Конечно, все это были самые обыкновенные и самые частые, не раз
уже слышанные им, в других только формах и на другие темы, молодые разговоры и мысли.
Тамара вслушивалась в давно знакомые, но давно
уже слышанные слова и горько улыбалась. Вспомнились ей страстные, безумные слова Женьки, полные такого безысходного отчаяния и неверия… Простит ей или не простит всемилостивый, всеблагий господь се грязную, угарную, озлобленную, поганую жизнь? Всезнающий, неужели отринешь ты ее — жалкую бунтовщицу, невольную развратницу, ребенка, произносившего хулы на светлое, святое имя твое? Ты — доброта, ты — утешение наше!
Лаптев не стал платить извозчику, зная, что это вызовет целый поток слов, много раз
уже слышанных раньше. Заплатила она сама.
Нравится ли? Он не простой землемер, а ученый таксатор. Тетя Марфа говорила ей, что Николая Никанорыча прислал сюда богатый барин с поручением, и он зарабатывает большие деньги. Папе он делает одолжение, что взялся и для него произвести работы, разбить его лес на участки. Кажется, он не дворянин. Не все ли это равно? Только тетка Павла так гордится тем, что они — Черносошные, а за ней и папа. Он всегда повторяет
уже слышанное ею от тетки.
Неточные совпадения
Слышанный мною разговор сильно возбудил мое любопытство.
Уж не раз доходили до меня слухи об Яшке-Турке, как о лучшем певце в околотке, и вдруг мне представился случай услышать его в состязании с другим мастером. Я удвоил шаги и вошел в заведение.
Затем я скоро совсем уехал и с тех пор не видал Гришки. Однако ж кое-что случайно слышал о нем, и это
слышанное решаюсь передать читателю
уже не а качестве действующего лица, а в качестве повествователя.
Когда, выйдя из токарного цеха, Шелковников предложил акционерам (он все время исключительно к ним обращался со своими разъяснениями) осмотреть гордость завода, девятисотсильный «Компаунд», то петербургские господа
уже в достаточной степени были оглушены и расстроены всем виденным и
слышанным.
«Нет, нет, не надо, что ты, сохрани господи: если я с ним хоть раз увижусь я убегу из дому, я
уж не пойду домой ни за что на свете!» Это в ней не разумная предосторожность говорит, — это страсть; и
уж видно, что как она себя ни сдерживала, а страсть выше ее, выше всех ее предрассудков и страхов, выше всех внушений,
слышанных ею с детства.
Прошло много лет, и в конце прошлого столетия мы опять встретились в Москве. Докучаев гостил у меня несколько дней на даче в Быкове. Ему было около восьмидесяти лет, он еще бодрился, старался петь надтреснутым голосом арии, читал монологи из пьес и опять повторил как-то за вечерним чаем
слышанный мной в Тамбове рассказ о «докучаевской трепке». Но говорил он
уже без пафоса, без цитат из пьес. Быть может, там, в Тамбове, воодушевила его комната, где погиб его друг.