Из этих коротких и простых соображений не трудно понять, почему тяжесть самодурных отношений в этом «темном царстве» обрушивается всего более на женщин. Мы обещали в прошедшей статье обратить внимание на
рабское положение женщины в русской семье, как оно является в комедиях Островского. Мы, кажется, достаточно указали на него в настоящей статье; остается нам сказать несколько слов о его причинах и указать при этом на одну комедию, о которой до сих пор мы не говорили ни слова, — на «Бедную невесту».
Чулок вязать!..» Слова эти глупо-справедливы, и они-то могут служить довольно категорическим ответом на то, почему у нас женщина в семье находится в таком
рабском положении и почему самодурство тяготеет над ней с особенной силою.
Неточные совпадения
И вот, с одной стороны, люди, христиане по имени, исповедующие свободу, равенство, братство, рядом с этим готовы во имя свободы к самой
рабской, униженной покорности, во имя равенства к самым резким и бессмысленным, только по внешним признакам, разделениям людей на высших, низших, своих союзников и врагов, и во имя братства — готовы убивать этих братьев [То, что у некоторых народов, у англичан и американцев, нет еще общей воинской повинности (хотя у них уже раздаются голоса в пользу ее), а вербовка и наем солдат, то это нисколько не изменяет
положения рабства граждан по отношению правительств.
Но все эти зародыши [здравой мысли] тотчас же уничтожаются [
рабским] внушением [подлой] ключницы и приживалки, а главное — самое
положение барышни очень благоприятствует заглушению [здравых] тенденций.
[Всякая свободная,] естественная логика заменяется житейскими правилами, примененными к [
рабскому]
положению ребенка, вроде тех увещаний, какие тетка делала Маше, говоря, что «известен нрав барский: будь негодяй, да поклонись — и все ничего; будь и чист и свят, да скажи слово поперек — и нет тебя хуже».
Творческий труд дает человеку царственное
положение в природе, но трагизм в том, что труд не всегда бывает творческим, и огромная масса человечества обречена на нетворческий труд, на труд мучительный и иногда страшный, труд
рабский, или открыто
рабский, или прикрыто
рабский, как в капиталистическом строе.
Такое деградированное
положение философского познания соответствует стадии, в которой философия хочет быть наукой и попадает в
рабскую зависимость от науки.