Неточные совпадения
Конечно,
не найдется почти ни одного человека, который
был бы совершенно равнодушен к так называемым красотам природы, то
есть: к прекрасному местоположению, живописному далекому виду, великолепному восходу
или закату солнца, к светлой месячной ночи; но это еще
не любовь к природе; это любовь к ландшафту, декорациям, к призматическим преломлениям света; это могут любить люди самые черствые, сухие, в которых никогда
не зарождалось
или совсем заглохло всякое поэтическое чувство: зато их любовь этим и оканчивается.
Настоящий охотник необходимо должен
быть очень бодр и очень деятелен; раннее вставанье, часто до утренней зари, перенесенье полдневного зноя
или сырой и холодной погоды, неутомимое внимание во время самого уженья, приискиванье удобных мест, для чего иногда надо много их перепробовать, много исходить, много изъездить на лодке: все это вместе
не по вкусу ленивому человеку.
Такие складные удилища, хорошо отделанные, с набалдашником и наконечником, имеют наружность толстой красивой палки; кто увидит их в первый раз, тот и
не узнает, что это целая удочка; но, во-первых, оно стоит очень недешево; во-вторых, для большой рыбы оно
не удобно и
не благонадежно: ибо у него гнется только верхушка, то
есть первое коленце, состоящее из китового уса
или камышинки, а для вытаскивания крупной рыбы необходимо, чтобы гибь постепенно проходила сквозь удилище по крайней мере до половины его; в-третьих, его надобно держать всегда в руках
или класть на что-нибудь сухое, а если станешь класть на воду, что иногда неизбежно, то оно намокнет, разбухнет и даже со временем треснет; к тому же размокшие коленца, покуда
не высохнут,
не будут свободно вкладываться одно в другое; в-четвертых, все это надо делать неторопливо и аккуратно — качества, противоположные натуре русского человека: всякий раз вынимать, вытирать, вкладывать, свинчивать, развинчивать, привязывать и отвязывать лесу с наплавком, грузилом и крючком, которую опять надобно на что-нибудь намотать, положить в футляр
или ящичек и куда-нибудь спрятать…
Надобно выбирать стволы тонкие, длинные и прямые; тщательно обрезать все сучочки, оставя главный ствол неприкосновенным во всю его длину, до самой последней почки, причем должно наблюдать, чтобы удилище
не было тонко в комле; нижнюю половину, идущую к руке, надобно оскоблить, даже сострогать, если она слишком толста, а верхнюю непременно оставить в коже; несколько таким образом приготовленных удилищ должно плотно привязать к прямому шесту
или доске и в таком принужденном положении завялить, то
есть высушить в комнате
или на воздухе под крышей, где бы
не брали их ни дождь, ни солнце.
Выгода таких лес состоит в том, что они,
будучи без узлов и
не имея упругости, извиваются по движению воды, разнообразят и представляют натуральным, как будто шевелящимся, вид насаженного червяка
или чего-нибудь другого; когда же насадка и конец шелковой зеленой лесы лежат на дне, то она совершенно походит на волокны длинного водяного моха, называемого водяным шелком.
Есть еще наплавки, получаемые из-за границы, сделанные из одного гусиного толстого пера и устроенные точно так же, как сейчас описанные мною наплавки; но они пригодны только для удочки наплавной, без грузила, ибо слишком легки; притом толстый конец пера, в котором утверждается петелька, обыкновенно заклеивается сургучом
или особенною смолою; если вода как-нибудь туда проникнет, то наполнит пустоту пера, и наплавок
будет тонуть; притом они
не видки на воде.
6) Спинка крючка оканчивается лопаточкой, плечики которой должны
быть широки и
не остры, для того чтобы завязка поводка
или волосяной лесы
не обрезывалась и держалась крепко: это последнее условие очень важно.
Обращаю особенное внимание охотников-рыбаков на привязку крючка к поводку
или прямо к лесе: от прикосновения к железу и мокроты привязка, то
есть самый узелок, часто переедается ржавчиной; для предохранения от нее можно под привязку наматывать тонкую шелковинку в один ряд, но
не более, иначе привязка
будет толста.
