Серьезные отношения

Ярослава А

За все надо платить. Молодой преподаватель Полина хорошо выучила эту жизненную науку. Ее счастье – тихая, серая, ничем не примечательная жизнь, работа с любимыми учениками и кот – единственный мужчина в ее жизни, к которому она хочет быть привязанной. Вот только с этим не согласен другой мужчина, внезапно возникший из ее прошлого и с которым так много связано в настоящем. Он из тех, кто будет добиваться женщину. Потому что именно с ней хочет серьезные отношения.

Глава 5 Поля

Ночь выдалась бессонная.

У меня такое бывает временами. Мысли всякие в голову лезут, и уснуть никак не получается. Еще не начало светать, когда усталость, наконец, сморила меня, но едва закрыла глаза, как за дверью послышался тихий скулеж.

Хвост приперся.

Дома животных я не держу, хотя несколько раз порывалась завести собаку.

Вроде бы, и хочется, но в последний момент что-то словно останавливает.

Хвост — обычный дворовой кот, который гуляет сам по себе. Захочет — придет, захочет — уйдет. Я позволяю ему иногда оставаться, а он позволяет его кормить.

Мы с ним похожи в нашем обоюдном желании не слишком привязываться друг к другу.

— Ну, чего тебе? — пробурчала я, когда открыла дверь.

— Мя-я — а-а! — протянул тощий огрызок серой шерсти и с хозяйским видом, подняв трубой облезлый хвост, прошествовал на кухню.

— Я тебя кормить сегодня не собиралась, — заявляю этому наглецу, складывая руки на груди. — Вот где тебя черти носили всю неделю? Я уж хотела другого себе кота завести.

На самом деле, Хвост очень умное животное. Все понимает, просто делает всегда по-своему. Вот и сейчас, чуя, что дело пахнет керосином, принялся изображать ласкового котенка и тереться об ноги.

— Подлиза противная! — беззлобно ругнулась я и полезла в холодильник за остатками овсяной каши.

Наевшись, Хвост сворачивается на кухонном стуле клубочком и мирно засыпает, а я бросаю взгляд на часы — полпятого утра. А есть ли смысл теперь ложиться?

На работу собралась пораньше. Коль не судьба поспать, значит, есть шанс быстро с утречка доделать сегодня задание Анны Олеговны.

Неспешно, наслаждаясь утренней прохладой, иду от остановки к школе и замечаю знакомый автомобиль — черную «Тойоту» с блатными номерами.

Какой все же позер этот Макаров!

Сбавляю шаг, чтобы наблюдать любопытную картину: наш доблестный майор привез ребенка.

Очаровательно!

Он бы его еще в шесть утра учиться отправил!

Глухое раздражение и какая-то иррациональная обида за Макса терзают мне сердце.

Казалось бы, ну какое мне дело?

Чужой ребенок. Из обеспеченной семьи. Другим, вон, есть нечего, а я о нем переживаю. Быть может, потому, что вижу сидящий в нем иной голод. Эмоциональный.

Я довольно наблюдательна и замечаю, что Макс относится ко мне с уважением, я бы даже сказала — с симпатией. При том, что я специально стараюсь не выделять его из класса, чтобы у него не было причин еще больше зазнаваться.

Подхожу ближе, огибаю автомобиль Макарова и здороваюсь.

Мужчина оборачивается и сначала смотрит на меня несколько удивленно. Затем взгляд его меняется и становится уже оценивающим.

Сомневаюсь, что он смог найти меня интересной в скучном сером брючном костюме и со следами бессонной ночи на лице.

Это еще сильнее подстегивает мое раздражение. Клубок противоречивых эмоций закручивается все сильнее, заставляя разговаривать с ним резче обычного.

Андрей вдумчиво смотрит на меня своими темными глазами и с живым интересом спрашивает:

— Полина Геннадьевна, мы с вами, случаем, нигде не встречались раньше?

На мгновение я теряюсь. Сердце заходится в бешеном ритме, на миг перехватывает дыхание.

Он, кажется, нутром чувствует мою тщательно скрываемую реакцию, секундную заминку, в течение которой я борюсь с ярким выбросом адреналина в кровь.

