реки Гинугу на самом берегу моря стоит коническая сопка, своим внешним видом напоминающая сахарную
голову. С правой стороны ее
есть небольшой красивый водопад, а слева — широкая полоса прибоя, заваленная каменными глыбами. Некоторые из них скатились в море, образовав нечто вроде маленькой бухточки, защищенной от волнения. Мы воспользовались ею и высадились на берег. Вандага велел вытащить лодки подальше от воды на гальку. Здесь мы стали устраивать бивак.
Около Сахарной
головы надо
было произвести астрономические наблюдения и вычислить ход хронометра. Чтобы не задерживать лодку, я отправил ее вперед, а сам с несколькими спутниками остался для работ. Мы условились, что все сойдемся на реке Нельме.
Когда мы вышли на берег, солнце
было совсем уже низко над горизонтом. Температура воздуха быстро понижалась. Почему-то нам казалось, что река Нельма находится за мысом, который имел вид человеческой
головы в профиль, погрузившейся в воду до самого рта.
Летом, в теплую погоду, можно как-нибудь скоротать ночь и без огня, но теперь, поздней осенью, когда к утру вода покрывается льдом, без теплой одежды и с мокрыми ногами это
было опасно. Обыкновенно на берегу моря вблизи рек всегда можно найти сухой плавник, но здесь, как на грех, не
было дров вовсе, одни только
голые камни.
Мы плыли вдоль берега и иногда, опустив весла в воду, отдыхали, любуясь чудной горной панорамой. Вот скалистая сопка, похожая на
голову великана, украшенную мохнатой шапкой; дальше каменная баба, как бы оглядывающаяся назад, а за ней из воды торчала верхняя часть
головы какого-то животного с большими ушами. Когда мы подъезжали к ним вплотную, иллюзия пропадала: великан, зверь и каменная баба превращались в обыкновенные кекуры и совершенно не
были похожи на то, чем казались издали.
Хыча лежала на спине, а над нею стояла большая рысь. Правая лапа ее
была приподнята как бы для нанесения удара, а левой она придавила
голову собаки к земле. Пригнутые назад уши, свирепые зеленовато-желтые глаза, крупные оскаленные зубы и яростное хрипение делали ее очень страшной. Глегола быстро прицелился и выстрелил. Рысь издала какой-то странный звук, похожий на фырканье, подпрыгнула кверху и свалилась на бок. Некоторое время она, зевая, судорожно вытягивала ноги и, наконец, замерла.
Как только собака освободилась, она, поджав хвост, бросилась
было бежать, но вскоре одумалась и начала лапами тереть свою морду и встряхивать
головою. В это время я увидел там другую рысь, по размерам вдвое меньше первой. Это оказался молодой рысенок. Испуганный собакой, он взобрался на дерево, а мать, защищая его, отважно бросилась на Хычу.
Размеры камней во льду
были различны и в некоторых случаях (исключительно в чистом льду) величиной чуть ли не в конскую
голову.
Нам предстояло или тихонько ретироваться, или стрелять. Чжан-Бао первый поднял ружье. Два выстрела раздались почти одновременно. Снежный капюшон свалился с
головы медведя, он вздрогнул, рванулся
было вперед и тут же ткнулся мордой в снег. Наши выстрелы оказались смертельными.
Когда нарта
была уложена, Миону привязал щенка к дереву, запряг двух взрослых собак и пошел по нашей дороге вверх по реке Садомабирани. Жена его стала палкой подталкивать нарту сзади, а ребятишки на лыжах пошли стороной. Щенок, которого Миону отдавал тигру, навострил свои ушки и затем, повернувшись задом, изо всей силы стал тянуться на ремешке, стараясь высвободить
голову из петли.
Как
быть? Вдруг мне пришла в
голову счастливая мысль насторожить в этом месте самострел.
С юго-запада тянулись хмурые тучи, но уже кое-где между ними
были просветы и сквозь них проглядывало голубое небо. Оно казалось таким ясным и синим, словно его вымыли к празднику. Запорошенные снегом деревья, камни, пни, бурелом и молодые елочки покрылись белыми пушистыми капюшонами. На сухостойной лиственице сидела ворона. Она каркала, кивая в такт
головою, и неизвестно, приветствовала ли она восходящее солнце или смеялась над нашей неудачей.
Нахлобучив шапки как можно глубже, мы шли, опустив
головы так, чтобы видеть только то, что
было в непосредственной близости под ногами.
Вскоре пришла старуха и сказала, что
будет мыть и чесать больной
голову.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. У тебя вечно какой-то сквозной ветер разгуливает в
голове; ты берешь пример с дочерей Ляпкина-Тяпкина. Что тебе глядеть на них? не нужно тебе глядеть на них. Тебе
есть примеры другие — перед тобою мать твоя. Вот каким примерам ты должна следовать.
Городничий. И не рад, что
напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не
быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в
голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Городничий. Не погуби! Теперь: не погуби! а прежде что? Я бы вас… (Махнув рукой.)Ну, да бог простит! полно! Я не памятозлобен; только теперь смотри держи ухо востро! Я выдаю дочку не за какого-нибудь простого дворянина: чтоб поздравление
было… понимаешь? не то, чтоб отбояриться каким-нибудь балычком или
головою сахару… Ну, ступай с богом!
Он, как водой студеною, // Больную
напоил: // Обвеял буйну
голову, // Рассеял думы черные, // Рассудок воротил.
Он
пил, а баба с вилами, // Задравши кверху
голову, // Глядела на него.