Неточные совпадения
Только в стрельбе с подъезда к птице крупной и сторожкой, сидящей на земле, а не на
деревьях, собака мешает, потому что птица боится ее; но если собака вежлива, [То есть не гоняется за птицей и совершенно послушна] то она во время самого подъезда будет идти под дрожками или под телегой, так что ее и не увидишь; сначала станет она это делать
по приказанию охотника, а потом
по собственной догадке.
Правда, рано утром, и то уже в исходе марта, и без лыж ходить
по насту, который иногда бывает так крепок, что скачи куда угодно хоть на тройке; подкрасться как-нибудь из-за
деревьев к начинающему глухо токовать краснобровому косачу; нечаянно наткнуться и взбудить чернохвостого русака с ремнем пестрой крымской мерлушки
по спине или чисто белого как снег беляка: он еще не начал сереть, хотя уже волос лезет; на пищик [Пищиком называется маленькая дудочка из гусиного пера или кожи с липового прутика, на котором издают ртом писк, похожий на голос самки рябца] подозвать рябчика — и кусок свежей, неперемерзлой дичины может попасть к вам на стол…
Вальдшнеп,
по утрам и вечерам летая над лесом, во время тяги, [Вальдшнепы около утренней и вечерней зари летают
по одному направлению, над самыми вершинами
дерев, — или тянут.
Это не что иное, как целые озера,
по большей части мелкие, но иногда и глубокие, покрытые толстою и очень крепкою пленою, сотканною из корней болотных растений, кустов и
деревьев, растущих в торфяном грунте.
Иногда большие куски этой плены отрываются от берега и пловучими островами, со всею зеленью,
деревьями и живущею на них птицей, гуляют
по озеру и пристают то к тому, то к другому берегу, повинуясь направлению ветра; иногда опять прирастают к берегам.
Как только отойдешь несколько шагов от настоящего края, земля начнет в буквальном смысле волноваться, опускаться и подниматься под ногами человека и даже около пего, со всеми растущими
по ее поверхности травами, цветами, кочками, кустиками и даже
деревьями.
С этим же криком бегает он иногда
по болоту, а все чаще издает эти звуки, сидя на сучке сухого
дерева, или на высоком пне, или даже на кусту; последнее, впрочем, бывает очень редко; знаю я также, что токующих бекасов, разумеется, самцов, охотники-промышленники приманивают на голос самки и бьют сидячих.
По прекращении токов исхудалые самцы-дупели скрываются в самые крепкие болота, поросшие кустами и
деревьями, и там линяют, не теряя способности летать, как и бекасы.
Всякая птица держится около воды, а рябчики, как говорят охотники, любят, сидя на
деревьях, дремать под тихое журчанье лесной речки, в которой завелись уже и кутема и пеструшка, и выпрыгивают
по вечерним зарям на поверхность воды, ловя толкущихся на ней мошек и сумеречных бабочек.
Около такой небольшой речки, смотря
по местности и почве, нередко бывают довольно большие болота, поддерживаемые родниками и поросшие камышом, таловыми кустами и мелкими
деревьями.
Кора осины точно горька, но зайцы предпочтительно любят глодать молодой осинник] и
по наружному виду и
по внутреннему достоинству считается последним из строевых
дерев.
Общий признак старости
дерев, даже при зеленых, но уже редких листьях — повисшие книзу главные сучья; этот признак всего заметнее в березе, когда ей исполнится сто лет] При своем падении они согнули и поломали молодые соседние
деревья, которые, несмотря на свое уродство, продолжают расти и зеленеть, живописно искривясь набок, протянувшись
по земле или скорчась в дугу.
На ветвях
дерев, в чаще зеленых листьев и вообще в лесу живут пестрые, красивые, разноголосые, бесконечно разнообразные породы птиц: токуют глухие и простые тетерева, пищат рябчики, хрипят на тягах вальдшнепы, воркуют, каждая по-своему, все породы диких голубей, взвизгивают и чокают дрозды, заунывно, мелодически перекликаются иволги, [Иволги имеют еще другой, противоположный крик или визг, пронзительный и неприятный для уха.
