Настоящий оборотень

Ярослав Николаевич Кравченко, 2016

И кто бы знал, что помощь другу обернется совсем не теми неприятностям, что ожидал. А позднее раскроет многое, что не хотелось в себе знать. Содержит нецензурную брань.

Глава 5

Проснулся рано утром и как ни странно, опять выспавшимся. Вторая приятная неожиданность с появления девчат. Но не сразу поняв, где я. Невольно вспоминая вчерашние события, попытавшись осмотреться. Что не удалось, без некоторых усилий, дабы не потревожить Кернарию, облюбовавшую во сне мою руку. Но вскоре я аккуратно поднялся, оглянувшись на окружавшие меня просторы, не досчитавшись одной из девушек. Почти сразу отбиваясь от мысли, что та сбежала. Тем более, нужно было посетить и ближайший лесок, справляясь с более тягостными проблемами, что грозили — если не потороплюсь, вырваться наружу. А забравшись поглубже в кусты и добившись уединения на несколько минут, в приподнятом настроении, пробирался назад к стоянке. Где ещё наблюдалось сонное царство. От того и решил особо не шуметь, спускаясь к ручейку. Думая о том, что не мешало бы, умыться, да и ноги сполоснуть. Что совсем затекшие в сапогах за ночь и требовали — чуть горя, себя отмочить в холодной, проточной воде, которая по идее должна снять усталость. Хотя стоило поблагодарить девушек и за то, что сняли, сжимавшую меня со всех сторон, кирасу. Видать им трудно пришлось, если от шума — который я создал, ещё ни одна не проснулась. Усмехнувшись, добрался до водоема, где нашлась и пропажа, видимая чуть ниже на поляне. Своей разминкой, заставляя прямо-таки бесноваться ветер. Слышно было, как тот свистит, закручиваясь, слегка подчиняясь своей напарнице, усмиряя нрав. То полностью, окутывая эльфийку и повторял её движениям, то отстраняясь и гневно свистя, выказывая недовольство, но непременно возвращаясь. Видимо не желая прекращать их игры, следуя за Эланией, плавно переходящей из одной формы в другую, которые и пытался догнать ветер. Завывая, повторяя её каскад из коротко секущих ударов, и свистя — не успевая за колющими из самых разных положений. Которые были настолько стремительны, что глаз не успевал отследить, куда точно был нанесен удар её врагу. Но было видно то, как она плавно избегала иллюзорного выпада от противника. Оказываясь у того с боку, чтобы рассечь ребра или двигаясь дальше, пронзая спину и перетекая к следующему. То — принимая удар, который мог бы быть, то — отводя в сторону, огибая цель поражая её торс или ноги. Иногда она пригибалась ниже и проскальзывая под рукой, достигала сердца, в едва заметной бреши. Стоя, как зачарованный, наблюдал за её действиями, в той или иной ситуации. Поражала она или уклонялась от опасного противника. Отрабатывая все множество из возможных ситуаций. Нападая, либо прибегала к отступлению, удивляя, как это может быть настолько, плавно и стремительно. А главное — поразительно опасно. Что и приковывало, к каждому движению, взгляд. Наблюдая за девушкой, до конца её тренировки. Подивился, вернувшемуся чувству тошноты с ощущением тяжелой головы. Переборов наваждение, пройдясь к ручью, постарался остудить уже потяжелевшие виски. Не понимая, что произошло. Но вскоре, увидел виновника, скромно появившегося на пальце, не привлекая к себе внимание, его обычным приступом жжения. Посмотрев в очередной раз, как оно скрывается, замечая, что кожа просто посветлела, принимая свой обычный цвет. Бросив взгляд на Эланию, которой совсем было не жалко и моего внутреннего состояния. Избавившись от одежды, после тренировки, возжелавшую ополоснуться в ручье. Почувствовал себя не к месту, побрел к стоянке, где и остальные девушки привели себя в норму. А Кернария, уже развела огонь, подогревая — вчерашние кулинарные изыски, которые я, уснув, так и не застал. На что, живот, мне и намекнул, пробурчав что-то обидное в адрес своего нерадивого хозяина. Вскоре вернулась и Элания, позволив всем приступить к завтраку. Не в силах больше ждать, наваливая себе, не успевшей, как следует согреться каши, показавшейся неплохой. С ощущением чего и умял, свою порцию и пару лепешек, отваливаясь от костра, сыто допивая воду из бурдюка. На том и порешив, что завтрак окончен и пора бы заняться делом. Скатав подстилку и убрав её в мешок. Перешёл к своим вещам вздевая броню. Думая, стоит или нет, подобрать наручи из всего барахла, когда ко мне подошла эльфийка. Немного помявшись, прося разрешения отлучиться на пару дней. Немного пожалев, что девушка решила все-таки нас покинуть, отпустил, совершенно не веря, что та вернется. Но особого выбора и не было, как бы — ни охота, но моё мнение мало чего стоило. И спросила она только потому, что еще не до конца осознала свою свободу. А быть может или скорее–всего проявила вежливость. Дав разрешение, прекратил затянувшееся ожидание девушки, выделив ей одну из лошадей и часть припасов. Напоследок понаблюдав, как она запрягла скакуна и отправилась с поляны. Так же уловил и провожающие её взгляды девушек, решив, что и нам пора. Сборы не затянулись. Увязав все вещи и сгрузив их на лошадей, помня обещание Огоньку об отдыхе, нагрузил его скарбом с лошади — отданной Элании. Наполнив же — по окончанию сборов, бурдюк водой, пошел знакомиться с новым транспортом. А точнее им оказались, гнедая лошадка Кернарии и такая же, но с белыми пятнами у Ринареонны. Они были, бодры, здоровы и даже в чем-то прекрасны, но не дотягивали до Огонька. Наводя на мысль о том, что теперь стоило бы и почаще менять лошадей, дабы они меньше уставали. Между тем, погладив и первую помощницу, принадлежавшую Кернарии, знакомясь поближе. И предлагая её хозяйке выдвигаться, обождав — пока залезет северянка, устраиваясь поудобнее за ней. Как-то привычно встретив и взгляд лошади, обернувшейся посмотреть, что там случилась и как хозяйка подцепила это недоразумение. Пообещав угостить её, чем-нибудь вкусным, хлопнул — по крупу, выдвинувшись…

