Нина

Ярико

Нину направили на работу в одно из самых передовых сёл. Только вот что делать, если привёз её туда сам директор села и поселил у себя дома? А ещё с парнями не разрешает ей знакомиться, а потом делает предложение выйти за него замуж? Согласиться? Вот и Нина согласилась. Только что из этого всего в итоге получится?

Глава 2

За окном стало светать. Нина проснулась. Проснулась, сладко потянулась и решила вставать. Она была жаворонком и в семье вставала раньше всех. Так и на этот раз ей захотелось порадовать родных вкусным завтраком. Но едва девушка открыла глаза, как тут же вспомнила о том, что не дома. Не у родителей. И сон, который ещё всё никак не хотел покидать девушку, как рукой сняло. Она быстро встала и оделась.

Вчера после ужина, который прошёл достаточно быстро, так как оба были усталые, сразу же легли спать. И теперь девушка, выйдя из комнаты, стала с любопытством разглядывать дом. Дом состоял из двух комнат и кухни и одной общей комнаты — коридора. В доме было две печи. Одна печь была обычной: она топилась из коридора и обогревала сразу все комнаты — через стены. Дом по всей вероятности был очень тёплым, так как того угля, что хозяин засыпал вчера вечером хватало до сих пор.

Вторая печь была на кухне и была она русской. Только вот по ней было хорошо видно, что ею давно уже никто не пользовался. В кухне стоял и самовар. Тот самый, который топится дровами. И Нина решила его завести. А для этого вышла на улицу — за дровами. Уж очень сильно захотелось девушке, чтобы когда хозяин проснётся, уже и чаёк бы был готов.

Выйдя на улицу, Нина стала с любопытством разглядывать двор. Вчера она уже здесь была, но было темно. А теперь уже рассвело и двор было хорошо видно. Вот дом. От дома на небольшом расстоянии располагался сарай и другие хозяйственные постройки. Здесь, скорее всего и дрова.

Во дворе девушка задержалась чуть больше, чем планировала. Дело в том, что он был достаточно большим. А ещё пустым. Было хорошо видно, что хозяйство здесь никакого нет. Сарай тоже был пуст, судя по всему. Из всей живности во дворе были кот, который сразу же подошёл к девушке и стал тереться об ноги, а ещё — огромная собака. А вот собак девушка боялась с самого детства. Просто не очень-то ей везло на общение с ними, собаками: они постоянно норовили если и не укусить её, то напугать непременно. Так и на этот раз: собака настороженно уставилась на неё. Пёс был привязан и вреда ей никакого причинить бы и не мог. Но всё-равно было очень страшно. Однако произошло удивительное: наверное впервые за всю недолгую жизнь девушки, собака не кинулась на неё. Даже не залаяла. А просто пристально стала разглядывать. Это было очень странно, но и приятно вместе с тем.

«Если здесь собаки такие добрые, то и люди, наверное, тоже» — подумала Нина, и, взяв дрова, зашла в дом.

Заправила самовар и стала накрывать на стол. На часах было уже начало седьмого и пора бы уже и хозяину проснуться. Настроение было очень хорошее. Девушка сама не заметила, как стала напевать себе под нос одну из своих любимых песен:

…Тихий вечір ліг на плечі

Ми стояли в тім саду

Я з тобою, чорнобровий,

Вже нікуди не піду

Мі з тобою партизани

Батьківщина в нас одна…

— Разными дорогами позвала с собой она, — закончил за неё мужчина, который в это самое время зашёл в комнату.

От неожиданности Нина подпрыгнула и уронила тарелку. Та, упав на пол, разлетелась на кусочки.

— Ой! Вы меня напугали, — смущённо произнесла девушка и стала собирать осколки руками.

— Нина, оставьте. Возьмите веник. Порежетесь ведь, — произнёс мужчина и вышел.

«Вот тебе и доброе утро!» — только и подумала Нина.

И уже когда они сидели за завтраком, спросила:

— Иван Ильич, а эта тарелка сильно ценная была для вас?

