Неточные совпадения
Через полчаса невестка, щегольски, по-городскому разодетая, в том самом платье, про которое свекор
говорил, что оно особенно идет ей к лицу, держа сына
за руку, вошла к дедушке.
«Ну что, сестрица,
за житье тебе с нами, —
говорил Степан Михайлович.
Старших дочерей своих он пристроил: первая, Верегина, уже давно умерла, оставив трехлетнюю дочь; вторая, Коптяжева, овдовела и опять вышла замуж
за Нагаткина; умная и гордая Елисавета какими-то судьбами попала
за генерала Ерлыкина, который, между прочим, был стар, беден и пил запоем; Александра нашла себе столбового русского дворянина, молодого и с состоянием, И. П. Коротаева, страстного любителя башкирцев и кочевой их жизни, — башкирца душой и телом; меньшая, Танюша, оставалась при родителях; сынок был уже двадцати семи лет, красавчик, кровь с молоком; «кофту да юбку, так больше бы походил на барышню, чем все сестры» — так
говорил про него сам отец.
Я не знаю в точности всех путей и средств, которыми достигла Александра Петровна своего торжества, и потому не стану
говорить о них; не стану также распространяться о том, каким жестокостям и мучениям подвергалась несчастная сирота, одаренная от природы чувствительною, сильною и непокорною душою; тут не были забыты самые унизительные наказания, даже побои
за небывалые вины.
Я стала о тебе
говорить и немножко на тебя нападать, а Софья Николавна заступилась
за тебя не на шутку, и наконец, сказала, что ты должен быть человек очень добрый, скромный, тихий и почтительный к родителям, что таких людей благословляет бог и что такие люди лучше бойких говорунов».
Всё и сидит у ней, глаз с нее не сводит, глядит да вздыхает, а по ночам всё мимо ее дома ходит, с ружьем да с саблей, всё караулит ее; она же, Зубиха-то,
говорят, его приголубливает; ведь он сам красавчик и столбовой дворянин, так и у ней губа-то не дура: хочет
за него замуж выйти.
Он продиктовал сыну письмо, в котором выразил удивление, что он принялся опять
за прежнее, и повторил то, что
говорил ему на словах.
Они не забыли рассказать об исступленном гневе и угрозах Алексея Степаныча
за их выходки против Софьи Николавны, и все уговорились держать себя с нею при Степане Михайловиче ласково и не
говорить ему прямо ничего дурного насчет невестки, но в то же время не пропускать благоприятных случаев, незаметно для старика, восстановлять его против ненавистной им Софьи Николавны.
А уж что
за умница, так уж и
говорить нечего.
Нечего и
говорить, что молодая не ходила
за словом в карман и была не только вежлива, но предупредительна, даже искательна.
Разговоров было мало, сколько оттого, что у всех были рты на барщине, как
говаривал Степан Михайлыч, столько же и оттого, что
говорить не умели, да и все смущались, каждый по-своему; к тому же Ерлыкин, в трезвом состоянии, когда он пил только одну воду, был крайне скуп на слова,
за что и считался отменно умным человеком...
Следом
за нею вошел Калмык и, не дав ей даже кончить, кукся глаза и крестясь на образ, с клятвою начал уверять, что всё это клевета, что он никогда ничего подобного не
говаривал и что грех Софье Николавне губить невинного человека!..
Он
говорил, что она до сих пор исполняла долг свой как дочь, горячо любящая отца, и что теперь надобно также исполнить свой долг, не противореча и поступая согласно с волею больного; что, вероятно, Николай Федорыч давно желал и давно решился, чтоб они жили в особом доме; что, конечно, трудно, невозможно ему, больному и умирающему, расстаться с Калмыком, к которому привык и который ходит
за ним усердно; что батюшке Степану Михайлычу надо открыть всю правду, а знакомым можно сказать, что Николай Федорыч всегда имел намерение, чтобы при его жизни дочь и зять зажили своим, домом и своим хозяйством; что Софья Николавна будет всякий день раза по два навещать старика и ходить
за ним почти так же, как и прежде; что в городе, конечно, все узнают со временем настоящую причину, потому что и теперь, вероятно, кое-что знают, будут бранить Калмыка и сожалеть о Софье Николавне.
Она охала, вздыхала, била себя кулаками в грудь и живот (это была ее привычка),
говорила, что такая любовь смертный грех перед богом и что бог
за нее накажет.
По всему тому, что происходило на судебном следствии, и по тому, как знал Нехлюдов Маслову, он был убежден, что она не виновна ни в похищении ни в отравлении, и сначала был и уверен, что все признают это; но когда он увидал, что вследствие неловкой защиты купца, очевидно основанной на том, что Маслова физически нравилась ему, чего он и не скрывал, и вследствие отпора на этом именно основании старшины и, главное, вследствие усталости всех решение стало склоняться к обвинению, он хотел возражать, но ему страшно было
говорить за Маслову, — ему казалось, что все сейчас узнают его отношения к ней.
Неточные совпадения
Бобчинский. Возле будки, где продаются пироги. Да, встретившись с Петром Ивановичем, и
говорю ему: «Слышали ли вы о новости-та, которую получил Антон Антонович из достоверного письма?» А Петр Иванович уж услыхали об этом от ключницы вашей Авдотьи, которая, не знаю,
за чем-то была послана к Филиппу Антоновичу Почечуеву.
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду
за это? Да если б знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы,
говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Анна Андреевна. Где ж, где ж они? Ах, боже мой!.. (Отворяя дверь.)Муж! Антоша! Антон! (
Говорит скоро.)А все ты, а всё
за тобой. И пошла копаться: «Я булавочку, я косынку». (Подбегает к окну и кричит.)Антон, куда, куда? Что, приехал? ревизор? с усами! с какими усами?
Городничий. Да я так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу сказать. Да и странно
говорить: нет человека, который бы
за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого
говорят.
Схватит
за бороду,
говорит: «Ах ты, татарин!» Ей-богу!