Возвращение на дорогу, не потребовало многого. Хотя я сначала и удивился, не найдя следов, оставленных после въезда на стоянку и даже тех, что должны были остаться от эльфийки. Хорошо, что Ринареонна помнила, как мы сюда забрались и встала во главе колонны, указывая направление. Это помогло, пусть и пришлось покружить среди деревьев, а под частую и уворачиваясь от низко нависавших веток, но наконец-то выбраться. Оказываясь, не так уж и далеко, от въезда в лес. Куда немного пройдясь, мы и вернулись. И все бы не чего, но в новом окружении, чувствовалось и буквально кончиками пальцев, как девушки обеспокоены и встревожены. То и дело, крутя головой, опасаясь каждого звука и шороха. Подсказав и мне, что уход Элании, они переживают несколько болезненно. И если они до этого не говорили, то для встревоженных или сейчас, это была бы целая пытка. От того и пришлось, как-то разрядить обстановку мне. Подёргавшись с пару-тройку минут, не придумал ничего лучше, как по расспрашивать Ринареонну об орках. Не решаясь тревожить Кернарию, чтоб не разрушить устоявшееся мнение, о том — что я северянин. Но и орчанка, ограничилась общими сведениями:

— Я не путешествовала по другим племенам, у нас — это не принято. Так что сама я помню мало. К тому времени, как я подросла, наше племя уже практически вело оседлый образ жизни и не захватывало в набегах новые территории. Нам и своих земель хватало. А из того, что видела, самым безопасным местом для людей, может быть только торговый город Великий Гвиргир. Самый большой город в степях и один из немногих, где люди могут торговать, а не только быть товаром. Он был создан племенем Кровавого неба. И это, на тот момент, было единственное племя, которое всегда в движении и в тоже время на одном месте. Как рассказывал отец, с численностью этого племени, может поспорить мало кто и какое государство людей, не говоря о силе шаманов. Его можно назвать, основой степей и гарантией, что нас никогда не захватят. Кроме него, степи насчитывают около трех сотен племён, но точно сказать нельзя. Постоянные захваты соседей и бои за территорию, изменяют это число, едва ли не каждое десятилетие. К примеру, одно племя захватывает другое, уменьшая число племён, но получает слишком много земель и численность. Соответственно у вождя появляются отпрыски, от разных орчанок, из чуждых — ранее, поселений. В следствии этого, начинается борьба за власть. Племя распадается на части, деля захваченную землю и образуя новые кланы. Конечно, это не единственный пример, но бывало и такое, и не сказать — чтобы редко.

— А почему же тогда не распалось племя Кровавого неба, если у вас постоянные войны? — не смог удержаться я от вопроса.

— Тут все непросто. Как рассказывал отец, хоть орки и не переносят рабства, как считают все иные расы. Но самым почетным, оно — как раз, и является.

Посмотрев на меня, ничего не понявшего, продолжила:

— Понимаешь, племя Кровавого неба, было создано шаманом, многие сотни лет назад, если не тысячи. Говорят, что его основатель, заключил договор с элементалем. Никто не знает — как. Но итогом этого стала клятва, созданная им и духом стихии, которую заставили заключить и всё племя. Говорят, что носитель клятвы, не может предать первоисточник, которым был основатель племени. После нескольких стычек с другими племенами и полный их захват, с последующим подчинением через клятву. Начались бои, и пару десятков племен, объединившись, захотели стереть Кровавое небо с лица степей. Но оказалось, что всех — кто обладал клятвой, не так просто убить. Она не давала погибнуть своему носителю от кровотечения или яда, но все-таки, они были не бессмертны. Хотя того, чем они обладали, вполне хватило, дабы удержать племя и расширить территории до тех размеров, что остались за ними и по сей день. Разбив первое объединение племен, они остановились. Никто не знает, почему на самом деле Кровавые не стали захватывать остальную степь, и позволили бежавшим, объединиться в попытке отбить свои земли, снова. Но лишь погибая от войска из былых захватчиков. Вот только это не покончило с войнами. За ними последовали набеги от особо гордых, дальних или безумных племен. Увы, они заканчивались, как и прежде — неудачей. Что вскоре и позволило начаться, постройке торговых городов на территории Кровавого неба. Принеся их племени влияние и богатство, копившееся на протяжении многих лет. Видя это, забылись былые обиды, и большинство вождей, сами устремились присоединиться к зажиточному соседу, получая раз за разом отказ. Конечно, иногда заключались договора, о ненападении и торговые соглашения, но посторонних Кровавые не принимали. До момента, когда появились бои за возможность вступить в племя, проводившиеся раз в году, где отбирали самых лучших бойцов, в плоть — до последних десятков лет. От чего и получается, что искренней желания, у каждого степняка от бойца и до маленького ор, чем попасть в племя Кровавого неба, нет. Пусть и ценой становления, по мнению дедов, рабами духа и племени.