Можно сделать одно общее правило: жало крючка должно
быть так скрыто в насадке, чтоб его
не было видно глазами и слышно осязанием; чтоб оно
не укололо рта рыбы при самом первом ее прикосновении, но чтоб в то же время выход жала
был свободен и чтоб при подсечке
или собственном движении рыбы (которая, взявши в рот насадку, иногда вдруг бросается в сторону), жало мгновенно высовывалось и впивалось во внутренние части рта рыбы.
Места надобно выбирать
не мелкие и
не слишком глубокие; крючок с насадкой червя навозного
или земляного (на хлеб удить на быстряках неудобно) от сильного течения
будет прибивать к берегу, и потому должно так класть
или втыкать удилище, чтобы насадка только касалась берега и чтоб леса и наплавок
не ложились на него; в противном случае они станут при подсечке задевать за берег, а это никуда
не годится: рыба, хватая играющую насадку с набега, сейчас встретит упор от задевшей лесы
или наплавка и сейчас бросит крючок, да и подсечка никогда
не может
быть верна, ибо рука охотника встретит такое же препятствие, и подсечка
не может сообщиться мгновенно крючку.
Отлогое дно, идущее от берега в глубину, твердое,
не заросшее травою,
не имеющее задевов, без сомнения
есть самое лучшее место; но здесь уженье производится уже с лодки
или с нарочно устроенных для того мостков
или плота.
Для уженья в полоях, то
есть в разливе пруда, проросшего травой и камышами, как это особенно бывает в губерниях черноземных, надобно выбирать местечки поглубже,
не заросшие травой
или камышом.
При малейшем движении наплавка надобно сейчас положить руку на удилище,
не пошевеля его с места, чтобы в ту же минуту, как скоро рыба погрузит наплавок
или значительно потащит в сторону, можно
было ее подсечь.
Надобно быстро подсечь, и если рыба невелика, то легонько ее вытащить; если же вы послышите большую рыбу, то после подсечки, которая должна
быть довольно сильна, чтобы жало крючка могло вонзиться глубже, надобно дать ей свободу ходить на кругах,
не ослабляя лесы, и
не вдруг выводить на поверхность воды, а терпеливо дожидаться, когда рыба утомится и сделается смирна; тогда, смотря по удобству берега
или подведя поближе, взять ее рукою под жабры, если берег крут —
или вытащить ее таском, если берег полог, для чего надобно отбежать назад
или в сторону.
Рыба бывает непостижимо своенравна и прихотлива, по крайней мере так кажется нам по нашему неведению: сколько раз со мной случалось, что на удочку, хуже других устроенную,
не на месте лежащую, на один и тот же обрывок червяка
или рака беспрестанно брала хорошая рыба, тогда как наплавки других удочек, во всем ее превосходящих, с живою, лакомою насадкой, лежали неподвижно; таким указанием пренебрегать
не должно, и,
не мудрствуя лукаво, советую, оставя другие удочки, продолжать удить на ту, на которую берет, то
есть на счастливую, насаживая на нее
не целых червей и раков, а небольшие обрывки их и закидывая удочку на то же самое место.
Иногда можно закидывать удочку, спрятавшись за крутыми берегами, густыми деревьями
или кустами,
не пропуская сквозь них удилища: в таком случае леса должна
быть подлиннее.
Никогда
не должно спешить отдеванием зацепившейся удочки. Очень часто бывает, что рак затаскивает крючок в нору, а рыба — под берег. Удилище надобно положить,
не натягивая лесы; нередко случается, что через несколько времени удочка отцепится сама, то
есть ее отцепит рыба,
или выпустит рак,
или вымоет из берега водой.
