Во-вторых, в охотах, о которых я сейчас говорил, охотник не главное действующее лицо, успех зависит от резвости и жадности собак или хищных птиц; в ружейной охоте успех зависит от искусства и неутомимости стрелка, а всякий знает, как приятно быть обязанным
самому себе, как это увеличивает удовольствие охоты; без уменья стрелять — и с хорошим ружьем ничего не убьешь; даже сказать, что чем лучше, кучнее бьет ружье, тем хуже, тем больше будет промахов.
Зайцев истребляют все, кто может: волки, лисы, дворные и легавые собаки, которые
сами собою ходят охотиться за ними в лес, даже горностаи и ласки, о чем я имел уже случай говорить.
Сверх того, чем позднее перестанет идти снег, тем короче заячьи малики, так что, если снег шел сильный и перестал на заре (что случается довольно часто), то где увидишь малик, там лежит и заяц, ибо все его прежние ходы запорошило снегом;
само собою разумеется, что малики тогда попадаются редко.
Для стрелянья зайцев надобно употреблять крупную дробь: 1-й и 2-й нумера. Кроме того, что иногда приходится стрелять далеко, зайцы, не будучи особенно крепки к ружью, защищены пушистой шерстью, которая очень ослабляет действие и крупной дроби, а мелкая в ней завертывается. Впрочем,
само собою разумеется, что в близком расстоянии убьешь зайца всякой дробью.
Неточные совпадения
Они бродят по грязи, около луж, на вспаханных полях, где иногда вязнут по брюхо, несмотря на долгие свои ноги, и где длинными, кривыми носами, запуская их по
самую голову, достают
себе из размокшей земли хлебные зерна и всякого рода червей и козявок.
Сам же
собою гаршнеп только тогда взлетит, когда на него почти наступишь.
Увы! он часто губит
себя и все свое потомство своим бдительным надзором, открывая безжалостному охотнику криком и летаньем место своего жилища и
самое гнездо.
Я слышал, что около Петербурга чернозобики летят весной в баснословном множестве (как и болотные кулики) и что один известный охотник убил одним зарядом восемьдесят пять куличков. Хотя мне сказывали это люди
самые достоверные, но, признаюсь, не умею
себе представить возможности убить одним зарядом такое множество чернозобиков. В Оренбургской губернии многие охотники их совсем не знают.
Но есть родники совсем другого рода, которые выбиваются из земли в
самых низких, болотистых местах и образуют около
себя ямки или бассейны с водой, большей или меньшей величины, смотря по местоположению: из них текут ручьи.
Оренбургская губерния по своему географическому положению и пространству, заключая в
себе разные и даже противоположные климаты и природы, гранича к северу с Вятскою и Пермскою губерниями, где по зимам мерзнет ртуть, и на юг с Каспийским морем и Астраханскою губерниею, где, как всем известно, растут на открытом воздухе
самые нежные сорта винограда, — представляет полную возможность разнообразию явлений всех царств природы и между прочим разнообразию утиных пород, особенно во время весеннего пролета.
Один раз поздно воротившиеся с работы крестьяне сказали мне, что проехали очень близко мимо станицы спящих журавлей; ночь была месячная, я бросился с ружьем в крестьянскую телегу и велел везти
себя по той
самой дорожке, по которой ехали крестьяне.
Впоследствии я был спокойнее и целил или в
самого большого кроншнепа, или в то место, где гуще слеталась стая, не подпуская ее к
себе слишком близко или пропустя; выстрелить в слишком близком расстоянии — значит убить и нередко разорвать только одного кулика.
Но вот голубка послышит в
себе значительное увеличение яичек, и поспешно свивается или складывается гнездо на толстом сучке у
самого древесного пня, из мелких прутиков, и устилается внутри мягкою, сухою травою и перышками.
Когда же начнется настоящий валовой пролет и окажутся высыпки вальдшнепов, стрельба их получает особенную важность и
самый высокий интерес для настоящих охотников, тем более что продолжается очень недолго и что в это раннее время, после шестимесячного покоя, еще не насытилась охотничья жадность; не говорю уже о том, что вальдшнепы — дичь
сама по
себе первоклассная и что никогда никакой охотник не бывает к ней равнодушен.
В
самом деле, однообразное, неумолкаемое падение капель в лесу имеет в
себе что-то печальное и пугающее.
Любимые места у русака для логова — сурчины, где он ложится у
самой сурочьей норы и прячется в нее при первой опасности; потом снежные удулы по межам и овражкам: в них он делает
себе небольшое углубление в виде норы, в которое ложится; если дует погодка и тащит снежок, то заметет совсем лаз в его логово.
Городничий. Там купцы жаловались вашему превосходительству. Честью уверяю, и наполовину нет того, что они говорят. Они сами обманывают и обмеривают народ. Унтер-офицерша налгала вам, будто бы я ее высек; она врет, ей-богу врет. Она
сама себя высекла.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Вот хорошо! а у меня глаза разве не темные?
самые темные. Какой вздор говорит! Как же не темные, когда я и гадаю про
себя всегда на трефовую даму?
Я узнал это от
самых достоверных людей, хотя он представляет
себя частным лицом.
Городничий. Да я так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу сказать. Да и странно говорить: нет человека, который бы за
собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так
самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
По осени у старого // Какая-то глубокая // На шее рана сделалась, // Он трудно умирал: // Сто дней не ел; хирел да сох, //
Сам над
собой подтрунивал: // — Не правда ли, Матренушка, // На комара корёжского // Костлявый я похож?
Г-жа Простакова. Ты же еще, старая ведьма, и разревелась. Поди, накорми их с
собою, а после обеда тотчас опять сюда. (К Митрофану.) Пойдем со мною, Митрофанушка. Я тебя из глаз теперь не выпущу. Как скажу я тебе нещечко, так пожить на свете слюбится. Не век тебе, моему другу, не век тебе учиться. Ты, благодаря Бога, столько уже смыслишь, что и
сам взведешь деточек. (К Еремеевне.) С братцем переведаюсь не по-твоему. Пусть же все добрые люди увидят, что мама и что мать родная. (Отходит с Митрофаном.)