Дослушивая замолчавшую девушку и переваривая все ею сказанное, с удивлением заметил, что разговор все-таки расслабил спутниц. Хотя, они не шли ни в какое сравнение со мной. Слегка забывшись от рассказа, пропустил, когда солнце достигло полудня, о чем напоминала, то и дело оборачивающаяся лошадь, тяжело дыша, изрядно устав от двух наездников. А признав её старания и отдав должное, предложил устроить стоянку. На что девушки согласились, потратив полчаса на поиск подходящего места, с маленьким водоемом. Куда и умчались с лошадьми, стоило мне в очередной раз, свалиться на землю, размять ноги и потихоньку двинуть за сушняком. Обходя изрядную площадь, прежде чем вернулся назад. Видя, что спутницы уже закончили управляться с лошадьми, позволив мне стряхнуть топливо на землю. А там подкинуть костер и с чистой совестью завалиться на траву, наблюдая, как Кернария приступила к готовке. Складывая в стороне все, что ей надо, пока Ринара ходила по воду. Наблюдая за этим, под теплыми солнечными лучами, не смог удержаться, прикрывая глаза.

Кернария.

Посмотрев, как сморило брата, мысли опять вернулись к Элании. Странное чувство беспокойства и жажды отомстить, перемешивались и давали новые оттенки, не позволяя мне успокоиться. О чем, я и поделилась с Ринареонной. Частично, но рассеявшей мои тревоги. Напомнив, что эльфы, одни из лучших воинов. Но видя, что слова не до конца подействовали, уточнила:

— У нас не такой уж и большой выбор, поэтому, не о чем терзаться.

Посчитав, что сказано достаточно, она оставила меня обдумывать все в одиночестве, уйдя в лес.

Ринарионна.

Оставив Кернарию варить будущий обед, решила осмотреться вокруг. Конечно, эльфийка говорила, что мы уже прошли основной лагерь разбойников, но случиться может всякое. А возможность снова попасть к очередному торговцу, жгло и пуще прежнего. Но больше, конечно, сейчас терзало желание мести. Желание самой расправиться с прошлым владельцем. Заставить почувствовать боль, переходящую в отчаянье. Но я не могу, не только по тому, что рабыня. Не стоит из-за своей небрежности, терять и такого хозяина. Пусть и не воина, но шаманы ценятся не меньше, не говоря о том, что он целитель. В наших землях, ему не было бы цены, будь он орком. Вот только странно, что та одаренная, решила поделиться заклинанием, явно понимая, что в нем — не так уж и мало силы. Чувствуя, как мысли перепрыгивают одна на другую, постаралась прогнать из головы, навязчивую идею о караване. Понимая, что главное у нас сейчас, это сохранить жизнь хозяину. Которому с такими навыками, в землях людей, не так безопасно, как хотелось бы. Да и мне — без него, выжить будет трудно. Хоть есть наемники и отряды с собратьями, но нужно отталкиваться от того. Что, даже убежав, пытаясь присоединиться к эльфийке, никто не откажется пленить меня и Кернарию. Если, конечно, мы бы умудрились выжить, после нападения от охраны или разбойников. А за ними и от ошейника, если хозяин умрет, умудрившись — пока нас нет, ввязаться в потасовку. Оббежав лес взглядом, прислушалась, нет ли какого шума или свежих следов. И ничего не обнаружив, вернулась к привалу, над которым уже разносился запах каши.

Проснулся от гневно бурчавшего живота, чувствовавшего близящийся обед, удивляясь нерасторопности хозяина. Слегка усмирив свои желания, поднимаясь, присмотрелся и к подружкам, что молча сидели у костра, порождая острое желание — почесать затылок. От отсутствия идей, как же сделать их более живыми? Хотя северянка была чуть задумчивей, чем обычно и от этого она не была счастливее. Может они все-таки общаются, просто я вызываю у них запрет, одним только своим присутствием?

