Неточные совпадения
И странно: ни малейшей жалости
не вызвал во мне погибший. Я очень ясно представлял себе его лицо, в котором все было мягко и нежно, как у женщины: окраска щек, ясность и утренняя свежесть глаз, бородка такая пушистая и нежная, что ею могла бы, кажется, украситься и женщине. Он
любил книги, цветы и музыку, боялся всего грубого и писал стихи — брат, как
критик, уверял, что очень хорошие стихи. И со всем, что я знал и помнил, я
не мог связать ни этого кричащего воронья, ни кровавой резни, ни смерти.
Неточные совпадения
— Ракитин знает. Много знает Ракитин, черт его дери! В монахи
не пойдет. В Петербург собирается. Там, говорит, в отделение
критики, но с благородством направления. Что ж, может пользу принесть и карьеру устроить. Ух, карьеру они мастера! Черт с эфикой! Я-то пропал, Алексей, я-то, Божий ты человек! Я тебя больше всех
люблю. Сотрясается у меня сердце на тебя, вот что. Какой там был Карл Бернар?
— Нет,
не глупости! — воскликнул, в свою очередь, Живин. — Прежде, когда вот ты, а потом и я, женившись, держали ее на пушкинском идеале, она была женщина совсем хорошая; а тут, как ваши петербургские поэты стали воспевать только что
не публичных женщин, а
критика — ругать всю Россию наповал, она и спятила, сбилась с панталыку: сначала объявила мне, что
любит другого; ну, ты знаешь, как я всегда смотрел на эти вещи. «Очень жаль, говорю, но, во всяком случае, ни стеснять, ни мешать вам
не буду!»
Говорить здесь
любили о материях важных, и один раз тут при мне шла замечательная речь о министрах и царедворцах, причем все тогдашние вельможи были подвергаемы очень строгой
критике; но вдруг усилием одного из иереев был выдвинут и высокопревознесен Николай Семенович Мордвинов, который «один из всех»
не взял денег жидов и настоял на призыве евреев к военной службе, наравне со всеми прочими податными людьми в русском государстве.
— Знаю-с, и очень
люблю эти
критики, только
не его,
не господина Фейербаха с последователями.
А в городе, в литературном мире, в театре смерть Григорьева прошла очень холодно. И в театре его
не любили за
критику игры актеров.
Любил его только П.Васильев, бывший на похоронах. Из актрис одна только Владимирова (о которой он говорил сочувственно за одну ее роль),
не зная его лично, приехала в церковь проститься с ним.