В сталь закован, по безлюдью, // Нем и мрачен, как могила, // Едет гуннов царь, Аттила, — // За ним черною тучей //
Идут воины и кричат: // Где же Рим, где Рим могучий?
Пошел в праздник Аггей в церковь. Пришел он туда с женою своею в пышных одеждах: мантии на них были златотканые, пояса с дорогими каменьями, а над ними несли парчовый балдахин. И впереди их и сзади
шли воины с мечами и секирами и довели их до царского места, откуда им слушать службу. Вокруг них стали начальники да чиновники. И слушал Аггей службу и думал по-своему, как ему казалось, верно или неверно говорится в Святом Писании.
Волей-неволей Александр Васильевич должен был подчиниться. К этому-то времени и относится начало его чудачеств. Ими он хотел выделиться среди современников и благодаря «
славе воина», его окружившей, достиг этого.
Неточные совпадения
Я видимо стал скучать, да, может быть, он и сам сомневался, удастся ли ему
идти в Японию, так как на первом плане теперь была у него обязанность не дипломата, а
воина.
Месяц встает // И тих и спокоен; // А юноша —
воин // На битву
идет. // Ружье заряжает джигит, // И дева ему говорит: // «Мой милый, смелее // Вверяйся ты року!»
Апостол-воин, готовый проповедовать крестовый поход и
идти во главе его, готовый отдать за свой народ свою душу, своих детей, нанести и вынести страшные удары, вырвать душу врага, рассеять его прах… и, позабывши потом победу, бросить окровавленный меч свой вместе с ножнами в глубину морскую…
Мы
шли так, как всегда, т. е. так, как изображены
воины на ассирийских памятниках: тысяча голов — две слитных, интегральных ноги, две интегральных, в размахе, руки. В конце проспекта — там, где грозно гудела аккумуляторная башня, — навстречу нам четырехугольник: по бокам, впереди, сзади — стража; в середине трое, на юнифах этих людей — уже нет золотых нумеров — и все до жути ясно.
«Вы — железные носы, [«Вы — железные носы…» — Железные носы (или железноклюи) — прозвище арестантов из дворян, возникшее от формы древнерусских железных
шлемов с наносником (клювом), являвшихся привилегией знатных, именитых
воинов.] вы нас заклевали!» — говорили нам арестанты, и как я завидовал, бывало, простонародью, приходившему в острог!