Откинув все подозрения, поинтересовался, готова ли каша? Видя в ответ утвердительный кивок, получая и свою порцию, ушедшую в лет. И уже с добавки, более-менее чувствуя вкус, у начинавшей приедаться гречки. Впрочем — за не именем лучшего и она была хороша, а все хорошее, когда-нибудь кончается. Лошади и те, вяло рвали траву. Так что затянувшийся обед, можно было и заканчивать. А заодно, наполнил и всё, что было и что нашёл в трофеях из подходящего, водой, на случай если к вечеру не найдется ручей поблизости. А бродить по лесу будет не охота, как и кормить местных мутантов, по ошибке названых каморами, и вечно лезущую в глаза мошкару, отмахиваясь от которой не мудрено и заблудиться. В общем, про запас. Правда лошадям больше груза везти, но для них и припасаю. Сборы, как всегда, не составили труда и много времени. Помог загрузить лошадей, уловил, как кобылка Кернарии подозрительно на меня смотрит, глядя — как я перехожу от одной её товарки к другой, искренне считая, что я ищу её. А повернувшись к ней, не заметил не чего странного, та спокойно обгрызала куст, как будто — до этого, буквально не следила за мной и сейчас кося глазом. Пошарив в мешке, вспомнив о своем обещании, взял пару лепешек и от души посыпав их солью, направился к страдалице. Предложил их ей, робко протянув первую. Дожидаясь, когда она примет лакомство, благо — та мигом учуяла его запах и долго ждать не пришлось. Посмотрев, как она пережевывает лепешку со смаком, поспешая, смахнуть с руки и вторую. Поняв, что уже прощен, погладил её по шее, а с тем и создал заклинание, расстаравшись для лошадки. Глядя на то, как оно погружается в тело, а работница, пофыркивая, чуток приободрилась, переминаясь перед дорогой. Всё же жалко было бы потеряй мы такую помощницу, если я чего-то не увижу сразу. Обернувшись, похлопав её по шее, обнаружил и то, что девушки уже закончили сборы и наблюдают за мной. А значит, можно было — не спеша, добраться и до кобылки Ринареонны, применяя заклинание так же и к ней. Предотвращая неприятности и у той, из-за предстоящей тяжелой работы во второй половине дня. Так что силы не стоило жалеть, при знакомстве с очередной лошадкой, подозрительно воспринявшей мое появление. Но хорошее самочувствие от заклинания развеяло её тревогу. Видя все это — мне прямо совестно стало. Я-то знаю, что будет дальше и первый её насторожённый взгляд, был далеко не беспочвенен. Посмотрев, как Кернария привязывает к седлу, остальных лошадок; немного заскучавшего Огонька и еще одну кобылку черного цвета. Только сейчас заметил, что мой конь, был единственным самцом из лошадей, и сильно выделялся своими габаритами и рыжим окрасом. За что и получил имя. Осматриваясь напоследок, предложил выдвигаться. Дожидаясь, пока запрыгнет Ринара, залез и сам, сразу встретившись с мордой, на которой так и было написано, что мне не стоило доверять. Пообещав и ей, чего-нибудь вкусного, почудилось, что с лошадьми у меня больше отношений, чем с девушками. Устроившись удобнее, похлопал её по боку, принуждая к движению. Стоило нам выбраться на дорогу, как снова потянулись; километры, постоянные поля, повороты и перелески, выводившие опять к полям. Иногда попадались отвороты, в сущности, просто колеи от телег, что не позволяло сбиться с основной дороги. Часами слушая, тихий перестук копыт о сухую землю, успокаиваясь. Спешить было особо некуда, да и таким шагом, километры отщелкивали один за другим, постоянно меняя окружающую природу вокруг. Заодно показав, что воду мог бы и не набирать. Дорога постоянно выводила, то к одной речке — то к другой, не желая уходить далеко от водоемов. Проехав очередной поворот минуя подлесок, открылось поле. Кучи, копён, раскиданные по всему пространству, женщины и дети, сбивавшие сено в валки. Подгребая его поближе, дабы мужчины могли закончить, очередную пышную красавицу. Вид крестьян, заставил немного замешкаться. Все так же, не понимая то, какое тут время года. Да и общался я не очень. Со своими спутницами особо не поговоришь, только с лошадьми, а те и по-русски понимали, им не важны были слова. Но благо управлял не я, а Ринару крестьяне не смущали, да и ближайшие из семей, нас уже заметили. Подъехав к ним, попросил орчанку остановиться. Сполз с лошади, что не вышло — как хотелось, все-таки уже близился вечер и ноги не особо слушались. Выбрав самого взрослого мужика, что сделать было не сложно, среди семерых парнишек был всего один дед. До хромав до которого, поздоровался:

— Здрав будь, отец! Далеко ли до деревеньки, не подскажешь?

— И ты будь здрав, — кивнул он, продолжая, — до деревеньки-то недалече, только вот не принесёшь ли ты, горя? Да и не любят у нас чужаков.

Почесав бороду, он окинул всю нашу компанию взглядом, вынуждая его успокаивать:

— Не переживай отец. Мы не из лихих людей. Разве что сами неприятели, чужого возжелают. А так, нам бы только на ночь остаться, да хлеба свежего отведать. А коли надо и монетой малой расплатиться или помочь чем смогу.

Обдумав мои слова, дед все же дал положительный ответ:

— Почему бы гостя на ночь не оставить, если он и заплатить сможет, — по-доброму усмехнувшись, попросил. — Обожди маленько, мы только копёнку завершим.

