Неточные совпадения
Двор и улица были полны
народу: не только сошлись свои крестьяне и крестьянки, от старого и до
малого, но и окольные деревни собрались проститься с моим дедушкой, который был всеми уважаем и любим как отец.
По всему протяжению реки, до самого Кивацкого пруда, также спущенного, везде стоял
народ, и старый и
малый, с бреднями, вятелями и недотками, перегораживая ими реку.
— Ну, опять-таки — иногда. Не каждый день: это в самом деле убыточно. Ты, впрочем, скажи мне, что все это стоит тебе: я не хочу, чтоб ты тратился для меня; довольно и того, что ты хлопочешь. Ты дай мне счет. Ну, и долго тут Сурков порол горячку. «Они всегда, говорит, прогуливаются вдвоем пешком или в экипаже там, где
меньше народу».
— Достаточно и этих подлецов… Никуда не годен человек, — ну и валяй на сплав! У нас все уйдет. Нам ведь с них не воду пить. Нынче по заводам, с печами Сименса […с печами Сименса. — Сименс Фридрих, немецкий инженер, усовершенствовал процесс варки стали.] да разными машинами, все меньше и
меньше народу нужно — вот и бредут к нам. Все же хоть из-за хлеба на воду заработает.
С половины лета начались сборы; старики не умели понять, что в Москве нужно только побольше денег и как можно
меньше народу. Они нагрузились всякою всячиною, набрали кучу ненужных вещей, запасов и людей; разумеется, за все это они дорого поплатились.
Неточные совпадения
«А что у вас в селении // Ни старого ни
малого, // Как вымер весь
народ?» // — Ушли в село Кузьминское, // Сегодня там и ярмонка // И праздник храмовой. — // «А далеко Кузьминское?»
Бездомного, безродного // Немало попадается //
Народу на Руси, // Не жнут, не сеют — кормятся // Из той же общей житницы, // Что кормит мышку
малую // И воинство несметное:
А день сегодня праздничный, // Куда пропал
народ?..» // Идут селом — на улице // Одни ребята
малые, // В домах — старухи старые, // А то и вовсе заперты // Калитки на замок.
Он считал переделку экономических условий вздором, но он всегда чувствовал несправедливость своего избытка в сравнении с бедностью
народа и теперь решил про себя, что, для того чтобы чувствовать себя вполне правым, он, хотя прежде много работал и нероскошно жил, теперь будет еще больше работать и еще
меньше будет позволять себе роскоши.
Наконец, вот и переулок; он поворотил в него полумертвый; тут он был уже наполовину спасен и понимал это:
меньше подозрений, к тому же тут сильно
народ сновал, и он стирался в нем, как песчинка. Но все эти мучения до того его обессилили, что он едва двигался. Пот шел из него каплями, шея была вся смочена «Ишь нарезался!» — крикнул кто-то ему, когда он вышел на канаву.