Неточные совпадения
Первая причина мне кажется основательнее
других, да и ружейные мастера всегда ею объясняют свои неудачи в приведении иных ружей в цель; они говорят, и с ними согласиться, что
от мгновенного, ровного нагреванья ствола придается большая сила вылетающей дроби, для чего необходима ровность слоев железа.
Я не только видал это на
других, но и сам ходил по нескольку месяцев с подбитою скулою, продолжая
от жадности стрелять из ружья большими зарядами и всякий раз сбивая щеку.
Пыжом называется то вещество или материал, которым сначала прибивается всыпанный в дуло ружья порох и которым отделяется этот порох
от всыпаемой потом сверх него дроби;
другим пыжом прибивается самая дробь.
Притом осечки у ружья с кремнем могут происходить и
от других многих причин, кроме сырости: а) ветер может отнесть искры в сторону; б) кремень притупиться или отколоться; в) огниво потерять твердость закалки и не дать крупных искр; г) наконец, когда все это в исправности, осечка может случиться без всяких, по-видимому, причин: искры брызнут во все стороны и расположатся так неудачно, что именно на полку с порохом не попадут.
Первое и важнейшее правило, чтоб у собаки был один хозяин и никто
другой не заставлял ее повторять те уроки, которые она учит, а потому весьма недурно, если первый и даже второй год уже настоящей охоты она будет запираема или привязываема на цепочке или веревочке немедленно по возвращении с поля да и во все свободное время
от охоты; впоследствии это сделается ненужным.
Я имел двух таких собак, которые, пробыв со мной на охоте
от зари до зари, пробежав около сотни верст и воротясь домой усталые, голодные, едва стоящие на ногах, никогда не ложились отдыхать, не ели и не спали без меня; даже заснув в моем присутствии, они сейчас просыпались, если я выходил в
другую комнату, как бы я ни старался сделать это тихо.
Заблеял дикий барашек, [Так называет народ бекаса, потому что он, быстро и прямо опускаясь вниз, подгибает одно крыло, а
другим машет так часто, что
от сильного упора в воздухе происходит звук, подобный блеянию барашка.
Этот лет по одним и тем же местам называется охотниками «тяга»] издавая известные звуки, похожие на хрюканье или хрипенье, часто вскакивая с большим шумом из-под ног крестьянина, приезжающего в лес за дровами, также был им замечен по своей величине и отличному
от других птиц красноватому цвету и получил верное название.
Иногда большие куски этой плены отрываются
от берега и пловучими островами, со всею зеленью, деревьями и живущею на них птицей, гуляют по озеру и пристают то к тому, то к
другому берегу, повинуясь направлению ветра; иногда опять прирастают к берегам.
Токов [Током называется место, куда весною постоянно слетаются самцы и самки некоторых пород дичи для совокупления и где между самцами, которых всегда бывает несравненно более, происходит драка] бекасиных я никогда не замечал и ни
от кого о них не слыхал, почему и полагаю, что бекасы разбиваются на пары, как и
другие куличьи породы.
В начале июня гаршнепы пропадают, и до второй половины августа нигде отыскать их нельзя: по крайней мере я никогда не нахаживал и
от других охотников не слыхал.
Я никогда не находил много гаршнепов вдруг в одном болоте (говоря о стрельбе уже осенней), никогда двух вместе; но я слыхал
от охотников, что в
других губерниях, именно в Симбирской и Пензенской, осенью бывает гаршнепов очень много, что весьма часто поднимаются они из-под собаки по два и по три вдруг и что нередко случается убивать по два гаршнепа одним зарядом.
Недавно узнал я
от одного почтенного охотника, П. В. Б — ва, что дупелей, бекасов и, пожалуй, всякую
другую дичь, стрелянную даже в июле, сохраняют у него совершенно свежею хоть до будущей весны. Птицу кладут в большую форму, точно такую, в какой приготовляют мороженое, вертят ее и крепко замораживают; потом форму зарубают в лед, и, покуда он не пропадет в леднике, птица сохраняется так свежа, как будто сейчас застрелена.
