Неточные совпадения
К общему удивлению Прасковья Ивановна, во время пребывания своего в Парашине и во время печальной церемонии, не выронила ни одной слезинки, но можно себе представить, чего стоило такое усилие ее растерзанной душе и еще больному телу! По ее желанию пробыли в Парашине только несколько
часов, и она не входила во флигель, в
котором жил и умер ее муж.
Флена Ивановна явилась в Багрово к обеду, после
которого и хозяева и гости заснули
часа три и потом собрались к чаю.
В пять
часов приказал Степан Михайлович подавать самовар той же Аксютке,
которая из молодой и некрасивой девчонки сделалась уже очень немолодой и еще более некрасивой девкой; но будить никого не приказал.
Алексей Степаныч продолжал утопать в блаженстве, разделяя его только с покровительницей своей Маврой Павловной; но приглашение к Николаю Федорычу в назначенный
час, приглашение,
которого он никак не ожидал, считая старика слишком больным и слабым, очень его смутило.
Он чувствовал, что давно прошла пора для вечернего чая,
который неизменно подавался в шесть
часов, а теперь было давно семь.
После чая, оставшись на тех же местах, продолжали разговаривать до ужина,
который также был подан позже обыкновенного, то есть после девяти
часов.
Несмотря на необыкновенный ум, она не могла понять, как мог человек, страстно ее любящий, любить в то же время свое сырое Багрово, его кочковатые рощи, навозную плотину и загнившие воды; как мог он заглядываться на скучную степь с глупыми куликами и, наконец, как он мог несколько
часов не видать своей жены, занимаясь противной удочкой и лещами, от
которых воняло отвратительной сыростью.
Не только в веселом обществе, но даже наедине, если был в хорошем расположении духа, Степан Михайлыч охотно беседовал с Афросиньей Андревной,
которая целые
часы с жаром рассказывала историю десятилетнего своего пребывания в Петербурге, всю составленную в том же духе, как и приведенный мною маленький образчик.
Как ни любил Алексей Степаныч жену, как ни жалко было ему смотреть, что она беспрестанно огорчается, но слушать ежедневно, по целым
часам, постоянные жалобы на свое положение, весьма обыкновенное, слушать печальные предчувствия и даже предсказания о будущих несчастных последствиях своей беременности, небывалые признаки
которых Софья Николавна умела отыскивать, при помощи своих медицинских книжных сведений, с необыкновенным искусством и остроумием, слушать упреки тончайшей требовательности, к удовлетворению
которой редко бывают способны мужья, конечно, было скучновато.
Во всех этих прогулках и увеселениях сначала постоянно участвовал Алексей Степаныч; но успокоенный состоянием здоровья своей больной, видя ее окруженною обществом и общим вниманием, он начал понемногу пользоваться свободными
часами: деревенская жизнь, воздух, чудная природа разбудили в нем прежние его охоты; он устроил себе удочки и в прозрачных родниковых речках,
которых было довольно около Алкина, принялся удить осторожную пеструшку и кутему; даже хаживал иногда с сеткою за перепелами, ловить
которых Федор Михеев, молодой муж Параши, был большой мастер и умел делать перепелиные дудки.
(Прим. автора.)] и братьев, понеслась в погоню с воплями и угрозами мести; дорогу угадали, и, конечно, не уйти бы нашим беглецам или по крайней мере не обошлось бы без кровавой схватки, — потому что солдат и офицеров, принимавших горячее участие в деле, по дороге расставлено было много, — если бы позади бегущих не догадались разломать мост через глубокую, лесную, неприступную реку, затруднительная переправа через
которую вплавь задержала преследователей
часа на два; но со всем тем косная лодка, на
которой переправлялся молодой Тимашев с своею Сальме через реку Белую под самою Уфою, — не достигла еще середины реки, как прискакал к берегу старик Тевкелев с сыновьями и с одною половиною верной своей дружины, потому что другая половина передушила на дороге лошадей.
В Багрове происходило следующее: с пятнадцатого сентября Степан Михайлыч считал дни и
часы и ждал каждую минуту нарочного из Уфы,
которому велено было скакать день и ночь на переменных; это дело было тогда внове, и Степан Михайлыч его не одобрял, как пустую трату денег и ненужную тревогу для обывателей; он предпочитал езду на своих; но важность и торжественность события заставила его отступить от обычного порядка.
Неточные совпадения
Ляпкин-Тяпкин, судья, человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки, и потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице своем значительную мину. Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом — как старинные
часы,
которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Григорий в семинарии // В
час ночи просыпается // И уж потом до солнышка // Не спит — ждет жадно ситника, //
Который выдавался им // Со сбитнем по утрам.
Правдин (останавливая ее). Поостановитесь, сударыня. (Вынув бумагу и важным голосом Простакову.) Именем правительства вам приказываю сей же
час собрать людей и крестьян ваших для объявления им указа, что за бесчеловечие жены вашей, до
которого попустило ее ваше крайнее слабомыслие, повелевает мне правительство принять в опеку дом ваш и деревни.
Стародум. Тут не самолюбие, а, так называть, себялюбие. Тут себя любят отменно; о себе одном пекутся; об одном настоящем
часе суетятся. Ты не поверишь. Я видел тут множество людей,
которым во все случаи их жизни ни разу на мысль не приходили ни предки, ни потомки.
Но перенесемся мыслью за сто лет тому назад, поставим себя на место достославных наших предков, и мы легко поймем тот ужас,
который долженствовал обуять их при виде этих вращающихся глаз и этого раскрытого рта, из
которого ничего не выходило, кроме шипения и какого-то бессмысленного звука, непохожего даже на бой
часов.