Неточные совпадения
Огненные письмена
жгли мой измученный мозг, и в диком исступлении я сотрясал двери моей камеры и звал неистово: «Приди! Дай мне только взглянуть в твои лживые
глаза! Дай мне только услышать твой лживый голос! Дай мне только прикоснуться пальцами к твоему нежному горлу и в твой предсмертный крик влить мой последний, горький смех» (см. «Дневник заключенного» от 14 дек. 18…).
— Молчи, молчи! Если бы ты только слышал, если бы ты только видел, с какою радостью я бросила ему в
глаза — подлец! Десятки лет оно
жгло мой язык; ночью, в его объятиях, я тихонько твердила про себя: подлец, подлец, подлец! И ты понимаешь: то, что он считал страстью, было ненавистью, презрением. И я сама искала его объятий, чтобы еще раз, еще раз оскорбить его.
Он с жадностью и с отвращением пил коньяк, стараясь забыться. Но странно, — вино не оказывало на него никакого действия. Наоборот, ему становилось еще тоскливее, и слезы еще больше
жгли глаза.
Неточные совпадения
Она взглядывала мельком на него, делая большие
глаза, как будто удивляясь, что он тут, потом вдруг судорожно прижимала его к груди и опять отталкивала, твердя: «Стыд! стыд!
жжет… вот здесь… душно…»
И вот она, эта живая женщина, перед ним! В
глазах его совершилось пробуждение Веры, его статуи, от девического сна. Лед и огонь холодили и
жгли его грудь, он надрывался от мук и — все не мог оторвать
глаз от этого неотступного образа красоты, сияющего гордостью, смотрящего с любовью на весь мир и с дружеской улыбкой протягивающего руку и ему…
Он не отводил
глаз от ее профиля, у него закружилась голова… Румяные и жаркие щеки ее запылали ярче и
жгли ему лицо. Она поцеловала его, он отдал поцелуй. Она прижала его крепче, прошептала чуть слышно:
— Что я, где я? — говорила она, ворочая вокруг себя изумленными
глазами. — Стыд… стыд… — отрывисто вскрикивала она, — Боже мой, стыд… да,
жжет — вот здесь!
Пока ветер качал и гнул к земле деревья, столбами нес пыль, метя поля, пока молнии
жгли воздух и гром тяжело, как хохот, катался в небе, бабушка не смыкала
глаз, не раздевалась, ходила из комнаты в комнату, заглядывала, что делают Марфенька и Верочка, крестила их и крестилась сама, и тогда только успокаивалась, когда туча, истратив весь пламень и треск, бледнела и уходила вдаль.