Он не очень смирен, или по крайней мере его не скоро добудешь, может быть,
от того, что, подкрадываясь или подъезжая к нему, всегда пугаешь наперед
других куликов, вместе с которыми гуляет он по отлогим берегам прудов, беспрестанно опуская нос в жидкую грязь.
От яиц и
от детей они не вьются, как
другие кулички, над охотником и собакою, потому что высоко не летают, а всегда как будто стелются над водой или землею.
Вот точное описание с натуры петушка курахтана, хотя описываемый далеко не так красив, как
другие, но зато довольно редок по белизне своей гривы: нос длиною в полвершка, обыкновенного рогового цвета; глаза небольшие, темные; головка желтовато-серо-пестрая; с самого затылка начинается уже грива из белых, длинных и довольно твердых в основании перьев, которые лежат по бокам и по всей нижней части шеи до самой хлупи; на верхней же стороне шеи, отступя пальца на два
от головы, уже идут обыкновенные, серенькие коротенькие перья; вся хлупь по светло-желтоватому полю покрыта черными крупными пятнами и крапинами; спина серая с темно-коричневыми продольными пестринами, крылья сверху темные, а подбой их белый по краям и пепельный под плечными суставами; в коротеньком хвосте перышки разных цветов: белые с пятнышками, серые и светло-коричневые; ножки светло-бланжевые.
Только в позднюю осень позволяет он собаке делать над собой стойку, вероятно оттого, что бывает необычайно жирен и утомляется
от скорого и многого беганья, во всякое же
другое время он, так же как болотная курица и луговой коростель, бежит, не останавливаясь, и нередко уходит в такие места, что собака отыскать и поднять его не может.
Мне даже страшно смотреть на необъятную массу воды, так самовластно отделяющую меня
от противоположного берега, через которую без опасности нельзя иногда и попасть на
другую сторону.
В Оренбургской губернии много таких озер; мне короче знакомы два чудесные озера, находящиеся в недальнем расстоянии одно
от другого, в Белебеевском уезде: Кандры и Каратабынь; каждое из них имеет по нескольку десятков верст в окружности.
Многие охотники сказывали мне, что лебеди не только постоянно живут, но и выводят детей в разных уездах Оренбургской губернии и особенно по заливным, волжским озерам, начиная
от Царицына до Астрахани; что гнезда вьют они в густых камышах; что лебедь разделяет с лебедкою все попечения о детях, что молодых у них бывает только по два (а
другие уверяют, будто по три и по четыре) и что по волжским рукавам, при впадении этой реки в море, лебеди живут несчетными стадами.
На
другой день мордвин соседней деревушки нашел его мертвым за версту
от того места, где я стрелял.
От ледку или
от чего
другого, только чем позднее осень, тем вкуснее становится гусь.
— Приступая к описанию уток, считаю необходимым поговорить о той исключительности, которою утки отличаются
от других птиц и которая равно прилагается ко всем их породам.
Укрывательство же утки
от селезня, его преследованье, отыскиванье, гнев, наказанье за побег и за то, если утка не хочет лететь с ним в
другие места или отказывает ему в совокуплении, — разоренные и растасканные гнезда, разбитые яйца, мертвых утят около них, — все это я видел собственными моими глазами не один раз.
По совершенному сходству в статях и отчасти даже в перьях должно полагать, что дворовые, или домашние, утки произошли
от породы кряковных; везде найти посреди пегих, разнопестрых, белых стай русских уток некоторых из них, совершенно схожих пером с дикими кряковными утками и даже селезнями, а различающихся только какими-нибудь небольшими отступлениями найдется великое множество; с
другими же дикими породами уток дворовые, или русские, в величине и перьях сходства имеют гораздо менее.
Должно признаться, что все утиные породы, без исключения, по временам пахнут рыбой: это происходит
от изобилия мелкой рыбешки в тех водах, на которых живут утки; рыбешкой этою они принуждены питаться иногда по недостатку
другого корма, но мясо кряквы почти никогда не отзывается рыбой.