— Ну, это вы — женщины за посудой всё гоняетесь. А как по мне… но это сервиз от мамы. Я его в последний раз как ездил к родителям в гости, так и привёз.

— А где живут ваши родители? — спросила девушка, подливая при этом хозяину чая.

— Ровенская область Корецкий район с…

— Да? — удивилась девушка.

— А что вы так удивились?

— Но вы же русский?

— У меня отец русский, а мама — украинка. И когда родители познакомились, то так там на Украине жить и остались.

— Интересно. А моя семья из Волынской области сюда приехала.

— Да? А район какой?

— Владимирский село…

— Так это же совсем рядом! — удивился мужчина.

— Да, только это там — на Украине рядом, а здесь… — ответила девушка и грустно замолчала.

— Нина, а как ваша семья здесь оказались?

— Сослали нас. В 1940-м.

— И за что? — удивился он.

— Раскулачили.

— А что, было большое богатство?

— Было. Только всё, что у нас там было, мои родные своим трудом всё создали. Но людям наше богатство покою не давало. А ещё… да ладно о том. А вы как здесь оказались?

— А я на целину приехал. Ещё в 1954 году. Сразу же — первыми эшелонами.

— А дома почему не остались?

— А кто меня там ждал?

— А как же родители?

— У них своя семья, а я… — ответил мужчина и замолчал.

Так в тишине и позавтракали. А когда Нина уже убирала со стола, спросила:

— Иван Ильич, вы меня извините, что я у вас тут хозяйничаю. Надеюсь, что вы не против? — смущённо произнесла она.

Он улыбнулся:

— Странная вы девушка, нужно было сначала спрашивать, а потом уже делать. Но я не против. Мне, если честно, надоело всё это самому делать.

— Поймите правильно: просто у родителей этим всегда я занималась, вот я по привычке и у вас…

— Да нормально всё. Только вот боюсь, что привыкну к хорошему. Ладно, Нина. Давайте приводите себя в порядок и пойдём с селом нашим знакомиться.

Девушка вышла во двор. Иван Ильич уже был здесь. Одет он был как и вчера, только вместо резиновых сапог на ногах были ботинки. Он возился возле машины, а увидев девушку, улыбнулся и сказал:

— Сегодня ваша обувь не пострадает, как могла бы вчера.

Нина посмотрела на свои сапоги, а потом на землю. Смерила глазами расстояние от машины до крыльца дома и тут ей стало не по себе. Дело в том, что от того места, где стояла машина и до самого крыльца была сделана хорошая насыпь. И даже если учесть тот факт, что вчера шёл сильный дождь, то её обуви ничего бы не было. Тогда что же это получается, что он… зачем он тогда взял меня вчера на руки?!

И девушка так разволновалась, что так и стояла на месте.

— Нина, вы чего застыли? — вырвал из раздумий голос мужчины.

Она ничего не ответила, а просто посмотрела на него. Прямо в глаза. От её взгляда он смутился и резко сказал:

— Идёмте уже. Калитку только закрыть не забудьте.

Калитка, как и весь забор, была деревянная. Штахетник, как здесь говорят. Забор тоже был новый. Нина закрыла калитку на щеколду и подошла к мужчине.

— Я готова, — ответила она.

— Отлично. А то я уже было подумал, что вы испугались. Пошлите.

«А я и испугалась, только не идти в село, а догадок своих испугалась» — подумала девушка, но вслух ничего не сказала.

Они шли по улицам села, и мужчина показывал и рассказывал девушке.

— Это — Нина Богдановна (как только они вышли в село, он тут же стал обращаться к ней по имени-отчеству), всё новые дома. Они были построены за последние пять лет. Здесь живут молодые семьи.

Дома, о которых сейчас шла речь действительно все были новые. И таких домов было в селе целых четыре улицы. Только все дома была на двух, а то и четырёх хозяев. А сам директор жил в отдельном доме. Теперь Нине было понятно, почему он вчера так сетовал на то, что ему одному такой огромный дом выделили. Но он же был директором!

— А это — наш сельсовет. Здесь мы с вами немного задержимся.