Ждать пришлось не долго. Понаблюдав, как пятеро парнишек, слушавших разговор, мигом подгребли сено и скидали его наверх. В то же время шестой из их числа, бегал по лошадь, запряженную в телегу, пасшуюся неподалеку. Не став мешать им грузиться, вернулся к орчанке. Кое-как заползя, устраиваясь позади неё, чувствуя, как болит копчик. Начиная буквально капать слюной, глядя на телегу деда, что, тихо поскрипывая выбралась на дорогу. Деревня оказалась неблизко, но не так уж и далеко. Немного проехав по основной дороге, смотря, как-то там — то тут, так же собирались домой люди, закончив на сегодня работу. Минуя перелесок, мы свернули направо, где все так же, возвышались сотни копен, пока не появилось поле пшеницы. А за ним — вдали, виднелся деревянный частокол, принадлежавший деревне. Наше появление, вызвало немало любопытства, у ехавших со страды людей. Особенно Ринарионна, вызвавшая бурный интерес у людей, никогда не видевших орков. Хотя, на мой взгляд, отличий особо не было. Разве что немного темно зеленая кожа и маленькие клыки, которые я сразу и не заметил, но они её не портили. Да и вообще, все мои девушки были очень даже ничего. Талант торговца-то не пропьешь. Конечно, их подкормить надо и немного спокойной жизни, чтоб все округлости восстановили форму. А там не много макияжа, и они бы поспорили, со многими девушками из родного мира. Хотя и без него, все даже очень. Присматривай потом за ними, пока не убежали. Усмехнувшись своей шутке, заметил, как один любопытный мальчонка, ехавший с мамкой неподалеку, неудачно перелез с одного боку телеги на другой. Споткнувшись, буквально нырнул с неё, неудачно приземлившись на руку, то ли сильно ушибив, то ли сломав. Хотя ему повезло, что он чудом не попал под колесо. Попросил Ринару, остановиться. Все-таки в этом была и наша вина, да и зарекомендовать себя не помешает, глядишь чего заработать получиться. Добраться до мальца, не составило труда. На него с матерью, лишь бросали взгляды односельчане, не останавливаясь, чтобы помочь. От чего моё появление, её очень удивило. Посмотрев, на закатанную рубашку паренька, мужественно прижавшего опухшую руку, едва сдерживая слезы и на молоденькую мать, делавшую то же самое, не зная, что с ним делать. Понял, что придется немного поработать. Прохрипев, объясняя ей, что могу помочь, попросил их не двигаться. Сплести заклинание не составило труда. А вот, сколько силы нужно вложить, не знал, да и смогу ли вылечить перелом, не было понятно, не говоря о том, что рука могла срастись неправильно. Но об этом, надо было подумать прежде, чем предлагать лечение, и до того, как начать запитывать плетение. Немного поразмыслив, как избежать проблем. Порадовался подоспевшим девчатам. Объяснив, что от них хочу, понаблюдал, как они пробуют справится с временной шиной. Ничего другого, дабы выровнять кость, я не придумал. Это выходило, прямо скажем, неважно. Кое-как уговорить парнишку, что нужно перевязать руку, удалось только его матери. С испугом смотревшую на мою, уже светящуюся — зеленым, от изрядно вкачанной в плетение силы. Это стало заметно и всем окружающим, активно останавливающимся, присоединяясь к уже прибывшему деду, заметившему, что мы отстали. Наблюдая за всем, а заодно обсуждая и с односельчанами происходящее. Я же, почувствовав, что плетение стало трудно держать, решил действовать. Легонько коснувшись его руки, услышал, как парень вскрикнул, обмякнув в объятьях матери. Чем меня и напугал. Да ещё возникла мысль, не дававшая покою, что я сделал что-то не так. Но перепроверив плетение и не найдя погрешностей, успокоился. Видя, что все происходит, как десятки раз — до этого, позволяя слегка развеять тревоги, побледневшей женщины… Но особо не отвлекаясь, посматривал, как впитывается энергия, в то же время, исцеляя, сращивая кость и разгоняя опухоль. Хоть и не до конца, но леча ребенка. Вскоре же понимая, что больше помочь ничем не могу. Оставалось отвязал ножны от руки, используемые вместо палок и вернуть их владелицам, уложив паренька в телегу. Вместе с тем выслушал благодарность женщины, решая — что пора двигаться дальше. Пройдя сквозь толпу, расступившуюся пред мной, двинулся к скакуну. Подождав, пока залезет Ринара и подъедет Кернария. Кое-как забрался к первой, чувствуя, как клонит в бок, и я едва успел ухватится за талию орчанки… Путь до деревни прошёл быстро. Я не заметил, как дед вернулся на телегу и как исчезли остальные люди. Не заметил, когда добрались и до ворот, то и дело, отрубаясь. Приходя в себя уже возле дома у сопровождавшего нас старика, милостиво пригласившего остаться у него. Оглядев двухэтажное строение, понял, что мужик не из последних. Но это, сейчас, не имело значения. Приняв предложение, пообещал отблагодарить чуть позже, попросив проводить до комнаты и позаботиться о лошадях. Что он передал паренькам, отводившим и свою кормилицу в конюшню. Справившихся, пока я, прихватывая, часть своих вещей, как и спутницы, попросил остальные доставить в комнату. Пошарив в кошеле, кинул медную монетку пареньку, выглядевшему постарше. Сам же проследовал за хозяином дома. До комнаты, мы добрались быстро. Нам выделили, не плохие, обширные покои, вот только всего с одной кроватью. Но меня это не смущало. Скинул в угол вещи, поблагодарив деда. И дождавшись, пока он выйдет, со скрипом зубов и придыханием снял сапоги, с практически одеревеневших ног, которые с утра, так и не удалось сполоснуть в ручье. За ними из последних сил, снимая кирасу с кольчугой. А там с облегчением завалившись на кровать, наконец-то, обретая долгожданный и от того в мгновение сморивший меня отдых.

Элания.

