Неточные совпадения
Этот лет по одним и тем же
местам называется
охотниками «тяга»] издавая известные звуки, похожие
на хрюканье или хрипенье, часто вскакивая с большим шумом из-под ног крестьянина, приезжающего в лес за дровами, также был им замечен по своей величине и отличному от других птиц красноватому цвету и получил верное название.
Она засыхает сверху, во время сильных жаров и засух даже трескается и может жестоко обмануть еще неопытного
охотника: если он, обрадовавшись, по-видимому, сухому
месту, прыгнет
на него с кочки, то выкарабкается не скоро.
—
Охотники, кончив весеннюю стрельбу
на высыпках, пользуются токами и бьют дупелей из-под собаки: по вечерам — до глубоких сумерек, по утренним зарям — до солнечного восхода; но по утрам дупели скоро от выстрелов разлетаются в глухие
места болот, иногда не в близком расстоянии, где и остаются до вечера.
На многочисленных токах, куда собираются дупели сотнями, куда никогда не заходила нога
охотника, — что не редкость в обширной Оренбургской губернии, — поселяне, как русские, так равно и мордва, чуваши и даже татары, очень много ловят дупелей (как и тетеревов) поножами, то есть сильями, вплетенными,
на расстоянии полуаршина друг от друга, в длинную тонкую веревку, привязанную к нескольким колышкам, которые плотно втыкаются в землю
на тех
местах тока, где нужно их расставить.
[Я слышал от
охотников Пензенской и Симбирской губерний, что там гаршнепов бывает чрезвычайно много и что случается одному
охотнику убивать в одно поле до сорока штук и более] Я убил бы их гораздо более, потому что они не убывали, а прибывали с каждым днем, но воду запрудили, пруд стал наливаться и подтопил гаршнепов, которые слетели и вновь показались
на прежних своих
местах уже гораздо в меньшем количестве.
Очень странно, что я, будучи всегда неутомимым и страстным до безумия
охотником, таскаясь по самым глухим и топким болотным
местам, несмотря
на жаркое летнее время, не нашел не только гнезда или выводки гаршнепа, но даже ни одного не поднял.
Все, что я писал о избиении сих последних во время вывода детей, совершается и над травниками; от большей глупости (так нецеремонно и жестко выражаются
охотники) или горячности к детям они еще смелее и ближе, с беспрестанным, часто прерывающимся, коротким, звенящим криком или писком, похожим
на слоги тень, тень, подлетают к
охотнику и погибают все без исключения, потому что во время своего летания около собаки или стрелка часто останавливаются неподвижно в воздухе, вытянув ноги и трясясь
на одном
месте.
Он не так смирен, как другие, или, может быть, так кажется оттого, что не стоит
на одном
месте, а все бежит вперед, летает очень быстро, и убить его в лет, в угон или в долки довольно трудно, а гораздо легче срезать его впоперек, когда он случайно налетит
на охотника, ибо, повторяю, полет его быстрее полета всех других куличков, после бекаса.
Он самый неутомимый бегун и, завидя приближающегося
охотника, пускается так проворно бежать, что его не догонишь; вьет гнездо не в болотах, а
на берегах речек и рек,
на местах совершенно сухих и даже высоких.
Так же как и зуйки, песочники летают низко и никогда не вьются над
охотником от детей, а кружатся около чего или перелетывают с
места на место; всего чаще бегают кругом, стараясь отвесть в сторону собаку или человека.
В
местах привольных, то есть по хорошим рекам с большими камышистыми озерами, и в это время года найти порядочные станицы гусей холостых: они обыкновенно
на одном озере днюют, а
на другом ночуют. Опытный
охотник все это знает, или должен знать, и всегда может подкрасться к ним, плавающим
на воде, щиплющим зеленую травку
на лугу, усевшимся
на ночлег вдоль берега, или подстеречь их
на перелете с одного озера
на другое в известные часы дня.
Вообще стрепет сторожек, если стоит
на ногах или бежит, и смирен, если лежит, хотя бы
место было совершенно голо: он вытянет шею по земле, положит голову в какую-нибудь ямочку или впадинку, под наклонившуюся травку, и думает, что он спрятался; в этом положении он подпускает к себе
охотника (который никогда не должен ехать прямо, а всегда около него и стороною) очень близко, иногда
на три и
на две сажени.
Вышибить из стаи одним или двумя выстрелами несколько штук только в том случае, если местность позволит подкрасться из-за чего-нибудь к бродящей стае или если она налетит
на охотника, который имел возможность притаиться в кусту, в рытвине, в овражке, в камыше или просто
на земле, но для этого нужно, чтобы
охотник знал заранее, когда прилетают кроншнепы и
на каком любимом
месте садятся, чтоб он дожидался их или увидел по крайней мере издали летящую стаю.
Судя по времени начала их крика, подумать, что коростели появляются очень поздно, но это будет заключение ошибочное: коростели прилетают едва ли позднее дупельшнепов, только не выбегают
на открытые
места, потому что еще нет
на них травы, а прячутся в чаще кустов, в самых корнях, в густых уремах, иногда очень мокрых, куда в это время года незачем лазить
охотнику.
Я должен упомянуть, что знал одного
охотника, который уверял меня, что перепелки не улетают, а уходят и что ему случилось заметить, как они пропадали в одном
месте и показывались во множестве, но не стаей, в другом, где их прежде было очень мало, и что направление этого похода, совершаемого днем, а не ночью, по ею замечаниям, производилось прямо
на юг.
Этот
охотник преследовал идущих в поход перепелок и замечал, что они показывались
на новых
местах не поутру, а в полдень и более к вечеру.