Они вошли в здание. Причём Иван Ильич сначала Нину пропустил, придержав ей двери, и только после этого вошёл сам.

Это было очень приятно, но вместе с тем и смущало. Просто она к такому не привыкла.

Когда они вошли в помещение, то девушка удивилась. Ведь было воскресение. Но здесь было уже полно народу. И это не смотря на то, что было только восемь утра. В основном это были мужчины. Только в приёмной сидела женщина. Она приветливо улыбнулась директору.

— Доброе утро, Екатерина Павловна! Все в сборе? — спросил у неё Ануфриев очень серьёзно.

— Да, Иван Ильич. Все только вас и ждут. Звать?

— Зовите. И это, девушка здесь у вас пусть пока посидит.

— Хорошо.

Ануфриев зашёл в кабинет и закрыл двери. А Екатерина Павловна пошла звать остальных.

Мужчины заходили и здоровались. Нина всем отвечала и смущалась. Просто она заметила, что её очень пристально разглядывают. Один из мужчин — на вид ему было лет 25, даже подмигнул ей. От этого она ещё больше смутилась. А он же задержался в дверях и сказал ей:

— А меня Егор зовут. А вас?

— А тебя уже Иван Ильич зовёт — давай, иди уже, пока начальник добрый! — прикрикнул на него пожилой мужчина, который выглянул из кабинета директора.

Когда все прошли и за закрытой дверью началось производственное совещание, Екатерина Павловна сказала Нине:

— А вы понравились нашему Егору. Будьте готовы к тому, что когда он выйдет с планёрки, обязательно к вам подойдёт.

— Зачем? — удивилась девушка.

— Как зачем? Знакомиться дальше. А вы кто, собственно будете?

— Учитель начальных классов. Меня к вам прислали. Меня Нина Богдановна зовут.

— Очень приятно, Нина Богдановна. Значит вы вместо Гориной будете?

— Да.

— Это хорошо. А то у меня сын уже неделю не учится толком. Она как ушла в декрет, так и заменить её было некем.

— Понятно. А сколько ребят в этом классе?

— Двенадцать. Вместе с моим мальчиком.

На том и беседа закончилась, так как секретарь куда-то вышла, так как её позвали. Сказали, что очень срочно. Так Нина и просидела почти всё это время одна. А планёрка длилась не меньше часа. И не смотря на то, что двери были закрыты, девушка хорошо слышала, что разговаривали там достаточно эмоционально. Иногда даже кричали. Только вот ей всё это время интересно было узнать, кто кричал. Неужели же сам Иван Ильич? Просто он успел произвести на неё очень приятное впечатление. И он оказался не таким уж и суровым, как ей с самого начала показалось.

Вернулась Екатерина Павловна и села за свой рабочий стол. А через какое-то время вошёл мужчина. Он уверенной походкой подошёл к директорской двери и уже хотел взяться за ручку, но секретарь его остановила:

— Илья Денисович, я бы вам не советовала сейчас туда заходить.

— Это ещё почему? У них же сейчас как раз планёрка? — удивился мужчина.

— Вот именно. И так как вы опоздали, то сомневаюсь, что вы добавите тёплых ноток в их общение.

— Да плевать!

— А я вот так не думаю. Ануфриев сегодня особо не в духе.

— Да знаю я в чём дело. Потому же и опоздал. Проблему решал. Всё — я пошёл, — сказал он и открыл дверь.

Когда дверь открылась, Нина услышала голос Ивана Ильича:

— Я вас спрашиваю: почему техника до сих пор не исправна?

И сказано это было так, что Нине стало страшновато. Хорошо, что она там с ними не сидела. А то и ей бы, наверное, за что-нибудь досталось. Вот значит правда всё то, что ей про этого директора рассказывали. Когда она сюда собиралась ехать. Хорошо хоть что он не директор школы.

— А кто у вас директор школы? — спросила она у секретаря.