Спросив у Дмитрия, разрешения отлучиться, скрепя душой ожидала его решения. Как бы мне не хотелось остаться, я не могла не отомстить за своё, унижение и рабство. И начать стоит с малого, устранив бывшего владельца. К тому же, не стоит позволять, чтобы весть о моей покупке, была отправлена так рано. Немного посомневавшись, он разрешил уйти. Выделив лошадь и довольно много припасов, явно считая, что я уже не вернусь. Наивный парень, еще не знавший — какие у меня планы касательно него. Сборы прошли быстро, и я покинула стоянку с людьми и орчанкой, к которым быстро привязалась. Хоть и не ожидала от себя такого. Наверное, сказывается то, что мы вместе были рабынями, и они разбавили и разделили мою боль, а он выкупил и дал надежду. Погруженная в свои мысли, я выскочила на дорогу. Глянув и за спину, где восстанавливалась примятая трава. Подведя итог, что как бы давно я не пользовалась силами, просто так их из меня не выветрить… Путь назад, я едва ли заметила. Переходя с шага на легкий бег, а с галопом и вовсе летя. Изредка, конечно, приходилось и отдыхать, подпитывая лошадь магией. Но и без того, преодолела больше половины из пройденного вчера, не успело солнце достигнуть и полудня. А помня, где видела засаду. Не стала слишком близко к ним подъезжать и спешить. Сворачивая поодаль в лес, завела лошадь поглубже. Где пришлось поискать и подходящее для неё место. Но немного поплутав по бурелому и буеракам, вскоре нашла кое–что стоящее. Благо всех эльфов, с детства учат определять, где есть вода и деревья более живые. Не говоря, про отслеживание следов, ведь звери тоже хотят пить. Идя по вдолбленным с детства признакам, тропа вывела к небольшому ручейку. У которого посчитала, что лучше места не подобрать, да и найду в случае чего быстро. Оставляя лошадь у ручейка. Предварительно, снимая седло с мешками и стреноживая скакуна. Немного подумав, оставила на уздечке метку. Выдвигаясь в сторону разбойничьего лагеря, напоминая себе, что та долго не продержится, всего — то пару дней. Но лучше уж так, чем совсем не знать, где лошадь. Пусть не эльфийский боевой конь и уж тем более не Эльвари, но потерять её было жалко. Пробежав пару сот метров, я прислушалась к себе, сверяясь, чувствую ли животное, с облегчением уловив метку. Невольно вспомнив, как увязавшись за отцом, я увидела скакуна Эльвари, поразившего своей горделивой красотой. Темно зеленоватой расцветкой, отливавшей чудаковато с водянисто–черными вкраплениями на ногах и вызывавших такой же трепет с каким прощалась с новым приобретением. Как рассказывал позже отец, изрядно обеспокоенный мной. Скакун был помесью эльфийского боевого и пустынного. Сошедшихся при помощи магии и природы, требуя немало усилий для своего выведения, но результат того стоил. Пусть и немного низкий, по сравнению с эльфийским боевым. Что было принято обществом, как насмешка, относительно его цены, в сравнении с обычной лошадью. Но мощь, выносливость, ум и долголетие, по сравнению с остальными породами, легко покрыли все разговоры, по поводу недостатков. Вспоминая все это, едва не пропустила появившиеся следы, проходившего человека. Лес навевал воспоминания юных лет, будто отчитываясь за столь долгую разлуку или напоминая, кто я. Но я двинулась по оставленным следам, и сама не зная, или ему не стоило знать ту, кто старался не издать и малейшего шума. Вслушиваясь в малейшие шорохи, обострив и свои чувства до предела, нашла-таки, что искала. Начиная с простенького паренька, собиравшего сушняк. А увязавшись за ним, стараясь быть, как можно дальше, не успела и притомится, прежде — чем он привел меня к их лагерю. Даже пришлось отступать, боясь быть замеченной. Но все, что нужно было для начала, я узнала. Осталось подобрать подходящее место для наблюдения. Таким оказалось, одно из самых высоких деревьев, неподалеку. Забравшись на него, я смогла увидеть и лагерь. Почти в полной мере подтвердивший, что разбойники в большинстве своем, деревенскими мужиками. Как-то, даже разочаровав собой, много ли смогут сорок с лишним земледельцев, пастухов и охотников? Ну и с десятком налетчиков, по лучше качеством, но похуже душой. Они и были лидерами в готовящемся нападении. Но напомнила себе, что не мне думать, об их образе жизни. По крайней мере, сейчас. Тем более, когда и сама решила ими воспользоваться. Но, такого количества, надолго против наемников и прочих с ними, не хватит. Или же я слишком спешу? Задумавшись, решила, понаблюдать за лагерем, авось кого и занесет. С чем не прогадала. Пусть потихоньку, но люди стали стягиваться. И ближе к вечеру, казалось, что прибыло почти столько же, сколько и было, о чем недоумевала. По моим подсчетам, караван должен был пройти здесь, через несколько дней, к чему спешить. Но, как оказалось, я ошиблась или мы слишком тихо плелись… Уже собираясь вернуться на свою стоянку, к разбойникам прибежал дозорный и поднял суматоху в лагере. Среди не знавших, как реагировать мужиков, создававших больше шуму — чем действий и не мудрено. Но вскоре, их прервал или переорал, командиром десятки, смогший с трудом, но организовать сброд. Разбойник выглядел внушительно и это не составляло для него труда. Стоило лишь несколько раз, пройтись по пристрастиям, успокаивая народ, и дать каждому внятное распоряжение. А подчиняясь ему, люди собрались в отряды и засобирались к дороге. Немного подождав, за ними поспешила и я. Сдвинувшись в сторону, дабы оказаться у головы каравана, подкрадываясь к ней и сама. Там и взобралась на очередное дерево, незамеченной. Что потребовало определённых навыков и затрат, в особенности у отвыкшего тела. Но я успела к общей расстановке или посмотреть на то, как распихивали с толкотней и матом, не знакомых с воинским или разбойничьим промыслом крестьян, в кусты. Которых было, не так уж и много, и пришлось поделить толчею на четыре части. Наблюдая за всем этим. Я едва не просмотрела, как два мужика, примерились подрубить моё дерево. От чего сердце зашлось, трепеща от или вопреки их появлению и срывавшимся планам, в то время — как тело, едва ли не слилось с деревом. Благо им кто-то подсказал, что — "Не хрен его там рубить". Если, конечно, они не хотят, чтобы остальные пропустили все веселье и бежали двадцать метров от кустов до наемников. Вняв их подсказке, мужики двинулись к деревьям поближе основного отряда. Я же с облегчением вздохнула, мысленно благодаря их командира, раздраженно отдающего распоряжение для работников ножа и топора. Не успевшего заранее, как следует отработать их взаимодействие. Понаблюдав за всем этим хаосом, принялась и сама готовить оружие. Доставая лук, натянула тетиву, перепроверяя, как выходят из ножен клинки, едва ли не по три раза. Лишь бы не подвело в ответственный момент. А удовлетворившись, притаилась. Ждать пришлось не долго. Хоть здесь у них все было, как надо. Досмотрев за приготовления снизу, я вслушалась в тишину, улавливая отдававшийся стук копыт. В унисон ему, как-то невнятно пропели птицы, еще загодя распуганные скоплением народа. Но они помогли мне поняла, что и налетчики услышали о приближении каравана, изменяя настрой. Казалось, напряжение повисло в наступившей тишине, наполняя и воздух, не с чем не сравнимой вязкостью, и приходилось его буквально втягиваться. Наблюдая, как люди вслушиваются в шум, издаваемый повозками и товаром, что волной накатывал издали с продвижением каравана. Постаравшись не напрягать слух, заметила, как пара смердов, рванула из кустов, желая отступить ещё до появления повозок. Подрывая боевой дух у остальных. Но стрелы из ближайших кустов их быстро усмирили. Не говоря о том, что, если бы охрана не пренебрегла хорошим дозором. То весь замысел бы провалился, не только у разбойников, но и у меня. Посмотрев, как глава отряда, яростно машет и призывает оставить в покое тела беглецов, чтобы молодцы не издавали лишнего шума. Он восстановил порядок, прежде чем стала заметна голова у каравана, размеренно приближающаяся к засаде. И я уже могла усмотреть, что впереди — как и всегда, ехала кавалькада работорговцев. Под защитой, шествовавших перед ними, около двух десятков наёмников, проверявших путь. Если не считать их вкупе, с личной прислугой купцов из тринадцати человек. Завидев их и следующие за ними повозки, улыбнулась. Понимая, что Великий лес не оставил меня без поддержки. Если обычно, работорговцы и шли немного впереди основных повозок с товарами. И вдоль них, постоянно ездили наемники к хвосту каравана, где был еще один большой отряд, защищавший последние повозки и стада скота, поддерживая друг друга. То сегодня, они излишне отдалились от своего туловища, растягивая, как караван, так и его охрану. Чем и позволят горе разбойникам, потрепать жадных торговцев. Если, конечно, они смогут, быстро и без особых потерь, одолеть первый из отрядов. Но это уже не мое дело. Выкинув из головы, все лишнее, высмотрела повозки у бывшего владельца, как всегда ехавшего последним из своих собратьев. Но он останется напоследок. Высматривая трех его наемников, в числе головного дозора, невольно оскалилась. Жалея только о том, что много времени прошло с тех пор, как я пообещала отомстить за своё бессилие, воспользовавшимся им людям. Душа кричала, изнывая от жажды мести. И они это почувствовали, ища противника по сторонам, но было уже поздно. Голова у каравана уже была в центре засады, и предпринять что-то — у них, не было сил. Отголоском моих мыслей, стали падающие деревья и вылазившие из кустов и леса разбойники. Видимо их глава, также — как я, увидел, что занервничали наёмники, и решил не рисковать. Посмотрев, за сошедшимися в схватке, клинками наёмников и вилами смердов, которыми те, пытались скинуть с лошадей противника. И надо признать, у них это получалось. Численный перевес давал о себе знать. Мне стало понятно, на что рассчитывал глава у разбойников. Ведь смерды в обычном бою, только мясо. Но не время восхищаться, чужими талантами. Выхватив стрелы из колчана, стала высматривать врагов, в происходившем рубище. Это было непросто, но все же возможно, и я справилась. Найдя сразу двоих, упорно сопротивлявшихся разбойникам. Пришлось помочь в их нелегком деле. Выпустив стрелы, понаблюдала, как завалился первый, сверкая оперением в прорехе — когда-то бывшей носом. Припомнила, как он был особо напорист, когда совершал роковую ошибку. Но, не успев насладиться моментом, внимание привлек к себе третий — не ведомо откуда или каким-то чудом сумевший прорваться, направляясь к своему нанимателю. Чего я не могла допустить. Но три стрелы, обещавшие остудить его пыл, застревая в его теле унеслись вместе с испуганной лошадью, продолжавшей нести хозяина вдоль каравана. Отстраняя и мою возможность, на добивающий удар. Глянув на место, где оставался последний — ещё не тронутый мной враг. Оказавшийся уже ссаженным вилами, которые торчали из его живота. Позволила себе понаблюдать за ним несколько секунд. Увидев, как ранившие его разбойники, занялись более подвижными целями, давая мне свободное пространство для выстрела. А полюбовавшись тем, как стрела вонзается в тело и обрывает его подобие жизни. Закончив тут, двинулась к самому работорговцу, который мог отступить ко второму отряду наемников. А ждать, пока то — до них доберутся разбойники, не хотелось. От чего покидая своё укрытие, я потихоньку двинулась вдоль каравана. Благо, почти все из кустов уже были свободны. А бывшие их обитатели, заканчивали расправляться с первым отрядом. Пусть и не без потерь в своих рядах.