— Не припомню вас в прошлом году на родительском собрании, — уклончиво отвечаю я. — Возможно, на первое сентября? Такой хлопотный день! Всего и не упомнишь.

— Я имел в виду, до этого… до школы…

Встречаю его прямой взгляд, с трудом выдерживая его почти гипнотическое давление, и отвечаю:

— Не припомню, Андрей Александрович. — И тут же, чтобы не дать возможности повиснуть неловкой паузе, перехожу в наступление: — Вы, кстати, не забыли, что завтра у нас родительское собрание?

— Какое собрание? — хмурится он.

— Очередное. Разве вы не видели сообщение в общем чате?

Он машинально достает из кармана телефон, разблокирует сенсор, но тут до него доходит:

— У меня нет общего чата. За этим обычно Ева следит.

— Я вас добавлю. — Я миролюбиво склоняю голову. — На собрании будет ваша супруга?

Каюсь, не удержалась и сделала акцент на слове «супруга» чисто из вредности.

— Нет. Она в отпуске, — объясняет он и как бы нехотя, добавляет: — Я приду.

— Отлично! — Я не смогла удержать плотоядную улыбочку. — Тогда у меня к вам будет отдельная просьба. Прихватите с собой кое-какой инструмент. У нас половина стульев расшаталась. Дети скоро будут на полу уроки учить. А поскольку папы у нас не частые гости в школе, будем вас эксплуатировать по полной программе.

— А как же школьные мастера? Руки не доходят?

— Должность вакантна с прошлого года, — широко улыбнулась я. — Интересует?

Макаров улыбается в ответ, смешинки бесятами пляшут в его темных глазах.

— А как же! Всю жизнь мечтал поработать школьным слесарем! Попридержите до моей пенсии.

— Это вы не по адресу. Но наш директор, Анна Олеговна, уверена, учтет ваше желание.

— Не имею чести быть знаком с вашим уважаемым директором, — развел руками мужчина.

— Попросите Еву Аркадьевну вас познакомить. Она частый гость в ее кабинете.

Мой тонкий намек на толстые обстоятельства Андрей просек и, вмиг став серьезным, неожиданно произнес:

— Я хотел бы извиниться перед вами, Полина Геннадьевна.

— Не стоит…

— Стоит. Я был несдержан и некорректен по отношению к вам при нашем первом общении.

Я растерялась, не зная, что ответить. Андрей тип скользкий, себе на уме, и сомневаюсь, что его извинения искренни. Люди его профессии после долгих лет службы зачастую теряют это качество. Но, с другой стороны, не думаю, что у него есть ко мне какой-то интерес. Кажется, я слишком подозрительно стала относится ко всему. Паранойя?

— Я не держу зла, — кивнула в ответ и бросила взгляд на часы. — Простите, но мне уже пора бежать. Пока мы с вами разговаривали, Максим там под дверью извелся.

Максим, как оказалось, не так уж и извелся. Он спокойно сидел себе, подпирал портфелем дверь и играл в телефон.

Первым порывом было отобрать у него гаджет, но я усилием воли постаралась сдержаться. В памяти свежо воспоминание о том скандале, который закатила мама Максима, решив, что я ущемляю ее дитятко.

— Доброе утро, Максим! — приветливо поздоровалась я.

Мальчик тут же спрятал свой телефон и поздоровался, даря тепло своей искренней улыбки.

— Как настроение? Готов к контрольной?

Он пробормотал что-то похожее на «угу» и быстро, словно задания по математике могут его укусить, раньше времени метнулся к своему месту, деловито раскладывая на парте свои вещи.

— Тебя сегодня папа привез? — не смогла сдержать любопытства.

— Ага. Я пока у него живу.

Вот оно как…

На душе потеплело. Самодовольный майор все же прислушался к словам училки? Или просто решил, что пора наладить отношения с сыном?

От последней мысли настроение заметно приподнялось.

— Максим, — негромко позвала я мальчика. — Как у тебя сегодня с домашней работой?

— Сделал, — посиял он.

— Давай посмотрю, — кивнула на переднюю парту.