[В некоторых, более лесных уездах Оренбургской губернии, где растут породы и смолистых
дерев, водятся олени, рыси и росомахи; в гористых местах — дикие козы, а в камышах и камышистых уремах
по Уралу — кабаны] Между белками попадаются очень белесоватые, почти белые, называемые почему-то горлянками, и белки-летяги: последние имеют с обеих сторон, между переднею и заднею лапкою, кожаную тонкую перепонку, которая, растягиваясь, помогает им прыгать с
дерева на
дерево, на весьма большое расстояние.
Хороша такая урема: огромные
деревья любят простор, растут не часто, под ними и около них,
по размеру тени, нет молодых древесных побегов; и потому вся на виду величавая красота их.
Уремы другого рода образуются
по рекам, которых нельзя причислить к рекам средней величины, потому что они гораздо меньше, но в то же. время быстры и многоводны;
по рекам, протекающим не в бесплодных, песчаных, а в зеленых и цветущих берегах,
по черноземному грунту, там редко встретишь вяз, дуб или осокорь, там растет березник, осинник и ольха; [Ольха самое чивое к росту
дерево; она любит почву сырую и обыкновенно густо растет
по берегам небольших речек и ручьев, если же грунт болотист, то покрывает и гористые скаты.
Я никогда не мог равнодушно видеть не только вырубленной рощи, но даже падения одного большого подрубленного
дерева; в этом падении есть что-то невыразимо грустное: сначала звонкие удары топора производят только легкое сотрясение в древесном стволе; оно становится сильнее с каждым ударом и переходит в общее содрогание каждой ветки и каждого листа;
по мере того как топор прохватывает до сердцевины, звуки становятся глуше, больнее… еще удар, последний:
дерево осядет, надломится, затрещит, зашумит вершиною, на несколько мгновений как будто задумается, куда упасть, и, наконец, начнет склоняться на одну сторону, сначала медленно, тихо, и потом, с возрастающей быстротою и шумом, подобным шуму сильного ветра, рухнет на землю!..
Подъехать в меру на санях или дрожках редко удавалось
по неудобству местности, и я подкрадывался к глухарям из-за
деревьев; если тетерева совершенно не видно и стрелять нельзя, то я подбегал под самое
дерево и спугивал глухаря, для чего иногда жертвовал одним выстрелом своего двуствольного ружья, а другим убивал дорогую добычу в лет, целя
по крыльям; но для этого нужно, чтоб
дерево было не слишком высоко.
К токующему глухому косачу ранней весною подходить не только из-за
дерева, но даже
по чистому месту, наблюдая ту осторожность, чтоб идти только в то время, когда он токует, и вдруг останавливаться, когда он замолчит; весь промежуток времени, пока косач не токует, охотник должен стоять неподвижно, как статуя; забормочет косач — идти смело вперед, пока подойдет в меру.
Когда же
деревья облетят, а трава от дождей и морозов завянет и приляжет к земле, тетерева
по утрам и вечерам начинают садиться на
деревья сначала выводками, а потом собравшимися стаями, в которых старые уже смешиваются с молодыми.
Мне случалось не раз, бродя рано
по утрам, попадать нечаянно на место тетеревиного ночлега; в первый раз я был даже испуган: несколько десятков тетеревов вдруг, совершенно неожиданно, поднялись вверх столбом и осыпали меня снежною пылью, которую они подняли снизу и еще более стряхнули сверху, задев крыльями за ветви
дерев, напудренных инеем.
Вот откуда родилась старинная басня, которой, впрочем, уже давно никто не верит, будто тетеревиные самки, бегая
по земле, подхватывают и глотают слюну, падающую изо ртов токующих на
деревьях самцов и тем оплодотворяются.
По этому-то насту весною в марте, а иногда и в начале апреля, подкрадываться к сидящим на
деревьях и токующим в одиночку косачам, а также и к слушающим их курочкам.