Добраться — до ненавистных повозок, не было так трудно, как дожидаться их появления, но меня и тут ждало огорчение. Потратив на осмотр бывшего узилища драгоценные мгновения, не нашла, как рабов, так и их хозяина. Лишь скрипнула зубами, понимая, что в чувстве самосохранение, этой твари отказать нельзя. Но боги были ко мне благожелательны. Услышав шум от нападения и подстегнутый вырвавшимися наемниками. Мимо промчался отряд из задних рядов каравана, объединившийся со всеми боковыми бойцами и некоторыми владельцами лавок. Конечно, жаль моих недавних помощников, но это позволило без проблем, осмотреть и остатки повозок, в поисках бежавшего. Успевшего, как оказалось, уехать далеко. Но он не смог скрыться, даже в самом конце каравана, где собрались оставшиеся из торговцев и их охрана. Осмотрев собравшуюся тут толпу, по праву посчитала. Что если каким-то чудом, разбойники и одолеют второй отряд наемников, то здесь — их ждет, однозначный конец. Все-таки караван, был очень большим. И только жадность купцов, могла позволить его ограбить. С усилием прогоняя отвлекавшие мысли. Высмотрела бывшего хозяина и его помощника, перевязывавшего третьего наемника, оказавшегося не в меру живучим. Предвкушая, столь сладкий миг, являвшийся в моих снах и самых сокровенных желаниях. Вышла из-за повозок, сделав всего четыре выстрела, избавившись в первую очередь, от его наёмника и помощника, на которых хватило и двух стрел. Оставшимися же двумя, наградила тело бывшего хозяина. Услышав вскрик боли, дала насладиться своим видом, как ему — порождая безысходность вперемешку с отчаяньем. Желая высказаться, как меня учил дед и отец, дабы люди помнили, что не стоит пленить эльфов. Но вовремя одернула сама себя, вспомнив, что самого главного уже нет. Да и я сама для сородичей не эльфийка. Не говоря о том, что лучше никому не знать о моей свободе.

