Неточные совпадения
Когда мне сказали об этом, я не хотел верить и один раз, полубольной, отправился сам
в болото и, подкравшись из-за кустов, видел своими глазами, как мои собаки приискивали
дупелей и бекасов, выдерживали долгую стойку, поднимали птицу, не гоняясь за ней, и, когда бекас или
дупель пересаживался, опять начинали искать… одним словом: производили охоту, как будто
в моем присутствии.
Вчера проходили вы по болоту, или по размокшему берегу пруда, или по лужам на прошлогодних ржанищах и яровищах, где насилу вытаскивали ноги из разбухшего чернозема, проходили с хорошею собакой и ничего не видали; но рано поутру, на другой день, находите и болота, и берега разливов, и полевые лужи, усыпанные
дупелями, бекасами и гаршнепами; на лужах,
в полях, бывает иногда соединение всех пород дичи — степной, болотной, водяной и даже лесной.
Если скажем, что болотная птица та, которая не только выводится, но и живет постоянно
в болоте, то, кроме болотных кур, погонышей, бекасов,
дупелей и гаршнепов, все остальное многочисленное сословие куликов и куличков не живeт
в болоте, а только выводит детей; некоторые из них даже и гнезда вьют на сухих берегах рек и речек.
В одно поле, на двуствольное ружье, лучшие охотники убивали каждый до шестидесяти штук бекасов,
дупелей и вальдшнепов: ибо осенью и последние сваливаются из лесов
в болота и держатся
в больших кустах с мочажиной около реки Инзы.
Обыкновенно предпочитают
дупеля, который чуть не вдвое больше (что показывает и немецкое его название), а это не безделица
в охоте.
Дупель так сходен перьями и складом с бекасом, что их не вдруг даже различишь, если не обратишь внимания на разность
в величине и не увидишь хлупи или брюшка, которое у
дупеля не белое, а серо-пестрое.
По прошествии времени весенних высыпок, на которых смешиваются все эти три лучшие породы дичи (
дупель, бекас и гаршнеп), о превосходстве которых я уже довольно говорил, дупели занимают обыкновенные свои болота с кочками, кустиками, а иногда большими кустами не мокрые, а только потные — и начинают слетаться по вечерам на тока, где и остаются во всю ночь, так что рано поутру всегда их найти еще
в сборище на избранных ими местах.
Знаю только, что как скоро начнет заходить солнце, дупели слетаются на известное место, всегда довольно сухое, ровное и по большей части находящееся на поляне, поросшей чемерикою, между большими кустами, где
в продолжение дня ни одного
дупеля не бывает.
— Охотники, кончив весеннюю стрельбу на высыпках, пользуются токами и бьют
дупелей из-под собаки: по вечерам — до глубоких сумерек, по утренним зарям — до солнечного восхода; но по утрам дупели скоро от выстрелов разлетаются
в глухие места болот, иногда не
в близком расстоянии, где и остаются до вечера.
В это время, если вы поднимете
дупеля, дадите по нем промах и он улетит из глаз вон… не беспокойтесь: через несколько минут он прилетит опять на прежнее место, если только не подбит.
Добычливые охотники, притаясь
в каком-нибудь кустике или кусте, не
в дальнем расстоянии от тока, остаются там на всю ночь и стреляют
дупелей, целя
в мелькающую белизну под их распущенными хвостиками.
Очевидно, что во время стрельбы собака не нужна, но поутру необходимо употреблять ее для отыскания убитых и подбитых
дупелей, которые иногда имеют еще силы отойти довольно далеко.
В заключение скажу, что мне показалось как-то совестно убивать птицу пьяную, безумную, вследствие непреложного закона природы, птицу, которая
в это время не видит огня и не слышит ружейного выстрела!
На многочисленных токах, куда собираются дупели сотнями, куда никогда не заходила нога охотника, — что не редкость
в обширной Оренбургской губернии, — поселяне, как русские, так равно и мордва, чуваши и даже татары, очень много ловят
дупелей (как и тетеревов) поножами, то есть сильями, вплетенными, на расстоянии полуаршина друг от друга,
в длинную тонкую веревку, привязанную к нескольким колышкам, которые плотно втыкаются
в землю на тех местах тока, где нужно их расставить.
Когда попадет
в сило один
дупель, начнет биться и трепетаться, другие кинутся его бить и попадают
в силья сами: большая часть из них удавливается.
Высиживание детей, укрыванье их сначала
в самых крепких и глухих болотных местах, а потом
в лугах и, наконец, перемещенье
в чистые болота на всю осень — у
дупелей совершенно одинаковы с бекасами.
Вся разница состоит
в следующем: при выводках я никогда не нахаживал двух старых
дупелей.