Разумеется, сидя
на таком
месте, он совершенно безопасен от ружья
охотника: если вы подъедете или подойдете близко к сосне, то нижние ветви закроют его и вам ничего не будет видно, если же отойдете подальше и глухарь сделается виден, то расстояние будет так велико, что нет никакой возможности убить дробью такую большую и крепкую птицу, хотя бы ружье было заряжено безымянкой или нулем.
В исходе августа
на самце начинают показываться
местами темные перья, как будто букеты темно-коричневых цветов; в это время он имеет особенный и весьма красивый вид, и тогда
охотники говорят: тетеревята помешались.
[Стрельба косачей или чернышей
на токах из шалашей в Оренбургской губернии неизвестна, а равно и стрельба их во время линьки, которая в некоторых
местах России в большом употреблении и бывает очень добычлива, особенно в Костромской губернии, как я слышал от тамошних
охотников]
На этом основании поступают следующим образом:
на открытых
местах и даже в редколесье, где часто пролетают и садятся тетерева, строится просторный шалаш, круглый или четырехугольный, но не узкий кверху и не низкий; надобно, чтоб
охотник мог встать и, хотя в наклоненном положении, зарядить ружье.
Охотнику надобно пользоваться этими высыпками, потому что пролетные вальдшнепы редко остаются одни и те же более трех суток
на одном
месте.
Вот наблюдения, сообщенные мне достоверными
охотниками: 1) летающие вальдшнепы, всегда самцы (как и мною замечено было), иногда внезапно опускаются
на землю, услышав голос самки, которому добычливые стрелки искусно подражают, и вальдшнепы налетают
на них очень близко; 2) если стоящий
на тяге
охотник, увидя приближающегося вальдшнепа, бросит вверх шапку, фуражку или свернутый комом платок, то вальдшнеп опустится
на то
место, где упадет брошенная вещь; 3) там, где вальдшнепы детей не выводят, хотя с весны держатся долго и во множестве, тяги не бывает.
Вальдшнепы сопровождают свой полет особенного рода криком, или голосом: он похож
на какое-то хрюканье или хрипенье и слышен задолго до появления вальдшнепа, что очень помогает стрельбе, ибо без этого предварительного звука
охотник, особенно стоя в узком
месте, не заметит большей части пролетающих вальдшнепов, а когда и заметит, то не успеет поднять ружья и прицелиться.
В тех
местах, где их водится много и где
места для стоек удобны, стрельба
на тяге довольно весела, особенно целым обществом
охотников.
Только в этом случае допустить, что чем больше стрелков, тем лучше: расставленные по своим
местам, они друг другу не мешают, а помогают, потому что, испуганный выстрелом одного
охотника, вальдшнеп налетит
на другого, а от другого
на третьего и так далее, и кто-нибудь да убьет его.
Очевидно, что в одиночку такая охота не заманчива, хотя очень спокойна: курить, сидеть, прохаживаться, даже лежать, если угодно, но она уже слишком недобычлива и даже может быть скучновата, потому что иногда лет вальдшнепов располагается весьма неудачно: во всех направлениях слышны их голоса, а именно
на то
место, где стоит
охотник, не налетит в меру ни один, и, простояв часа три,
охотник принужден будет воротиться домой, не разрядив даже ружья.
В это время вальдшнепы очень смирны, сидят крепко, подпускают
охотника близко и долго выдерживают стойку собаки: очевидно, что тут бить их весьма нетрудно, особенно потому, что вальдшнепы в мокрую погоду, сами мокрые от дождя,
на открытом
месте летают тихо, как вороны: только очень плохой или слишком горячий
охотник станет давать в них промахи. подумать, что такая простая, легкая стрельба не доставит удовольствия настоящему, опытному и, разумеется, искусному стрелку, но такая охота редка, кратковременна, вообще малодобычлива, имеет особенный характер, и притом вальдшнеп такая завидная, дорогая добыча, что никогда не теряет своего высокого достоинства.
Только истинные
охотники могут оценить всю прелесть этой картины, когда собака, беспрестанно останавливаясь, подойдет, наконец, вплоть к самому вальдшнепу, поднимет ногу и, дрожа, как в лихорадке, устремив страстные, очарованные, как будто позеленевшие глаза
на то
место, где сидит птица, станет иссеченным из камня истуканом, умрет
на месте, как выражаются
охотники.
Но всегда есть исключения: иногда и в степи попадаются беляки, иногда и в лесных
местах, как, например, около Москвы, водятся русаки, только они почти никогда не ложатся
на дневку в большом лесу, а всегда
на открытых
местах или в мелком кустарнике; старый русак, матерой, как говорят
охотники, всегда крупнее и жирнее беляка одного с ним возраста и в то же время как-то складнее: уши у русака острее; лапки его, особенно передние, поменьше и поуютнее, и потому русачий малик (след) отличается с первого взгляда от беличьего.
Эта охота очень добычлива;
на иной небольшой островок набежит зайцев множество, и они, взбуженные [То есть вспутанные, поднятые с
места, отсюда взбудный след]
охотниками, бегают как угорелые взад и вперед, подобно испуганному, рассеянному стаду овец; некоторые от страха бросаются в воду и переплывают иногда немалое пространство.
Впрочем, опытные
охотники знают этот секрет, берут
на цель пониже, под самую белизну; кучным зарядом вскинет убитого зайца вверх, и в меру,
на чистом
месте, промаха никогда не будет.
Охотники несколько суеверны, и я не хочу запираться, что сначала сильно испугался; долго стоял
на одном
месте и думал, что мне померещилось, что обман исчезнет.