Говорят и пишут, что щуки живут до трехсот лет, а карпии — более ста, чему, как уверяют печатно,
были деланы несомненные опыты, ибо в пруды, которые никогда
не сходят, но освежаются проточною водою
или внутренними родниками, пускали маленьких щук и карпий с золотыми
или серебряными кольцами, продетыми сквозь щечную кость, с означением на кольцах года: таких рыб ловили впоследствии (разумеется, уже потомки) и убедились по надписям годов в их долговечности.
Это инстинктивное стремление бывает так сильно, что
не видавши трудно поверить: несмотря на ужасную быстрину, с которою летит спертая полая вода, вырываясь в вешняках
или спусках из переполненных прудов, рыба доходит до самого последнего, крутого падения воды и,
не имея уже никакой возможности плыть против летящего отвесного вниз каскада — прыгает снизу вверх; беспрестанно сбиваемые силою воды, падая назад и нередко убиваясь до смерти о деревянный помост
или камни, новые станицы рыб беспрестанно повторяют свои попытки, и многие успевают в них, то
есть попадают в пруд.
Самый лучший способ, да и более удающийся, к разведению известных рыбьих пород в проточных и непроточных прудах, в которых они сами собой
не держатся
или не заводятся, состоит в следующем: надобно ловить рыбу, которую желаешь развесть, перед самым метаньем икры; на каждых шесть икряных самок отобрать по два самца с молоками, посадить их в просторную сквозную огородку
или сажалку, устроенную в назначенном для того пруде; когда из выметанной в свое время икры выведется рыбешка и несколько подрастет — загородку разобрать всю и рыбу выпустить в пруд: старая уйдет, а молодая останется и разведется иногда, если температура воды
не будет уже слишком много разниться с тою, в которой
была поймана старая рыба.
Нетрудно наловить их сколько угодно недоткой из рединки, частым саком
или хребтугом, [Хребтугом называется раскрытый мешок из рединки же, в котором задают лошадям овес.] привязанным двумя узкими боками к двум палкам; но если
не случится под руками и этих нехитрых рыболовных снастей, а
есть небольшая удочка, то лошки станут беспрестанно брать на навозного червяка (без хвостика вернее) и простую муху: чем удочка меньше, тем лучше.
Редко случается, чтоб охотник занимался их уженьем; но что бы вы ни удили, только бы крючок
был насажен навозным червяком, уклейка
не оставит схватить его, испортить
или попасть на удочку при первом погружении крючка в воду: разумеется, это делается там, где уклейки очень много.
Тот уже
не охотник, кто закидывает маленькую удочку на мелкую рыбу там, где клюет крупная: лучше просидеть
или простоять несколько часов, ничего
не выудив, глядя на неподвижные наплавки, но ежеминутно ожидая богатой добычи, чем приняться за тасканье дрянных плотичек и, может
быть, отогнать этим больших рыб.
В окрестностях Москвы редко найдешь хороший пруд, проточный
или непроточный, все равно, лишь бы довольно большой, в котором бы
не были разведены карпии.
Клев карасей чрезвычайно неодинаков; иногда они берут беспрестанно и очень верно: тронутый наплавок дает около себя один
или несколько кружков и отправляется в сторону, но погружается редко; тут довольно времени схватить удилище и подсечь; тут можно удить на несколько удочек и разложить спокойно свои удилища на чем случится; но иногда, в том же самом пруду, караси начнут клевать до того осторожно,
или, лучше сказать, неверно, что надобно удить на одну удочку и держать удилище в руке, потому что должно уловлять, посреди троганья и поталкиванья, малейшую потяжку наплавка; промахов
будет немало, но иначе ничего
не выудишь; в этом случае гораздо вернее удить на хлеб.
Впрочем, здешние речки от беспрестанных мельниц
или фабрик находятся постоянно в подпруде и характера рек, текущих самобытно, то
есть массою собственной, ненакопленной воды, —
не имеют.]
Большие окуни очень упористы и сильны и, покуда
не будут утомлены, ни за что наверх
не выходят; для них употребляются удочки большого размера, и, несмотря на то, надобно их вытаскивать осторожно; хотя огромный окунь
не кидается быстро во все стороны, но зато, стараясь упираться головою в берег
или дно, так круто поворачивается, что может порвать и крепкую лесу.
