Неточные совпадения
Пушкин восхищался отрывками твоего
романа, которые он читал в журнале;
входит Крылов из дворца: расспросы о тебе и улыбательные одобрения твоему
роману;
входит Гнедич: в восхищении от прекрасного твоего
романа; наконец является Жуковский и, сказав два слова, объявляет, что не спал вчера всю ночь — от чего же?
В другой раз он велел отвезти себя не в тот дом, куда хотел ехать и где ожидало его целое общество; он задумался,
вошел в гостиную, в которой бывал очень редко, и объявил хозяйке, с которой был не коротко, но давно знаком, что приехал прочесть ей по обещанию отрывок из своего
романа; хозяйка удивилась и очень обрадовалась, а Загоскин, приметивши наконец ошибку, посовестился признаться в ней и прочел назначенный отрывок к общему довольствию и хозяев и гостей.
"Успех скандала", выпавший на долю"Жертвы вечерней", и строгая, но крайне тенденциозная рецензия"Отечественных записок"мало смущали меня. Издали все это не могло меня прямо задевать. Книга была спасена, продавалась, и роман читался усердно и в столицах и в провинции. И далее, в начале 70-х годов, по возвращении моем в Россию, один петербургский книгопродавец купил у меня право нового издания, а потом
роман вошел в первое собрание моих сочинений, издания М.О.Вольфа, уже в 80-х годах.
Неточные совпадения
Кутузов промычал что-то, а Клим бесшумно спустился вниз и снова зашагал вверх по лестнице, но уже торопливо и твердо. А когда он
вошел на площадку — на ней никого не было. Он очень возжелал немедленно рассказать брату этот диалог, но, подумав, решил, что это преждевременно:
роман обещает быть интересным, герои его все такие плотные, тельные. Их телесная плотность особенно возбуждала любопытство Клима. Кутузов и брат, вероятно, поссорятся, и это будет полезно для брата, слишком подчиненного Кутузову.
Каждый раз после свидания с Ритой Климу хотелось уличить Дронова во лжи, но сделать это значило бы открыть связь со швейкой, а Клим понимал, что он не может гордиться своим первым
романом. К тому же случилось нечто, глубоко поразившее его: однажды вечером Дронов бесцеремонно
вошел в его комнату, устало сел и заговорил угрюмо:
А что он читал там, какие книги, в это не
входили, и бабушка отдала ему ключи от отцовской библиотеки в старом доме, куда он запирался, читая попеременно то Спинозу, то
роман Коттен, то св. Августина, а завтра вытащит Вольтера или Парни, даже Боккачио.
Входя в дверь моего петербургского
романа со всеми позорными моими в нем приключениями, я нахожу это предисловие необходимым.
Моя оценка
романа связана со способностью автора заставить меня
войти в свой мир, иной, чем окружающая постылая действительность.