И произошло, конечно, так, что украинский
национализм стал врагом коммунизма.
Если те и другие люди поступали на службу, то есть помощниками и исполнителями велений инородных высших административных властей, то едва ли русский
национализм мог найти в них своих верных слуг.
Основа их государственности – этнический
национализм, оборачивающийся преследованием национальных меньшинств, прежде всего русских.
Я попал в мир, где идеи
национализма попросту ещё не родились, не созрели.
Это по своей сути массовые проявления
национализма гражданского толка, хотя мы предпочитаем называть это более привычно патриотизмом.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: эльзаска — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Но для многих евреев
национализм стал мостом между миром традиции и современностью.
Идеология
национализма приобретает юридическую форму, и национально-государственные обязательства вытесняют систему смешанных обязательств, а также промежуточные, аморфные и множественные юрисдикции.
Идея эта была краеугольным камнем немецкого
национализма и отражала крушение личности в безличностном обществе.
Согласно его убеждениям, между религиозными и национальными идеалами существует моральная и психологическая аналогия, а потому переход от религии к еврейскому
национализму происходит как естественный процесс.
Характерной чертой страны указанного периода стал рост
национализма, подтолкнувшего процесс стремления к независимости и объединению.
Не является непосредственным предметом нашего интереса и активистский или крайний
национализм, хотя мы и рассматриваем его во второй части книги.
Всё это на руку воскрешаемому агрессивному
национализму, сегодняшним его наследникам и последователям, рвущимся к власти, которая бывшим его лидером провозглашена как страшная.
Война с украинским радикальным
национализмом и русофобией – это не противостояние армий и военных технологий, а ответ нашей страны на экзистенциальную угрозу всему нашему народу, всей русской цивилизации.
Другим стимулом
национализма является существование отличительных народных традиций и быта.
Идея собирания культуры восходит к первым десятилетиям XIX века, когда как учёные, так и любители в духе романтического
национализма начали собирать фольклор.
В XVIII столетии британский патриотизм принимал формы культурного
национализма.
Понятно, что на благо страны это никоем образом не работало, а местный
национализм и межнациональные трения только обострялись.
При этом чем сильнее социально-экономическое и идеологическое потрясения общества, тем резче ответная реакция, принимающая иногда форму воинствующего
национализма и религиозного фундаментализма.
В основе этой программы лежали экономический
национализм, борьба против засилья иностранного капитала и содействие социальным реформам в стране.
Здесь следует, однако, подчеркнуть, что интегральный
национализм был не единственным выражением иностранного влияния на идеологию здешних националистических партий в период между двумя мировыми войнами.
Наконец, третья фаза развития
национализма связана с его включённостью в глобальные процессы.
Тем не менее следует признать, что сам рост королевских столиц в некоторых странах и их амбиции подготовили движения европейского
национализма.
Так, первый сборник включал в себя ставшие уже классикой работы по теории
национализма и империи.
Наряду с политическим
национализмом возникло из прежнего гуманизма и интернационализма новое направление реалистического европеизма и интернационализма, направление действенное и в смысле пропаганды очень энергичное.
Если в основу государства заложен любой другой принцип, а не национальный, как это имеет место в каждой имперской системе, то его основы в век
национализма немедленно ставятся под сомнение.
Итак, критический взгляд на методологический
национализм показан не только по теоретико-методологическим, но и по нормативно-этическим причинам.
Гражданский
национализм возник в эпоху становления современных государств, основанных на представлении о нации и о народе как согражданстве с общими самосознанием и историко-культурным наследием.
Евразийцы выступали за сохранение самобытности этносов, но никогда – за узкий
национализм.
Война активизировала все те национальные чувства, все силы
национализма, что коренились в народах.
Командный героизм, пути оглупления, отвратительный дух
национализма – как я ненавижу всё это.
Если суммировать, то его основной тезис состоял на тот период в том, что «в каждом буржуазном
национализме угнетённой нации есть общедемократическое содержание, направленное против угнетения».
Безусловно, германский
национализм никоим образом не явился плодом только лишь культурного развития страны (напротив, германская культура и искусство XIX века говорят об обратном), но стал заложником политического и экономического процессов в мировом масштабе.
Новые
национализмы могут иметь социалистическую окраску или, напротив, отличаться антикоммунистической доминантой, но пока они ещё не столкнулись с поразительной, запущенной к концу 1970 годов мобилизацией религиозных фундаменталистских движений ислама, иудаизма или христианства, которая ускорит падение коммунизма.
Ни к какой партии или организации он не принадлежал, и политические убеждения его представляли большую мешанину, в которую входили и социализм, и политический радикализм; польский
национализм можно было прощупать у него только с большим трудом, несколько больше – у его жены, хотя ни ей, ни ему он нисколько не мешал сближаться и завязывать самые дружеские связи с русскими.
На этом пути он прославился уже тем, что ввёл в научный оборот свой знаменитый афоризм о политическом субъекте, сконструировавшем нации: «Именно
национализм порождает нации, а не наоборот».
Итак, возвращение к здоровому
национализму.
Большевики не только использовали националистический дискурс, но и поставили в зависимость от него свою внешнюю и внутреннюю политику, что способствовало их отходу от радикального интер- и транснационализма и созданию новой версии российского имперского
национализма.
Будучи «фактором стабильности», «цивилизационного развития и процветания», она не могла в конце концов не ответить на провокационное воздействие сербского
национализма – «фактора дестабилизирующего».
И опять его остановило, что он как еврей не смеет давать бой великорусскому
национализму, даже красному большевистскому.
Со своей стороны румынский
национализм с удовольствием обличает венгерское меньшинство, в котором он видит некую пятую колонну на службе венгерского государства, якобы вынашивающего планы по организации восстания и реванша.
Современный российский государственный
национализм имеет ярко выраженный империалистический характер (Grigas 2016).
Сборник, который вы держите в руках, состоит из двух основных частей – в первой, относительно небольшой по объёму, собраны статьи последних лет, посвящённые различным более или менее теоретическим аспектам истории
национализмов.
В усложнённой оптике
национализм оказывался не следствием индустрии, но «одним из путей в современность»: для целого ряда обществ национальные движения были не следствием вхождения в индустриальное общество, а феноменом, с ним связанным и нацеленным на включение в него.
Нужна была твёрдая вера русских людей в своих новых святых, чтобы преодолеть все канонические сомнения и сопротивление греков, вообще не склонных поощрять религиозный
национализм новокрещеного народа.
Отдав неизбежную по тем временам дань османизму, он стал склоняться к тюркизму – турецкому
национализму, который представлял у него уже не какое-то отвлечённое и чисто философское понятие, а реальное явление со своими традициями, фольклором, языком и всем тем, что формирует национальное сознание.
Внутреннее чувство личной несостоятельности компенсировалось претенциозностью («креативностью»), стилем и образом жизни «как в нормальных странах» («модерностью») либо присоединением к новым вариантам старых идеологий (государственного
национализма, православия, «позитивного мышления» и проч.).
Продолжая наше наблюдение за идентичностями (или коллективными личностями) в процессе становления, с присущим им обострённым чувством
национализма, обратимся теперь к новым европейским обществам, возникшим в рамках государств, которые иногда называют «государствами прерывистого действия».