Заминку увидели и торговцы, оживая. Пришлось выхватить — очередную из стрел и завершить дело. Успевая увидеть, как она пробивает шею у бешеного зверя, бывшего когда-то человеком. Почувствовав, как по коже пробегается заплутавший в преграде из вставших фургонов ветер, очерчивая в душе, одно лишь сожаление. Наверное — от осознания того. Что за какие-то секунды, испытывая страх и беспомощность, он не сможет оправдать и года из проведенные мной, под его гнётом. И только те моменты, как он схватился за горло и без успешно старается ухватить жизнь. Дали мне силы продолжать её и желание идти дальше. Если, не считая, конечно, людей, что были в корне против моего поведения и двинулись на меня. Усмехнувшись им, устремилась в лес, пропуская мимо ушей и все стенания, что обрушились на мою голову. Подкрепленные и парой стрел или болтов, от которых пришлось отшатнуться. Но кто лучше эльфов, может избегать и уворачиваться стрелковых творений? Погоня была не долгой. Как только я преодолела кусты, стрелять в меня перестали, видя всю безнадежность этого дела. А гнаться за мной по лесу — сродни самоубийству. К тому же, никто не решился покидать общий закуток, помня, что на них напали разбойники. От которых меня отличить было нелегко, если не учитывать движений эльфов, выдававших с головой. Но переживать не стоило, их мало кто знает. А если и так, то думаю, тот будет держать язык за зубами. Сотни и даже тысячи лет страха и уважения перед моим народом, о многом говорят. От чего, никто и не будет разбираться, в чем провинился, не особо почитаемый работорговец, перед эльфами. Бег по лесу, отнял едва ли не последние силы, прежде — чем я добралась до стоянки. Не стоило слепо ориентироваться по маячку, оставленному на лошади, все-таки убежавшей с удобной полянки. Прихватив беглянку, на которой до неё и доехала, что было немного неудобно в наступившей темноте. Опять стреножив лошадь, разделила с ней пару лепешек. Между делом, наложила на ближайшие деревья плетения. Те — что способны были отпугнуть хищную живность, а заодно обновила и маячок. Следом развернув своё покрывало, могла наконец-то прилечь. Конечно, было бы неплохо сразу отправиться в путь, дабы не привлечь внимание. Но уже было слишком поздно. Да и разбойники уже отступили, похватав, кто — что может. Если не ринулись в самоубийственную атаку, на оставшихся торговцев. Что крайне сомнительно. А попадаться им, как-то не охота. Так что лучше чуток переждать. Готовясь ко сну, успела пережить, пусть и в памяти, этот долгий и насыщенный день. Не замечая, как погрузилась в сон и оставила за гранью появившуюся дрожь.