— Когда тетеревята подрастут еще побольше и начнут понемногу мешаться, то уже чаще, особенно если место голо, поднимаются целою выводкой и начинают садиться на
деревья: иногда на разные, а иногда все на одно большое
дерево; они садятся обыкновенно в полдерева, на толстые сучья поближе к древесному стволу, и ложатся вдоль
по сучку, протянув
по нем шеи.
По утрам и вечерам летают они в поля на хлебные скирды и копны; особенно любят гречу, называемую в Оренбургской губернии дикушей, и упорно продолжают посещать десятины, где она была посеяна, хотя греча давно обмолочена и остались только кучи соломы. В конце сентября
деревья начинают сильно облетать, и тетерева уже садятся на них
по утрам и вечерам. Начинается осенняя охота.
Тут опять начинается та же история: если тетерева в куче, то не подпустят и, слетая один за другим, все разместятся врассыпную
по разным скольким
деревьям.
Голос витютина по-настоящему нельзя назвать воркованьем: в звуках его есть что-то унылое; они протяжны и более похожи на стон или завыванье, очень громкое и в то же время не противное, а приятное для слуха; оно слышно очень издалека, особенно
по зарям и
по ветру, и нередко открывает охотнику гнезда витютина, ибо он любит, сидя на сучке ближайшего к гнезду
дерева, предпочтительно сухого, выражать свое счастие протяжным воркованьем или, что будет гораздо вернее, завываньем.
Голубята выводятся покрытые бледно-желтоватым пухом; они не оставляют гнезда, покуда не оперятся, да и потом долго держатся
по сучьям родимого
дерева, или гнездового, сначала перепрыгивая с сучка на сучок, а потом и перелетывая.
Я всегда встречал их уже парами, уже занятых своими гнездами, которые вьют они в лесных опушках, в перелесках и предпочтительно на
деревьях, растущих
по речкам и ручьям, но никогда в средине густого и большого леса.
Мне случалось много раз подходить близко к
дереву, на котором находилось гнездо с голубятами, даже влезать на него, и голубь с голубкой не бросались на меня, как болотные кулики, не отводили в сторону, прикидываясь, что не могут летать, как то делают утки и тетеревиные курочки, — голуби перелетывали робко с
дерева на
дерево, тоскливо повертываясь, подвигаясь или переступая вдоль
по сучку, на котором сидели, беспрестанно меняя место и приближаясь к человеку
по мере его приближения к детям; едва были слышны какие-то тихие, грустные, ропотные, прерывающиеся звуки, не похожие на их обыкновенное воркованье.
От гнезд с яйцами, особенно от детей, старые дрозды бывают еще смирнее, или, вернее сказать, смелее, и если не налетают на охотника, то
по крайней мере не улетают прочь, а только перепархивают с сучка на сучок, с
дерева на
дерево, немилосердно треща и чокая и стараясь отвести человека в другую сторону.
Теплый, весенний или почти летний вечер в исходе мая именно в чернолесье имеет невыразимую прелесть:
деревья и кусты только что распустились, особенно липа и дуб, которые распускаются поздно;
по захождении солнца весь воздух наполняется тонким благовонием молодых листьев, заглушаемым иногда густым потоком запаха цветущей черемухи.
Вальдшнепы сидят крепко и плотно таятся в корнях
дерев и кустов, в частых, мелких поростях, в крупной, высокой траве и очень любят лесные сырые опушки около озимей и небольшие овражки с рытвинами и водоеминами, густо поросшие таловыми кустами и молодыми ольхами, особенно если
по овражку бежит речка или ручеек, а
по берегам есть родниковые паточинки.
Мало этого, даже ночью сторожат зайцев на мирных гулянках большие совы и филины, [Мне рассказывали охотники, что совы и филины ловят
по ночам зайцев следующим образом: они подстерегают их на тропах; одною ногою сова вкогтится в зайца, другою ухватится за ветку куста или
дерева и таким образом держит его до тех пор, пока он не выбьется из сил; тогда сова вкогтится в него и другою лапой и окончательно задушит.
В ненастное же время зайцы, чувствуя неприятную мокроту, беспрестанно трутся о
деревья, кусты, стоги сена или просто валяются
по земле.