И казалось, что в толпе прибавилось басов и женских высоких голосов, и взлетали, как брызги при столкновении волн, отдельные громкие, часто
исступленные крики: заливистый смех, похожий на истерику, обрывок песни, слепое ругательство.
Но верующие шли молча. Одни притворно улыбались, делая вид, что все это не касается их, другие что-то сдержанно говорили, но в гуле движения, в громких и
исступленных криках врагов Иисуса бесследно тонули их тихие голоса. И опять стало легко. Вдруг Иуда заметил невдалеке осторожно пробиравшегося Фому и, что-то быстро придумав, хотел к нему подойти. При виде предателя Фома испугался и хотел скрыться, но в узенькой, грязной уличке, между двух стен, Иуда нагнал его.
Но еще больше я встретил голого, правдивого ужаса, и безнадежных горьких слез, и
исступленных криков отчаяния, когда сам великий разум в напряжении всех своих сил выкрикивал из человека последнюю мольбу, последнее свое проклятие:
Неточные совпадения
Когда лысый втиснулся в цепь, он как бы покачнул, приподнял от пола людей и придал вращению круга такую быстроту, что отдельные фигуры стали неразличимы, образовалось бесформенное, безрукое тело, — на нем, на хребте его подскакивали, качались волосатые головы; слышнее, более гулким стал мягкий топот босых ног;
исступленнее вскрикивали женщины, нестройные
крики эти становились ритмичнее, покрывали шум стонами:
Но, однако, полслова-то можно сказать: мы слышали давеча не показание, а лишь
крик исступленной и отмщающей женщины, и не ей, о, не ей укорять бы в измене, потому что она сама изменила!
причем Яковлев вскрикивал, как
исступленный, ударяя ладонью по рукоятке меча, — приводили зрителей в неистовый восторг, от которого даже останавливался ход пиесы; я бесился и перед этими стихами заранее выбегал в театральный коридор, чтоб пощадить свои уши от безумного
крика, топанья и хлопанья. Яковлев до того забывался, что иногда являлся на сцене в нетрезвом виде. Но публика не замечала или не хотела заметить — и хлопала, по обыкновению.
Бешеная скачка, изуверное круженье, прыжки, пляска, топот ногами, дикие вопли и завыванья мужчин,
исступленный визг женщин, неистовый рев дьякона, бессмысленные
крики юрода казались ей необычными, странными и возбуждали сомненья в святости виденного и слышанного.
А песня, грустная, печальная песня громче и громче поется в сионской горнице. Ножной топот,
исступленные визги и дикие, неистовые
крики раздаются по ней. Поют Божьи люди: