Неточные совпадения
Для охотников, стреляющих влет мелкую, преимущественно болотную птицу, не нужно ружье, которое бы било дальше пятидесяти или, много, пятидесяти пяти шагов: это самая дальняя мера;
по большей части в болоте приходится стрелять гораздо ближе; еще менее нужно, чтоб ружье било слишком кучно, что, впрочем, всегда соединяется с далекобойностью; ружье, несущее дробь кучею, даже невыгодно для мелкой дичи; из него гораздо скорее дашь промах, а если возьмешь очень верно на близком расстоянии, то непременно разорвешь птицу: надобно только, чтоб ружье ровно и не слишком широко рассевало во
все стороны мелкую дробь, обыкновенно употребляемую в охоте такого рода, и чтоб заряд ложился, как говорится, решетом.
Распространение двуствольных ружей, выгоду которых объяснять не нужно, изменило ширину и длину стволов, приведя и ту и другую почти в одинаковую, известную меру. Длинные стволы и толстые казны, при спайке двух стволин, очевидно неудобны
по своей тяжести и неловкости, и потому нынче употребляют стволинки короткие и умеренно тонкостенные; но при
всем этом даже самые легкие, нынешние, двуствольные ружья не так ловки и тяжеле прежних одноствольных ружей, назначенных собственно для стрельбы в болоте и в лесу.
Вычисление меры заряда
по ширине ружейного дула неверно; обсыпанье со
всех сторон калиберной пули порохом — также: ибо величина заряда зависит от толщины стен ружейного ствола и его длины, от толщины казны и от длины казенного щурупа, а
всего больше — от качества железа, то есть от его хрупкости, мягкости, плотности, тягучести и упругости.
Пули известны
всем. Надобно прибавить, что только теми пулями бить верно, которые совершенно приходятся
по калибру ружья. Впрочем, из обыкновенных охотничьих ружей, дробовиков, как их прежде называли, редко стреляют пулями: для пуль есть штуцера и винтовки. Эта стрельба мне мало знакома, и потому я об ней говорить не буду.
Пыжи шерстяные употребительнее других у простых охотников; они имеют одно преимущество, что шерсть не горит, но зато заряд прибивается ими не плотно, часть дроби иногда завертывается в шерсти, и такие пыжи,
по мнению
всех охотников, скорее пачкают внутренние стены ствола.
Притом осечки у ружья с кремнем могут происходить и от других многих причин, кроме сырости: а) ветер может отнесть искры в сторону; б) кремень притупиться или отколоться; в) огниво потерять твердость закалки и не дать крупных искр; г) наконец, когда
все это в исправности, осечка может случиться без всяких, по-видимому, причин: искры брызнут во
все стороны и расположатся так неудачно, что именно на полку с порохом не попадут.
Первое и важнейшее правило, чтоб у собаки был один хозяин и никто другой не заставлял ее повторять те уроки, которые она учит, а потому весьма недурно, если первый и даже второй год уже настоящей охоты она будет запираема или привязываема на цепочке или веревочке немедленно
по возвращении с поля да и во
все свободное время от охоты; впоследствии это сделается ненужным.
Если же мне случалось
по нездоровью долго не ходить на охоту, то они, истощив
все другие знаки нетерпенья, садились или ложились передо мною и принимались лаять и выть; потом бросались ко мне ласкаться, потом подбегали к ружьям и другим охотничьим снарядам и потом снова принимались визжать и лаять.
Мало этого:
по нескольку раз в день бегали они в сарай к моим охотничьим дрожкам, в конюшню к лошадям и кучеру,
всех обнюхивая с печальным визгом и в то же время вертя хвостом в знак ласки.
Собаку легкую, не скоро утомляющуюся, узнать с первого взгляда
по сухости
всего сложения, предпочтительно ног и головы.
У собак вообще и у легавых в особенности есть расположение грезить во сне; чем лучше, чем горячее собака в поле, тем больше грезит и — грезит об охоте! Это видеть
по движениям ее хвоста, ушей и
всего тела.
Все породы уток стаями, одна за другою, летят беспрестанно: в день особенно ясный высоко, но во дни ненастные и туманные, предпочтительно
по зарям, летят низко, так что ночью, не видя их,
по свисту крыльев различить многие из пород утиных.
Вчера проходили вы
по болоту, или
по размокшему берегу пруда, или
по лужам на прошлогодних ржанищах и яровищах, где насилу вытаскивали ноги из разбухшего чернозема, проходили с хорошею собакой и ничего не видали; но рано поутру, на другой день, находите и болота, и берега разливов, и полевые лужи, усыпанные дупелями, бекасами и гаршнепами; на лужах, в полях, бывает иногда соединение
всех пород дичи — степной, болотной, водяной и даже лесной.
Всю дичь
по месту ее жительства, хотя оно и изменяется временами года и необходимым добыванием корма, разделить на четыре разряда: I) болотную, II) водяную, III) степную, или полевую, и IV) лесную.
Охотники любят стрелять дичь
всех разрядов, дорожа иногда тою или другою, смотря
по редкости, надобности и времени, но предпочитают
всем остальным породам дичь болотную, и с нее начинаю я мои записки.
Лет сорок тому назад я читал в одной охотничьей книжке, что дупельшнепа по-русски называют лежанка; в другой, позднейшей книге напечатано, что дупельшнепа называют стучиком, а гаршнепа лежанкой; но
все это неправда.
Болота бывают чистые луговые. Этим именем называются
все влажные, потные места, не кочковатые, а поросшие чемерицей и небольшими редкими кустами, мокрые только весной и осенью или во время продолжительного ненастья. Покрытые сочною и густою травою, они представляют изобильные сенокосы и вообще называются лугами; они составляют иногда, так сказать, окрестность, опушку настоящих мокрых болот и почти всегда сопровождают течение рек
по черноземной почве, особенно
по низменным местам, заливаемым полою водою.
Это
по большей части случается в такие годы, когда дождливая, продолжительная осень до того насытит землю, что она уже не принимает в себя влаги, когда внезапно последуют затем зимние морозы, выпадут необыкновенно глубокие снега, и
все это повершится дождливою, дружною весною.
Иногда большие куски этой плены отрываются от берега и пловучими островами, со
всею зеленью, деревьями и живущею на них птицей, гуляют
по озеру и пристают то к тому, то к другому берегу, повинуясь направлению ветра; иногда опять прирастают к берегам.
Как только отойдешь несколько шагов от настоящего края, земля начнет в буквальном смысле волноваться, опускаться и подниматься под ногами человека и даже около пего, со
всеми растущими
по ее поверхности травами, цветами, кочками, кустиками и даже деревьями.
С этим же криком бегает он иногда
по болоту, а
все чаще издает эти звуки, сидя на сучке сухого дерева, или на высоком пне, или даже на кусту; последнее, впрочем, бывает очень редко; знаю я также, что токующих бекасов, разумеется, самцов, охотники-промышленники приманивают на голос самки и бьют сидячих.
По-настоящему, до начала августа не должно стрелять молодых: стрельба слишком проста и легка, а мясо бекасят слишком мягко, как-то слизко и особенного вкуса не имеет; но не так поступал я в молодости, как и
все горячие охотники!
С того времени, как бекасиные самки сядут на гнезда, около которых остаются и самцы,
все холостые бекасы разбиваются врозь
по обыкновенным кочковатым болотам, и начинается летняя, мало добычливая стрельба бекасов.
По прошествии времени весенних высыпок, на которых смешиваются
все эти три лучшие породы дичи (дупель, бекас и гаршнеп), о превосходстве которых я уже довольно говорил, дупели занимают обыкновенные свои болота с кочками, кустиками, а иногда большими кустами не мокрые, а только потные — и начинают слетаться
по вечерам на тока, где и остаются во
всю ночь, так что рано поутру всегда их найти еще в сборище на избранных ими местах.