Я слыхал, что щука может жить очень долго, до ста лет (то же рассказывают и даже пишут о карпии), в чем будто удостоверились опытами, пуская небольших щурят с заметками на хвосте
или перьях в чистые, проточные пруды, которые никогда
не уходили, и записывая время, когда пускали их; слыхал, что будто щуки вырастают до двух аршин длины и до двух с половиною пуд весу; все это, может
быть, и правда, но чего
не знаю, того
не утверждаю.
За щуками, особенно небольшими, водится странная проделка: по недостатку места, где бы можно
было спрятаться, щука становится возле берега, плотины, древесного пня, торчащего в воде, сваи
или жерди, воткнутой во дно, и стоит иногда очень близко к поверхности воды, целые часы неподвижно, точно спящая
или мертвая, так что
не вдруг ее приметишь; даже мелкая рыба без опасения около нее плавает; цель очевидна, но инстинктивную эту хитрость она простирает до неразумного излишества.
Угол отражения дроби (всегда равный углу падения)
будет зависеть от того, как высок берег, на котором стоит охотник.] но даже бьют,
или, правильнее сказать, глушат, дубинами, как глушат всякую рыбу по тонкому льду; [Как только вода в пруде
или озере покроется первым тонким и прозрачным льдом, способным поднять человека, ходят с дубинками по местам
не очень глубоким.
Алчность щук
не имеет пределов; они нередко кидаются на таких рыб
или утят, которых никак заглотать
не могут, из чего выходят презабавные явления: добыча,
будучи сильнее вцепившегося в нее врага, таскает его по воде за собою.
Иногда употребляют и название «красной рыбы», вероятно по желтовато-розовому цвету ее тела и, может
быть, по красным крапинам, которыми она испещрена; но
не должно смешивать красулю с собственно так называемою красною рыбой,
или семгой: последняя отличается от первой более широким станом, серовато-белым цветом чешуи и большею краснотою тела; она живет преимущественно в больших реках.
— Пеструшка так нежна, что летом и пяти минут
не проживет в ведре с холодною водою; покуда удишь, можно сохранить ее живою в кружке, но домой всегда приносишь
или привозишь ее снулою, хотя бы место уженья
было в самом близком расстоянии: от того она много теряет своего деликатного, единственно ей только свойственного вкуса.
На перекатах реки, в которой водятся налимы, загораживаются язы, то
есть вся ширина реки
или только та сторона, которая поглубже, перебивается нетолстыми сплошными кольями, четверти на две торчащими выше водяной поверхности, сквозь которые может свободно течь вода, но
не может пройти порядочная рыба; в этой перегородке оставляются ворота
или пустое место, в которое вставляется морда [Мордою называется сплетенный из ивовых прутьев круглый мешок; задний конец его завязывается наглухо, а в переднем, имеющем вид раскрытого кошелька, устраивается горло наподобие воронки, так что рыбе войти можно свободно, а выйти нельзя.] (
или нерот), крепко привязанная посредине к длинной палке: если отверстая ее сторона четыреугольная, то ее можно вставить между кольями очень плотно; если же круглая (что, по-моему, очень дурно), то дыры надобно заткнуть ветками сосны
или ели, а за неименьем их — какими-нибудь прутьями.
Сом фигурой своей очень похож на налима, но рот его,
или, правильнее сказать, пасть, шире, безобразнее; голова еще более сливается с туловищем, то
есть брюхом; он гораздо отвратительнее налима и как-то похож на огромного головастика, Я слыхал, что сомы бывают чудовищной, баснословной величины, что проглатывают
не только детей, но и взрослых.
Первое
есть не что иное, как обруч деревянный
или железный, подшитый сетью; на середине его прикрепляется камень для тяжести и кусок мяса, рыбы
или хлеба: первые — чем вонючее, тем лучше.