Во всю мою жизнь я один раз только нашел множество
дупелей в паровом поле: они были необыкновенно жирны и сначала смирны, потом сделались сторожки, но держались упорно около двух недель.
Дупелей бьют по большей части тою же дробью (то есть 9-м нумером), как и бекасов, но лучше употреблять дробь 8-го нумера; для
дупелей же, напуганных стрельбою, — как то бывает всегда на токах, куда они, разлетаясь от выстрелов, постоянно возвращаются и где они делаются, наконец, так сторожки, что поднимаются шагах
в пятидесяти или более, — я употреблял с успехом дробь 7-го нумера.
На расстоянии шестидесяти шагов
дупеля не убьешь наповал бекасиною дробью даже 8-м нумером или по крайней мере редко, а только поранишь: он унесет дробь очень далеко и если не умрет скоро, то долго будет хворать и скрываться
в самых глухих болотных местах.
Мне случалось нахаживать и убивать таких
дупелей в позднюю осень, когда все другие давно уже пропали.
Я убил восемьдесят три гаршнепа, чего, конечно, не убил бы
в обыкновенных болотах и даже на высыпках, ибо гаршнепов, относительно к числу бекасов и
дупелей, бывает
в Оренбургской губернии несравненно менее и редко убьешь их десятка полтора
в одно поле.
— Гаршнеп обыкновенно очень смирен, вылетает из-под ног у охотника или из-под носа у собаки после долгой стойки без малейшего шума и летит, если хотите, довольно прямо, то есть не бросается то
в ту, то
в другую сторону, как бекас; но полет его как-то неверен, неровен, похож на порханье бабочки, что, вместе с малым объемом его тела, придает стрельбе гаршнепов гораздо более трудности, чем стрельбе
дупелей, особенно
в ветреное время.
Недавно узнал я от одного почтенного охотника, П.
В. Б — ва, что
дупелей, бекасов и, пожалуй, всякую другую дичь, стрелянную даже
в июле, сохраняют у него совершенно свежею хоть до будущей весны. Птицу кладут
в большую форму, точно такую,
в какой приготовляют мороженое, вертят ее и крепко замораживают; потом форму зарубают
в лед, и, покуда он не пропадет
в леднике, птица сохраняется так свежа, как будто сейчас застрелена.
Если случится застать болотную курицу на месте проходимом, то она сейчас уйдет
в непроходимое; застрелить ее, как
дупеля или коростеля из-под собаки, — величайшая редкость; скорее убить, увидев случайно, когда она выплывет из камыша или осоки, чтоб перебраться на другую сторону болотного озерка, прудового материка или залива, к чему иногда ее принудить посредством собаки, а самому с ружьем подстеречь на переправе.
Собственно за одними коростелями охоты нет; они попадаются между другой дичью:
в лугах — между
дупелями и болотными куликами,
в поле — между перепелками и
в мелких перелесках — между молодыми тетеревами. Коростелей никогда не убьешь много: десяток
в одно поле — это самое большое число.
Неточные совпадения
В глазах родных он не имел никакой привычной, определенной деятельности и положения
в свете, тогда как его товарищи теперь, когда ему было тридцать два года, были уже — который полковник и флигель-адъютант, который профессор, который директор банка и железных дорог или председатель присутствия, как Облонский; он же (он знал очень хорошо, каким он должен был казаться для других) был помещик, занимающийся разведением коров, стрелянием
дупелей и постройками, то есть бездарный малый, из которого ничего не вышло, и делающий, по понятиям общества, то самое, что делают никуда негодившиеся люди.
«Вот это будет толк!» думал Левин, запрятывая
в ягдташ теплых и жирных
дупелей. «А, Ласочка, будет толк?»
Не
дупель, а бекас вырвался из-под собаки. Левин повел ружьем, но
в то самое время как он целился, тот самый звук шлепанья по воде усилился, приблизился, и к нему присоединился голос Весловского, что-то странно громко кричавшего. Левин видел, что он берет ружьем сзади бекаса, но всё-таки выстрелил.
— Я очень рад, поедем. А вы охотились уже нынешний год? — сказал Левин Весловскому, внимательно оглядывая его ногу, но с притворною приятностью, которую так знала
в нем Кити и которая так не шла ему. —
Дупелей не знаю найдем ли, а бекасов много. Только надо ехать рано. Вы не устанете? Ты не устал, Стива?
Заметив тот особенный поиск Ласки, когда она прижималась вся к земле, как будто загребала большими шагами задними ногами и слегка раскрывала рот, Левин понял, что она тянула по
дупелям, и,
в душе помолившись Богу, чтобы был успех, особенно на первую птицу, подбежал к ней.