Кумыс приготовлялся отлично хорошо, и мать находила его уже не так противным, как прежде, но я
чувствовал к нему непреодолимое отвращение, по крайней мере, уверял в том и себя и других, и хотя матери моей очень хотелось, чтобы я пил кумыс, потому что я был худ и все думали, что от него потолстею, но я отбился.
Неточные совпадения
Я ту же минуту, однако,
почувствовал, что они не так были ласковы с нами, как другие городские дамы, иногда приезжавшие
к нам.
Я слышал, как повели ее
к дедушке, и
почувствовал, что сейчас придут за мной.
Это было поручено тетушке Татьяне Степановне, которая все-таки была подобрее других и не могла не
чувствовать жалости
к слезам больной матери, впервые расстающейся с маленькими детьми.
Я очень это видел, но не завидовал милой сестрице, во-первых, потому, что очень любил ее, и, во-вторых, потому, что у меня не было расположенья
к дедушке и я
чувствовал всегда невольный страх в его присутствии.
Хотя печальное и тягостное впечатление житья в Багрове было ослаблено последнею неделею нашего там пребывания, хотя длинная дорога также приготовила меня
к той жизни, которая ждала нас в Уфе, но, несмотря на то, я
почувствовал необъяснимую радость и потом спокойную уверенность, когда увидел себя перенесенным совсем
к другим людям, увидел другие лица, услышал другие речи и голоса, когда увидел любовь
к себе от дядей и от близких друзей моего отца и матери, увидел ласку и привет от всех наших знакомых.
Гнев и ненависть,
к какой только может быть способно сердце дитяти,
почувствовал я
к Волкову, которого и прежде неподлюбливал.
Но воображение мое снова начинало работать, и я представлял себя выгнанным за мое упрямство из дому, бродящим ночью по улицам: никто не пускает меня
к себе в дом; на меня нападают злые, бешеные собаки, которых я очень боялся, и начинают меня кусать; вдруг является Волков, спасает меня от смерти и приводит
к отцу и матери; я прощаю Волкова и
чувствую какое-то удовольствие.
Поутру, когда я выполз из тюрьмы на свет божий, я несколько ободрился и успокоился;
к тому же и мать
почувствовала себя покрепче, попривыкла
к дороге, и мороз стал полегче.
Когда мы освободились, то сгоряча я ничего не
почувствовал, кроме радости, что не задохся; даже не заметил, что ушибся; но,
к досаде моей, Параша, Аннушка и даже сестрица, которая не понимала, что я мог задохнуться и умереть, — смеялись и моему страху, и моей радости.
Страх мой совершенно прошел, и в эту минуту я вполне
почувствовал и любовь и жалость
к умирающему дедушке.
Когда все было готово и все пошли прощаться с покойником, то в зале поднялся вой, громко раздававшийся по всему дому; я
чувствовал сильное волнение, но уже не от страха, а от темного понимания важности события, жалости
к бедному дедушке и грусти, что я никогда его не увижу.
Я вечером опять
почувствовал страх, но скрыл его; мать положила бы меня спать с собою, а для нее это было беспокойно;
к тому же она спала, когда я ложился.
Меня так поразили эти слова, что я сам
почувствовал какое-то отвращенье
к кушаньям, которые ел.
Видно, мать
почувствовала, что ее слишком волнует свиданье с нами, потому что вдруг и торопливо сказала: «Подите
к братцу: его скоро будут крестить».
Целый день я
чувствовал себя как-то неловко;
к тетушке даже и не подходил, да и с матерью оставался мало, а все гулял с сестрицей или читал книжку.
Иногда, не довольно тепло одетый, я не
чувствовал холода наступающего ноября и готов был целый день простоять, прислонив лицо
к опушенной инеем сетке, если б мать не присылала за мною или Евсеич не уводил насильно в горницу.
Кроме страстного влечения, которое он внушал мне, присутствие его возбуждало во мне в не менее сильной степени другое чувство — страх огорчить его, оскорбить чем-нибудь, не понравиться ему: может быть, потому, что лицо его имело надменное выражение, или потому, что, презирая свою наружность, я слишком много ценил в других преимущества красоты, или, что вернее всего, потому, что это есть непременный признак любви, я
чувствовал к нему столько же страху, сколько и любви.
Грэй не был еще так высок, чтобы взглянуть в самую большую кастрюлю, бурлившую подобно Везувию, но
чувствовал к ней особенное почтение; он с трепетом смотрел, как ее ворочают две служанки; на плиту выплескивалась тогда дымная пена, и пар, поднимаясь с зашумевшей плиты, волнами наполнял кухню.
Неточные совпадения
Стародум(с важным чистосердечием). Ты теперь в тех летах, в которых душа наслаждаться хочет всем бытием своим, разум хочет знать, а сердце
чувствовать. Ты входишь теперь в свет, где первый шаг решит часто судьбу целой жизни, где всего чаще первая встреча бывает: умы, развращенные в своих понятиях, сердца, развращенные в своих чувствиях. О мой друг! Умей различить, умей остановиться с теми, которых дружба
к тебе была б надежною порукою за твой разум и сердце.
Правдин. А кого он невзлюбит, тот дурной человек. (
К Софье.) Я и сам имею честь знать вашего дядюшку. А, сверх того, от многих слышал об нем то, что вселило в душу мою истинное
к нему почтение. Что называют в нем угрюмостью, грубостью, то есть одно действие его прямодушия. Отроду язык его не говорил да, когда душа его
чувствовала нет.
Стародум(целуя сам ее руки). Она в твоей душе. Благодарю Бога, что в самой тебе нахожу твердое основание твоего счастия. Оно не будет зависеть ни от знатности, ни от богатства. Все это прийти
к тебе может; однако для тебя есть счастье всего этого больше. Это то, чтоб
чувствовать себя достойною всех благ, которыми ты можешь наслаждаться…
Больной, озлобленный, всеми забытый, доживал Козырь свой век и на закате дней вдруг
почувствовал прилив"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Стал проповедовать, что собственность есть мечтание, что только нищие да постники взойдут в царство небесное, а богатые да бражники будут лизать раскаленные сковороды и кипеть в смоле. Причем, обращаясь
к Фердыщенке (тогда было на этот счет просто: грабили, но правду выслушивали благодушно), прибавлял:
С самой ранней юности Беневоленский
чувствовал непреоборимую наклонность
к законодательству.