Неточные совпадения
Сад, впрочем, был хотя довольно велик, но
не красив: кое-где ягодные кусты смородины, крыжовника и барбариса, десятка два-три тощих яблонь, круглые цветники с ноготками, шафранами и астрами, и ни одного большого дерева, никакой тени; но и этот сад доставлял нам удовольствие, особенно моей сестрице, которая
не знала ни
гор, ни полей, ни лесов; я же изъездил, как говорили, более пятисот верст: несмотря на мое болезненное состояние, величие красот божьего мира незаметно ложилось на детскую душу и жило без моего ведома в моем воображении; я
не мог удовольствоваться нашим бедным городским садом и беспрестанно рассказывал моей сестре, как человек бывалый, о разных чудесах, мною виденных; она слушала с любопытством, устремив на меня полные напряженного внимания свои прекрасные глазки, в которых в то же время ясно выражалось: «Братец, я ничего
не понимаю».
Мать
не имела расположения к уженью, даже
не любила его, и мне было очень больно, что она холодно приняла мою радость; а к большому
горю, мать, увидя меня в таком волнении, сказала, что это мне вредно, и прибавила, что
не пустит, покуда я
не успокоюсь.
Сначала, верстах в десяти от Парашина, мы проехали через какую-то вновь селившуюся русскую деревню, а потом тридцать верст
не было никакого селения и дорога шла по ровному редколесью; кругом виднелись прекрасные рощи, потом стали попадаться небольшие пригорки, а с правой стороны потянулась непрерывная цепь высоких и скалистых
гор, иногда покрытых лесом, а иногда совершенно голых.
Дорога в Багрово, природа, со всеми чудными ее красотами,
не были забыты мной, а только несколько подавлены новостью других впечатлений: жизнью в Багрове и жизнью в Уфе; но с наступлением весны проснулась во мне горячая любовь к природе; мне так захотелось увидеть зеленые луга и леса, воды и
горы, так захотелось побегать с Суркой по полям, так захотелось закинуть удочку, что все окружающее потеряло для меня свою занимательность и я каждый день просыпался и засыпал с мыслию о Сергеевке.
Я часто слышал выражение, тогда совершенно
не понимаемое мною: «Теперь-то гатчинские пойдут в
гору».
Трава поблекла, потемнела и прилегла к земле; голые крутые взлобки
гор стали еще круче и голее, сурчины как-то выше и краснее, потому что листья чилизника и бобовника завяли, облетели и
не скрывали от глаз их глинистых бугров; но сурков уже
не было: они давно попрятались в свои норы, как сказывал мне отец.
Я чувствовал, что у меня
не хватило бы храбрости на такую потеху; но мне весело было смотреть на шумное веселье катающихся; многие опрокидывались вверх ногами, другие налетали на них и сами кувыркались: громкий хохот оглашал окрестные снежные поля и
горы, слегка пригреваемые солнечными лучами.
В каждой комнате, чуть ли
не в каждом окне, были у меня замечены особенные предметы или места, по которым я производил мои наблюдения: из новой горницы, то есть из нашей спальни, с одной стороны виднелась Челяевская
гора, оголявшая постепенно свой крутой и круглый взлобок, с другой — часть реки давно растаявшего Бугуруслана с противоположным берегом; из гостиной чернелись проталины на Кудринской
горе, особенно около круглого родникового озера, в котором мочили конопли; из залы стекленелась лужа воды, подтоплявшая грачовую рощу; из бабушкиной и тетушкиной горницы видно было гумно на высокой
горе и множество сурчин по ней, которые с каждым днем освобождались от снега.
Несмотря, однако же, на все предосторожности, я как-то простудился, получил насморк и кашель и, к великому моему
горю, должен был оставаться заключенным в комнатах, которые казались мне самою скучною тюрьмою, о какой я только читывал в своих книжках; а как я очень волновался рассказами Евсеича, то ему запретили доносить мне о разных новостях, которые весна беспрестанно приносила с собой; к тому же мать почти
не отходила от меня.
Это был особый птичий мир, совсем
не похожий на тот, который под
горою населял воды и болота, — и он показался мне еще прекраснее.
Мать старалась меня уверить, что Чурасово гораздо лучше Багрова, что там сухой и здоровый воздух, что хотя нет гнилого пруда, но зато множество чудесных родников, которые бьют из
горы и бегут по камешкам; что в Чурасове такой сад, что его в три дня
не исходишь, что в нем несколько тысяч яблонь, покрытых спелыми румяными яблоками; что какие там оранжереи, персики, груши, какое множество цветов, от которых прекрасно пахнет, и что, наконец, там есть еще много книг, которых я
не читал.
Пересыхающая во многих местах речка Берля, запруженная навозною плотиной, без чего летом
не осталось бы и капли воды, загнившая, покрытая какой-то пеной, была очень некрасива, к тому же берега ее были завалены целыми
горами навоза, над которыми тянулись ряды крестьянских изб; кое-где торчали высокие коромыслы колодцев, но вода и в них была мутна и солодковата.
Спуск с Симбирской
горы представлял теперь несравненно более трудностей, чем подъем на нее:
гора ослизла, тормоза
не держали, и карета катилась боком по косогору.
Чаю в харчевне нельзя было достать, но и тут помог нам хозяин: под
горою, недалеко от нас, жил знакомый ему купец; он пошел к нему с Евсеичем, и через час мы уже пили чай с калачами, который был и приятен, и весьма полезен всем нам; но ужинать никто из нас
не хотел, и мы очень рано улеглись кое-как по лавкам на сухом сене.
Нашу карету увидели издали, когда она начала спускаться с
горы, а потому
не только тетушки и дяди, но вся дворня и множество крестьян и крестьянок толпою собрались у крыльца.
Выходит он под конец на поляну широкую, и посередь той поляны широкой стоит дом
не дом, чертог
не чертог, а дворец королевский или царский, весь в огне, в серебре и золоте и в каменьях самоцветных, весь
горит и светит, а огня
не видать; ровно солнушко красное, индо тяжело на него глазам смотреть.
Стали старшие дочери его допрашивать:
не потерял ли он своего богатства великого; меньшая же дочь о богатстве
не думает, и говорит она своему родителю: «Мне богатства твои ненадобны; богатство дело наживное, а открой ты мне свое
горе сердешное».
Неточные совпадения
Да если спросят, отчего
не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую назад тому пять лет была ассигнована сумма, то
не позабыть сказать, что начала строиться, но
сгорела.
Вино валит крестьянина, // А
горе не валит его?
Беден, нечесан Калинушка, // Нечем ему щеголять, // Только расписана спинушка, // Да за рубахой
не знать. // С лаптя до ворота // Шкура вся вспорота, // Пухнет с мякины живот. // Верченый, крученый, // Сеченый, мученый, // Еле Калина бредет: // В ноги кабатчику стукнется, //
Горе потопит в вине. // Только в субботу аукнется // С барской конюшни жене…
«Точеные-то столбики // С балкону, что ли, умница?» — // Спросили мужики. // — С балкону! // «То-то высохли! // А ты
не дуй!
Сгорят они // Скорее, чем карасиков // Изловят на уху!»
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось
горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти
не избыть!