Все остальные части шеи, зоб и хлупь — чисто-белые; из-под шеи, по обеим щекам, по кофейному полю идут извилистые полоски почти до ушей; спина светло-сизая или серая узорчатая; на крыльях лежат зеленовато-кофейные, золотистые полосы, сверху обведенные ярко-коричневою, а снизу белою каемочкою; по спинке к хвосту лежат длинные темные перья, окаймленные по краям беловатою бахромкою, некоторые из них имеют продольные беловатые полоски; вообще оттенки темного и белого цвета очень красивы; верхняя сторона крыльев темновато-пепельная, а нижняя светло-пепельная; такого же цвета верхние хвостовые перья; два из них потемнее и почти в четверть длиною: они складываются одно на
другое, очень жестки, торчат, как спица или шило,
от чего, без сомнения, эта утка получила свое имя.
Хотя шилохвостей застрелено мною мало сравнительно с
другими породами уток, но вот какой диковинный случай был со мной: шел я однажды вниз по речке Берля, [Самарской губернии, в Ставропольском уезде]
от небольшого пруда к
другому, гораздо обширнейшему, находившемуся верстах в трех пониже; кучер с дрожками ехал неподалеку за мной.
Серые утки не имеют в себе никакой особенности в отличие
от других утиных пород, кроме сейчас мною сказанной, то есть что селезень почти ничем не разнится с уткой, и что все утиные породы пестрее, красивее серых уток.
Степные же места не ковылистые в позднюю осень имеют вид еще более однообразный, безжизненный и грустный, кроме выкошенных луговин, на которых, около круглых стогов потемневшего
от дождя сена, вырастает молодая зеленая отава; станицы тудаков и стрепетов любят бродить по ней и щипать молодую траву, даже гуси огромными вереницами, перемещаясь с одной воды на
другую, опускаются на такие места, чтобы полакомиться свежею травкою.
Если вдруг выпадет довольно глубокий снег четверти в две, пухлый и рыхлый до того, что нога зверя вязнет до земли, то башкирцы и
другие азиатские и русские поселенцы травят, или, вернее сказать, давят, в большом числе русаков не только выборзками, но и всякими дворными собаками, а лис и волков заганивают верхами на лошадях и убивают одним ударом толстой ременной плети,
от которой, впрочем, и человек не устоит на ногах.
Туземцы ловят сурков петлями, которые настораживают над лазом из главной норы, и капканами, которые ставят на торных тропах, проложенных
от одной сурчины к
другим; сурки любят целыми семьями посещать своих соседей и принимать гостей: соберутся кучкой, посидят на задних лапках, посвищут и разойдутся.
Голова у дрофы и шея какого-то пепельного или зольного цвета; нос толстый, крепкий, несколько погнутый книзу, в вершок длиною, темно-серый и не гладкий, а шероховатый; зрачки глаз желтые; ушные скважины необыкновенно велики и открыты, тогда как у всех
других птиц они так спрятаны под мелкими перышками, что их и не приметишь; под горлом у ней есть внутренний кожаный мешок, в котором может вмещаться много воды; ноги толстые, покрытые крупными серыми чешуйками, и, в отличие
от других птиц, на каждой только по три пальца.
Каждое перо, по бланжевому полю, испещрено в разные стороны идущими прямыми и извилистыми полосками, но правильно и однообразно расположенными; все же перья вместе на спине представляют общую пестроту того же цвета с черноватыми пятнами, которая происходит
от того, что одно перо складывается с
другим своими темными полосками или извилинками: из этого составляются как будто пятна.
Стрепетиные гнезда и выводки попадаются охотникам очень редко, молодых же стрепетят я даже не нахаживал; вероятно оттого, что матка удаляется с детьми в даль степей, куда мне редко случалось ходить, гнезда я находил не так далеко
от хлебных полей. предполагать, что стрепета разбиваются на пары, во-первых, потому, что никто никогда не замечал их токов, и, во-вторых, потому, что с весны почти всегда где поднимешь одного стрепета, там найдется и
другой.
Иногда случается, что
от выстрела и даже
от двух выстрелов в лежащего или взлетевшего стрепета
другой, близехонько притаившийся стрепет не поднимается, а потому никогда не должно брать убитого и вообще ненадобно трогаться с места, не зарядив обоих стволов своего ружья.
В молодости случалось мне много езжать по степным дорогам Оренбургской и Симбирской губерний, и целые стаи степных куликов, налетавших со всех сторон, бывало преследовали меня десятки верст, сменяясь вновь прилетающими, свежими кроншнепами, по мере удаления моего
от гнезд одних и приближения к
другим.