— Мой дядя. Он давно уже в школе работает. Наград у него много. А как у нас школу построили, так вот его и назначили директором. Жаль только, что здоровье у него в последнее время пошаливать стало. Он ведь у нас совсем старенький стал — видимо скоро уйдёт на заслуженный отдых.

В это самое время планёрка, видимо закончилась. Потому что все стали выходить.

Тот парень, который назвался Егором, выходил одним из последних. Он и правда не прошёл мимо Нины. Остановился и заговорил с ней:

— Так как говорите вас зовут?

Она ничего не ответила, но смело посмотрела в глаза парня. Просто она уже привыкла к повышенному вниманию к себе со стороны мужчин. Только вот чем было вызвано это самое внимание она не знала. Она не могла бы назвать себя красавицей. Всё в ней было как у всех. Ничего особенного, как считала сама девушка. Только вот мужчины, видимо, думали иначе. Потому как они редко оставляли её без своего внимания. Где бы она не появлялась. Это было тем более странно, что одевалась девушка всегда скромно и вести себя старалась также.

Вот и сейчас она тихо и мирно сидела себе в сторонке от проходивших мимо неё мужчин, даже не смотрела в их сторону. А они вот смотрели на неё. Она это просто почувствовала.

— Вы говорить что-ли не умеете, девушка? — снова обратился к ней Егор.

— Да что ты к девушке пристал, Егор? — остановила его Екатерина Павловна.

— Хочу и пристаю. Она же одна здесь. И кольца на её пальце я не вижу. Значит — не замужем. А у меня вот тоже жены нет. Я вот, может быть, жениться надумал этим летом. Жену так сказать ищу. Иду я значит такой на планёрку, а тут в приёмной у директора такая красавица сидит. Сидит и знай себе грустно так скучает. И тут я подумал…

— Что пойду я дальше своей дорогой, — закончил за него Иван Ильич, который в это самое время уже вышел из кабинета и стоял за спиной у парня.

Егор удивлённо повернулся в сторону говорившего.

— Егор, ты что-то тут забыл? — обратился к нему директор.

— Да я так. Я тут с девушкой этой познакомиться захотел. Вот и задержался, — ответил он и не торопился уходить.

— Тебе совсем что-ли заняться больше нечем? — грубо остановил его Иван Ильич.

На него с неприкрытым удивлением посмотрели все присутствующие в комнате: и Егор, и Екатерина Павловна и Нина.

Сам же он разозлился ещё больше:

— Нина Богдановна, идёмте уже. Павел Семёнович наверное уже нас ждёт.

И сказано это было таким тоном, что Нина тут же поднялась на ноги и пошла следом. И уже когда они вышли на крыльцо, Ануфриев остановился.

— Постоим пару минут. Покурить хочу, — сказал и закурил.

Нина просто стояла рядом и не осмеливалась что-либо сказать. Она с любопытством стала разглядывать людей, которые сновали туда-сюда. И в это самое время на крыльцо вышел Егор. Вышел и снова остановился возле Нины.

— А вы очень красивая девушка. И я обязательно продолжу наше знакомство, — сказал и улыбнулся при этом. Искренне так.

От его такой доброй улыбки у Нины на сердце даже стало теплее. И она сама для себя неожиданно улыбнулась ему в ответ.

— Иванов, иди уже! Сначала о деле нужно думать, а уж потом о делах любовных, — обратился к нему Иван Ильич. И в этот раз его голос прозвучал спокойнее. Только Нина почему-то обратила внимание на его руки, которые он в это время как-то уж очень сильно, как ей показалось, сжал в кулаки.

— Да понял я уже, понял. До скорой встречи, Нина! — бросил в ответ парень и сбежал с крылечка.

Когда он ушёл Иван Ильич обратился к девушке:

— Он вам понравился?

— Нет, с чего вы это взяли? — удивилась она.

— Просто вы так тепло ему улыбнулись, — ответил мужчина и испытующе посмотрел ей в глаза.

От удивления девушка просто опешила. Вот не будь сейчас перед ней сам Ануфриев, тот самый неприступный мужчина, про которого даже легенды уже успели сложить, так она бы могла бы подумать, что он сейчас её ревнует. Но Нина очень быстро отогнала от себя эту мысль и ответила:

— Я со всеми людьми так разговариваю.