Разумеется,
все положительно назначаемые мною сроки изменяются иногда несколькими днями, смотря
по состоянию погоды.
Однажды весною, когда
вся птица уже прилетела и везде
по удобным местам появились гаршнепы, ушел у меня в деревне огромный пруд, заросший почти
весь сплошным камышом, который зимою был гладко скошен на разные деревенские потребности.
Вся хитрость состоит в том, чтоб уловить гаршнепа в ту минуту, когда он, сделав уступку ветру и будучи отнесен им в сторону, начнет опять лететь прямо; тут выходят такие мгновения от противоборства ветра и усилий птицы, что она стоит в воздухе неподвижно; опытные стрелки знают это и редко дают промахи
по гаршнепам.
Что же касается до способа приготовления их непотрошенными, то я советую употреблять его со
всеми породами куличков: они будут от того гораздо вкуснее; в этом я убедился
по опыту.
Итак, надобно внутренность птицы осторожно вынуть,
все нечистое из кишок отделить, остальное промыть легонько в холодной воде, положить опять в птицу, зашить отверстие и готовить кушанья какие угодно; даже, смотря
по вкусу, изрубить внутренность птицы и смешать с поджаренным мелко истертым хлебом, с зеленью или какими-нибудь пряностями.
Если болотные кулики не будут истреблены в первый раз или
по неуменью стрелять, или
по излишней горячности охотника, то в другой раз сделаются гораздо осторожнее: налетают близко только сначала, а потом возьмут такой вepx, что их не достанешь и утиною дробью, да и летают над охотником лишь несколько куликов, а остальные
все посядут кругом в безопасном расстоянии.
Сам он
весь пестрый, темно-серый, как будто дымчатый или пепельный; такого же темного цвета и такими же поперечными мелкими крапинками и полосками, очень правильными, покрыты его беловатое брюшко и шея; хвост коротенький, как обыкновенно у куликов; по-моему, красноножка
всех их красивее.
Если потому, что охотно держится с молодыми в траве, растущей
по берегам прудов и заливов, то это не составляет его исключительной особенности; пища его также не состоит преимущественно из молодых побегов мелкой береговой травы, он кормится точно тем же, чем и
все куличьи породы.
Всех вероятнее последняя, и
всего более имею я доказательств к опровержению второй, потому что,
по моим наблюдениям,
все куличьи породы без исключения сидят на яйцах один и тот же срок.
Поручейник и
по наружности гораздо меньше травника, но телом несравненно его скуднее, хотя так же высок на ногах и такую же длинную имеет шею:
весь он какой-то не мясистый, хлипкий, хилый.
Никто из охотников не нахаживал его гнезд, но
все знают, что в осенний пролет (то есть в августе) фифи появляются несравненно в большем числе: очевидно, что они возвращаются с молодыми. Их убивать иногда
по нескольку вдруг. Мясо их нежно и вкусно, хотя никогда не бывает очень жирно; впрочем, они так рано пропадают, что им некогда разжиреть.
Имя вполне выражает особенность его характера: между тремя передними пальцами своих ног он имеет тонкую перепонку и плавает
по воде, как утка, даже ныряет. бы предположить, что он владеет способностью ловить мелкую рыбешку, но поплавки никогда не пахнут ею, и, при
всех моих анатомических наблюдениях, я никогда не находил в их зобах признаков питания рыбой.
Мне часто случалось видеть из-за крутого берега
всю выводку с отцом и матерью, бегающую
по песку.
Мне случалось, однако, убивать их
по десятку одним зарядом, но только в лет, когда
вся стая как-нибудь нечаянно на меня налетала и свертывалась в плотную кучу.
Ее называют курицей, а не курочкой в отличие от болотного коростелька, или погоныша, которого также иногда зовут болотною курочкой. — Болотная курица величиной будет с молодого русского голубя. Она вполне заслуживает название курицы, потому что
всем своим складом совершенно на нее похожа, особенно носом; цветом она
вся темно-зеленая, с весьма красивыми сизоватыми оттенками, испещрена мелкими белыми крапинками, особенно
по нижней части шеи,
по зобу и брюшку; спина и вообще верх гораздо темнее, а низ светлее.
