Город снов. Экзистенциальный роман

Ярослав Шумахер

«Да, Таня, мы сами себя наказываем, истязаем, уничтожаем, ты права. Мы, как слепцы на картине Ван Гога, держимся за веревку длиною в жизнь и дружной вереницей соскальзываем в яму. Не успев получить жизнь, мы с ней расстаемся, словно приговоренные к казни. Как же мелки наши надежды о том, как лучше прожить эту полную абсурда жизнь и хотя бы что-то после себя оставить. Но в какой-то миг каждый должен остановиться и замолчать, чтобы услышать голос своего сердца».Татьяне Ковш посвящается. Книга содержит нецензурную брань.

* * *

За окном стоит дерево, в хитросплетении его ветвей, тонких и толстых, нет никакой закономерности просто оттиск на сетчатке глаза, безучастный этюд природы, он сам в себе, ничего не навязывающий образ, игра света и тени…

Это даже не дерево, я не вижу его верхушки, основания. За стеклом лишь часть, вырванная из целого, и она загадочна, неповторима, бессмысленна в своей незавершенности, она приковывает, жаждет, чтобы ее познали и абсолютно ненавязчива. Мои заблуждения окрашивают ее, наделяют неопределенную форму замысловатым содержанием, а она просто есть в своей естьности, просто существует как один из бесконечного множества ракурсов, предстающих перед моими глазами за окном. Она не являет себя, не просит внимания, не мыслит, она лишь то, что я сам нахожу в ней, она пуста и красива, и постоянна, и безмятежна в своем мистическом сне, она возбуждает и успокаивает, а я все время отворачиваюсь от нее, как будто ее нет, она умнее меня и добрее в своей беспричинной кажимости. А я сопротивляюсь не в силах раствориться в ней, я слеп, я копаюсь в своем поганом нутре, из которого пытаюсь явить истину для себя одного, я возомнил, что могу установить свои законы, а хитросплетения ветвей за моим окном невинны и естественны в своем неведении о моих путаных домыслах.

У меня нет ничего, кроме мечты быть рядом с ней, с Таней. Я здесь совсем один, никому ненужный, вынужденный сражаться со всеми, и умирать в одиночестве, с последней надеждой свидеться с ней. Обманывая всех и всеми обманутый, я продираюсь на пути к нашей встрече сквозь равнодушные тени-призраки, порой даже сомневающийся в том, что меня еще где-то ждут.

Я хочу спать, но не могу, раньше я мог ориентироваться по снам, но они теперь обрывочные и больше похожи на бред. Я очень много работал в прошлом месяце, что-то надломилось во мне, Рудольф изломал меня безжалостно и методично с какой-то вероломной настойчивостью. Часто моя голова раскалывается от дурных мыслей: мне кажется, что я могу убить его, я даже прокручивал сцены в голове, он поглощает мои мысли, я для него как корм для рыбок.

Игуана часто меняет цвет ─ не к добру. Один ковбой-хаггиз постоянно циничен, уж лучше циничный Хаггиз, чем потревоженная Игуана. Хаггиз вспылит и убежит к своим подгузникам, а Игуана промолчит, перетерпит и ударит в самый неподходящий момент, поменяет цвет и шито-крыто. Его даже агент Смит побаивается… Смит просто взломщик, прямолинейный и доскональный, с ним просто дуэль неважно на чем, когда и где.

Интересно, как они так организовались, приходит на ум следующее.

Собрались как-то Игуана, агент Смит и Ковбой-хаггиз. И были у Игуаны деньги, у Смита послушные умные машины, а у Хаггиза батальон подгузников (маленьких ковбоев-хаггиз), и решили они покорить мир. Но вдруг пришел Нео и сказал: «У меня есть любовь». И задумались Игуана, Хаггиз и Смит и поняли: «теперь есть еще и Нео».

Милашка Дженни подобрела, надолго ли? Не поймешь ее: хвостом покрутит и концы в воду, а ночью эротикон ─ астральная стервочка, а может просто дурочка, еще молода слишком.

Обрывки, обрывки, одни обрывки в голове, кошмар какой-то, а не жизнь ─ ретрансляция личности на множество контрагентов. Кусочно-линейное сознание, жалкое подобие функции целого. Тысячи шажков в разных направлениях, никогда не приводящих к самому себе, невообразимая концентрация с целью распыления ─ это моя работа. Ни одной законченной мысли, дискретная лестница в никуда, нереальные надежды на свершение того, чего не может произойти, вследствие расширяющейся незаконченности связей и новых обязательств. Мой мозг буфер обмена данных между контрагентами внутренними и внешними, и я его продаю. Мне некогда быть собой и это удручает и отвлекает от себя das sien.