Пока еще не появились остальные ученики, любопытно посмотреть, отчего же Макс светится, точно уличный фонарь.

Открыла тетрадь и уставилась на неровные каракули Максима.

— Сам делал? — подозрительно уточнила, строго глядя на мальчика.

— Угу. Папа помогал.

Перелистываю страницы, потом подтягиваю к себе клетчатую тетрадь по математике.

Что ж, гражданин начальник все больше прибавляет себе баллов.

Видно, что занимался. Пусть упражнения выполнены с ошибками, помарками, местами вообще все перечеркнуто, но Макс все писал сам. Заметна кое-где и рука взрослого. Так отец пытался его направить в нужное русло.

— Молодец! — искренне похвалила мальчика и вернула ему тетрадки. — «Окружающий мир» учил?

Он понуро опустил взгляд.

Понятно. Папе Андрею предстоит долгий путь, если он не струсит и продолжит двигаться в нужном направлении.

У мамы Макса в вообще своеобразное представление о том, как должен учиться ее ребенок. Она не заморачивается. Делает за него всю домашнюю работу, заставляет переписывать и искренне думает, что он самый прилежный ученик на свете.

И когда я спрашиваю у Максима, как он решал тот или иной пример, он просто глупо хлопает симпатичными глазенками, повторяя, что не знает: делала мама.

Рабочий день как всегда пролетел незаметно. В школьной суете мгновенно пронеслось пять уроков самого сложного дня в неделе — четверга.

Накопившаяся усталость давала о себе знать, и я, отпустив ребят по домам и забив на внеклассную работу, решила, что на сегодня мой рабочий день окончен.

Анна Олеговна, добрая душа, только бросила взгляд на мою бледную физиономию и, махнув рукой, отправила домой отсыпаться.

— И завтра чтоб как огурчик была мне! — строго-настрого приказала директриса. — Сделай уже, в конце концов, что-то со своей этой бессонницей. Пустырничку попей. Смотреть на тебя больно!

На улице сегодня ветрено и прохладно, после обеда небо заволокло темными тучами. Весенняя погода очень переменчива, и сейчас очень жалею, что не захватила с собой плащ, потому что, не успела и двух шагов сделать по направлению к остановке, как начался дождь.

Поначалу редкие холодные капли перерастают в настоящий ливень.

Я почти бегу, вздрагивая от пронизывающего ветра, и тут носок моих удобных туфель цепляется за корень дерева, что взбугрил старый асфальт.

С коротким воплем неловко взмахиваю руками и падаю прямо на колени, едва успев выставить вперед ладони. Кожу рук моментально обжигает острой болью.

— Черт!.. — шиплю сквозь зубы, злясь на дождь, на себя и на эту дурацкую ситуацию.

Коленями тоже хорошо приложилась. Подниматься больно.

Серые брюки порваны и испорчены, с ладоней капает кровь.

А так хорошо все начиналось!

Тянусь за свой сумочкой, что улетела в кусты, но не успеваю сделать и шагу, как меня перехватывает чья-то твердая рука.

— Полина, с вами все в порядке? Сильно ушиблись?!

Перед глазами мелькает знакомый школьный рюкзак — это Макс побежал спасать из кустов мою сумку.

— Да как вам сказать… — морщусь я и перевожу взгляд на обеспокоенного Макарова.

И как он тут оказался?

Ах, да! Макса забирал.

— Пойдемте ко мне в машину. — Он увереннее перехватывает меня и кричит сыну: — Макс, нашел сумку?!

— Нашел!

Я пытаюсь что-то протестующе мявкнуть, но майор непреклонен. Усаживает меня на переднее сиденье, сам пристегивает. После проверяет, пристегнулся ли сын, и, выдохнув, деловито спрашивает:

— У вас дома есть чем обработать ссадины?

Заторможено киваю, едва сдерживая желание по-детски вытереть кровь об испорченные брюки.

— Вы же где-то тут поблизости живете? Диктуйте адрес.

Я слишком устала, чтобы спорить и пытаться отстоять свое право на самостоятельную транспортировку до дома. Хочется ему меня отвезти — путь везет.