Неточные совпадения
Оглядел всего себя, внимательно,
с интересом, начиная от больших арестантских туфель, кончая животом, на котором оттопыривался халат. Прошелся по
камере, растопырив
руки и продолжая оглядывать себя, как женщина
в новом платье, которое ей длинно. Повертел головою — вертится. И это, несколько страшное почему-то, есть он, Сергей Головин, и этого — не будет. И все сделалось странно.
Быстро несколько раз прошелся по
камере и к новому, величайшему удивлению наблюдавшего
в глазок солдата — быстро разделся догола и весело,
с крайней старательностью проделал все восемнадцать упражнений; вытягивал и растягивал свое молодое, несколько похудевшее тело, приседал, вдыхал и выдыхал воздух, становясь на носки, выбрасывал ноги и
руки. И после каждого упражнения говорил
с удовольствием...
Неточные совпадения
В тюрьме он устроился удобно, насколько это оказалось возможным;
камеру его чисто вымыли уголовные, обед он получал
с воли, из ресторана; читал, занимался ликвидацией предприятий Варавки, переходивших
в руки Радеева. Несколько раз его посещал,
в сопровождении товарища прокурора, Правдин, адвокат городского головы; снова явилась Варвара и, сообщив, что его скоро выпустят, спросила быстрым шепотком:
Оказалось, что грамотных было больше 20 человек. Англичанин вынул из ручного мешка несколько переплетенных Новых Заветов, и мускулистые
руки с крепкими черными ногтями из-за посконных рукавов потянулись к нему, отталкивая друг друга. Он роздал
в этой
камере два Евангелия и пошел
в следующую.
Помещение политических состояло из двух маленьких
камер, двери которых выходили
в отгороженную часть коридора. Войдя
в отгороженную часть коридора, первое лицо, которое увидал Нехлюдов, был Симонсон
с сосновым поленом
в руке, сидевший
в своей куртке на корточках перед дрожащей, втягиваемой жаром заслонкой растопившейся печи.
— Правило ужасное! — сказал окончательно растерявшийся камер-юнкер. — Впрочем, что ж я, и забыл совсем; я сейчас же могу вам представить поручителя! — воскликнул он, как бы мгновенно оживившись, после чего, побежав на улицу к Максиньке, рассказал ему все, и сей благородный друг ни минуты не поколебался сам предложить себя
в поручители. Пожав ему
руку с чувством благодарности, камер-юнкер ввел его к Миропе Дмитриевне.
Пани Вибель тоже немало была поражена нарядом камер-юнкера, так что всю обедню не спускала
с него глаз, хотя, собственно, лица его не видела и замечала только, что он то выкинет из глаза движением щеки стеклышко, то опять вставит его
рукою в глаз.