Неточные совпадения
Что же касается до других классов, то во всеобщей и русской
истории и в
географии у Яковкина я шел наравне не с лучшими, а с хорошими учениками.
Григорий Иваныч опять был недоволен; он не одобрил моего намерения и потребовал, чтобы я каждый день ходил на охоту или от утра до обеда, или от обеда до вечера; но чтобы каждый день три-четыре часа я занимался с участием и прилежанием, особенно
историей и
географией, в которых я был несколько слабее других отличных учеников.
Наконец, в исходе августа все было улажено, и лекции открылись в следующем порядке: Григорий Иваныч читал чистую, высшую математику; Иван Ипатыч — прикладную математику и опытную физику; Левицкий — логику и философию; Яковкин — русскую
историю,
географию и статистику; профессор Цеплин — всеобщую
историю; профессор Фукс — натуральную
историю; профессор Герман — латинскую литературу и древности...
Неточные совпадения
Пробовал я с ней, года четыре тому,
географию и всемирную
историю проходить; но как я сам был некрепок, да и приличных к тому руководств не имелось, ибо какие имевшиеся книжки… гм!.. ну, их уже теперь и нет, этих книжек, то тем и кончилось все обучение.
— Без сомнения: histoire, geographie, calligraphie, l’orthographie, [
история,
география, каллиграфия, орфография (фр.).] еще по-русски…
Нет недостатка ни в полноте, ни в отчетливости по всем частям знания: этнографии,
географии, топографии, натуральной
истории; но всего более обращено внимание на состояние церкви между обращенными, успехам которой он так много, долго и ревностно содействовал.
Их сопровождает профессор, который читает беглую лекцию
географии, естественной
истории и политического разделения земель.
Жил ты у великороссийского помещика Гура Крупяникова, учил его детей, Фофу и Зёзю, русской грамоте,
географии и
истории, терпеливо сносил тяжелые шутки самого Гура, грубые любезности дворецкого, пошлые шалости злых мальчишек, не без горькой улыбки, но и без ропота исполнял прихотливые требования скучающей барыни; зато, бывало, как ты отдыхал, как ты блаженствовал вечером, после ужина, когда отделавшись, наконец, от всех обязанностей и занятий, ты садился перед окном, задумчиво закуривал трубку или с жадностью перелистывал изуродованный и засаленный нумер толстого журнала, занесенный из города землемером, таким же бездомным горемыкою, как ты!