— И всем так улыбаетесь? — продолжал допрашивать Ануфриев.

— Стараюсь. Они же мне ничего плохого не сделали. Почему я не могу им улыбнуться?

— Не знаю. Мне вот вы так не улыбаетесь.

Его слова снова удивили её. Да тут уж и сомнений никаких быть не могло: это была самая настоящая ревность! И Нина с таким неприкрытым удивлением посмотрела на него, что он не выдержал и резко сказал:

— Ладно. Пойдёмте уже.

И не дожидаясь ответа сам зашагал. Да так быстро и размашисто, что Нина едва поспевала за ним. А через несколько десятков шагов споткнулась и едва не упала.

— Ай! Нога, — вырвалось у неё. Иван Ильич резко обернулся и едва успел схватить её за руку. И снова, как и в тот раз, оказавшись в его объятьях, девушка испытала незнакомое доселе чувство. Оно одновременно было и приятным и пугающим. Только на этот раз его лицо было так близко от её, что она отчётливо сейчас слышала его дыхание. А сердце в его груди билось как набат. Собственно как и её собственное в это же самое время.

И не известно, что бы последовало за этим, но в это самое время мимо них проходили два мальчика лет восьми — десяти и обратились к ним:

— Доброе утро, Иван Ильич!

Иван Ильич резко пришёл в себя и отпустил девушку.

— Что с вашей ногой? Не вывихнули? — заботливо поинтересовался он.

— Нет, вроде бы всё нормально. Вы извините меня — я такая неловкая. Мне давно уже нужно научиться под ноги смотреть.

— Это мне уже давно нужно было этот участок дороги отремонтировать. Вот только же в прошлом году делали здесь насыпь. А по весне как снег стал таять, так дорогу и размыло. Хорошо хоть что уклон есть в сторону Ишима. Иначе и не знаю, что бы здесь было.

Они пошли дальше, оба при этом старались скрыть друг от друга неловкость и смущение от произошедшего несколькими минутами ранее.

— А вот и школа, — сказал мужчина.

Перед ними было небольшое двухэтажное здание. Школа была белоснежной и смотрелась очень нарядно.

Они вошли в школьный двор. От калитки до школьного крыльца была проложена ровная аллея, вдоль которой были посажены какие-то кустарники и деревья. А в стороне был разбит скверик.

— И когда же здесь всё это успели посадить? — удивлённо произнесла Нина, разглядывая всё с огромным любопытством.

— В прошлом году. Все с таким энтузиазмом откликнулись на это, что я и сам удивился. В тот раз вообще всё вышло очень удачно: с утра пришло несколько машин, до отказа загруженных разными саженцами. Вот так удачно и получилось. Мы в прошлом году и сад разбили.

— У вас и сад есть? — девушка была так удивлена его словами, что сама не заметила, как от волнения взяла его за руку и заглянула в глаза.

Он же только довольно улыбнулся и сам взял её руку в свою.

— Есть, Нина… Богдановна. А почему вы так удивляетесь?

— Просто я очень люблю растения. Я вообще на агронома хотела поступить, только вот мама настояла на том, чтобы я учителем стала.

— А почему вы так поздно учились? Вы же только в прошлом году закончили институт?

— Да. Просто раньше мне нельзя было учиться. И только несколько лет назад разрешили. Мы же спецпереселенцы.

— Но вы же украинцы? — теперь уже мужчина удивлялся.

— Вы не удивляйтесь, но всякое бывает, — ответила грустно девушка и забрала свою ладонь из его руки.

Очень неохотно отпустил Иван Ильич эту нежную женскую ладошку из своей руки. Просто когда её рука была в его было так всё просто, так гармонично. И теперь, когда в его руке вместо тёплой ладошки Нины гулял холодный весенний ветер ему стало грустно и холодно. И он сам не заметил, как поднял воротник пальто и зашагал за девушкой к зданию школы.