Болотная курица и погоныш, равно как и луговой коростель, имеют совершенно особенный свой полет, медленный, тяжелый и неуклюжий. Зад перетягивает
все тело, и они точно идут
по воздуху почти перпендикулярно или летят, как будто подстреленные.
Вот уже подлинно
по пословице: последняя спица в колеснице, во
всей болотной птице.
Длинный овал челнообразного стана, устройство
всех членов тела, обилие пуха и перьев, покрытых тонким лаком, не пропускающим мокроту, ясно указывают, что назначение этой породы птиц — не только временное плаванье
по воде, но даже постоянное на ней пребывание.
В отношении к охоте огромные реки решительно невыгодны: полая вода так долго стоит на низких местах, затопив десятки верст луговой стороны, что уже
вся птица давно сидит на гнездах, когда вода пойдет на убыль. Весной,
по краям разливов только, держатся утки и кулики, да осенью пролетные стаи, собираясь в дальний поход, появляются
по голым берегам больших рек, и то на самое короткое время.
Все это для стрельбы не представляет никаких удобств.
Пруды проточные на порядочных реках, поднимающих мельницы от четырех до восьми поставов, с широкими, всегда камышистыми разливами, сквозь проросшие,
по мелководью, разными водяными травами и цветами, имеющие в протяжении несколько верст, — вот истинное раздолье для всякой водяной птицы, которая сваливается на такие пруды со
всех сторон.
Лебедь
по своей величине, силе, красоте и величавой осанке давно и справедливо назван царем
всей водяной, или водоплавающей, птицы.
Но и
все его движения исполнены прелести: начнет ли он пить и, зачерпнув носом воды, поднимет голову вверх и вытянет шею; начнет ли купаться, нырять и плескаться своими могучими крыльями, далеко разбрасывая брызги воды, скатывающейся с его пушистого тела; начнет ли потом охорашиваться, легко и свободно закинув дугою назад свою белоснежную шею, поправляя и чистя носом на спине, боках и в хвосте смятые или замаранные перья; распустит ли крыло
по воздуху, как будто длинный косой парус, и начнет также носом перебирать в нем каждое перо, проветривая и суша его на солнце, —
все живописно и великолепно в нем.
Лебеди прилетают почти всегда попарно; появляются весной довольно рано, в начале апреля, когда
по большей части
все еще бывает покрыто снегом.
Многие охотники сказывали мне, что лебеди не только постоянно живут, но и выводят детей в разных уездах Оренбургской губернии и особенно
по заливным, волжским озерам, начиная от Царицына до Астрахани; что гнезда вьют они в густых камышах; что лебедь разделяет с лебедкою
все попечения о детях, что молодых у них бывает только
по два (а другие уверяют, будто
по три и
по четыре) и что
по волжским рукавам, при впадении этой реки в море, лебеди живут несчетными стадами.
В местах привольных, то есть
по хорошим рекам с большими камышистыми озерами, и в это время года найти порядочные станицы гусей холостых: они обыкновенно на одном озере днюют, а на другом ночуют. Опытный охотник
все это знает, или должен знать, и всегда может подкрасться к ним, плавающим на воде, щиплющим зеленую травку на лугу, усевшимся на ночлег вдоль берега, или подстеречь их на перелете с одного озера на другое в известные часы дня.
Почти до темной ночи изволят они продолжать свой долгий ужин; но вот раздается громкое призывное гоготанье стариков; молодые, которые, жадно глотая сытный корм, разбрелись во
все стороны
по хлебам, торопливо собираются в кучу, переваливаясь передами от тяжести набитых не в меру зобов, перекликаются между собой, и
вся стая с зычным криком тяжело поднимается, летит тихо и низко, всегда
по одному направлению, к тому озеру, или берегу реки, или верховью уединенного пруда, на котором она обыкновенно ночует.