Потом начнешь встречать их изредка, также вместе с
другой дичью, по грязным берегам прудов, весенних луж и разлившихся рек, но подъехать к ним в меру ружейного выстрела бывает очень трудно; во-первых, потому, что они сторожки, а во-вторых, потому, что
другая мелкая дичь взлетывая беспрестанно
от вашего приближенья, пугает и увлекает своим примером кроншнепов; подкрасться же из-за чего-нибудь или даже подползти — невозможно потому, что места почти всегда бывают открытые и гладкие.
Я сейчас отослал дрожки и лошадей прочь, а сам лег недалеко
от подстреленной птицы; стая сивок стала опускаться и налетела на меня довольно близко; одним выстрелом я убил пять штук, после чего остальные перелетели на
другое поле.
Полетом своим он отличается
от всех птиц: зад у него всегда висит, как будто он подстрелен, отчего дергун держится на лету не горизонтально, а точно едет по воздуху, почти стоймя; притом он имеет ту особенность, что, взлетев, не старается держаться против ветра, как все
другие птицы, но охотно летит по ветру, отчего перья его заворачиваются и он кажется каким-то косматым.
Не замечаемая никем, трепетнолистная осина бывает красива и заметна только осенью: золотом и багрянцем покрываются ее рано увядающие листья, и, ярко отличаясь
от зелени
других дерев, придает она много прелести и разнообразия лесу во время осеннего листопада.
Очевидно, как внимательно надобно смотреть — не подбит ли глухарь, не отстал ли
от других? нет ли крови на снегу по направлению его полета? не сел ли он в полдерева? не пошел ли книзу? При каждом из сказанных мною признаков подбоя сейчас должно преследовать раненого и добить его: подстреленный будет смирнее и подпустит ближе.
На
другой день она опять вылетает на токовище, тщательно прикрыв гнездо травой и перьями, опять оплодотворяется
от первого ловкого косача, кладет второе яйцо и продолжает ту же историю до тех пор, пока гнездо будет полно или временное чувство сладострастия вполне удовлетворено, Несколько времени косачи продолжают слетаться на токовища, постепенно оставляемые курочками, и тока, слабея день
от дня, наконец прекращаются.
Отличительное ее качество
от всех
других птиц состоит в том, что она, как я уже сказал, зимою бывает чисто белая.
Говорят также про себя или
другого в случае ошибки: «Какую вяху дал»; слова вяхирь и вяха, очевидно, происходят
от одного корня.
— С прилета вяхири не очень смирны, да и всегда они гораздо осторожнее
других голубиных пород; когда же заведутся у них гнезда, то они не летят далеко
от них, делаются смирнее и с подъезда подпускают довольно близко; но пешком к ним не подойдешь, разве подкрадешься как-нибудь из-за дерева.
Перьями очень красива и резко отличается
от других голубей, строго сохраняя все их стати.
От гнезд с яйцами, особенно
от детей, старые дрозды бывают еще смирнее, или, вернее сказать, смелее, и если не налетают на охотника, то по крайней мере не улетают прочь, а только перепархивают с сучка на сучок, с дерева на дерево, немилосердно треща и чокая и стараясь отвести человека в
другую сторону.
Только в этом случае допустить, что чем больше стрелков, тем лучше: расставленные по своим местам, они
друг другу не мешают, а помогают, потому что, испуганный выстрелом одного охотника, вальдшнеп налетит на
другого, а
от другого на третьего и так далее, и кто-нибудь да убьет его.
Летом русак так же сер, как и беляк, и не вдруг различишь их, потому что летний русак отличается
от летнего беляка только черным хвостиком, который у него несколько подлиннее, черною верхушкою ушей, большею рыжеватостью шерсти на груди и боках; но зимой они не похожи
друг на
друга: беляк весь бел как снег, а у русака, особенно старого, грудь и брюхо несколько бледно-желтоваты, по спине лежит довольно широкий, весьма красивый пестрый ремень из темных желтоватых и красноватых крапинок, в небольших завитках, или, точнее сказать, вихрях, похожий на крымскую крупную мерлушку.