Контракт со зверем. Особый ген

Яна Уварова, 2023

Чувствуя смятение, я вжималась в стену. Не шевелилась. Понять, что в голове у элиты простому человеку невозможно. А он вообще стал для меня открытием.Казалось, он и сам не понимал цели своих действий. Не прикасался, но держал минимальное расстояние.Приходило ли ему в голову, что я чувствовала? Заметил он мое напряжение или нет?***Мир поделен на две касты. Верховенство принадлежит им, новой расе идеальных людей, элите. Он один из них. Интернал не способный к сопереживанию и чувствам. И я его цель, главный компонент в эксперименте, которым он руководит. Моя цель – выжить и найти его слабые стороны

11. Взгляд

«Йолан?» чуть не сорвалось у меня с языка. Но я вовремя спохватилась и произнесла:

— Что ни так?

Он не реагировал, глазами продолжал изучать меня. Молчал и я буквально видела как его ладонь сжалась в кулак. Мое дыхание участилось и я дернула край рубахи так сильно, что треснули нити у верхней пуговицы и ткань сползла с плеча. Взгляд интернала проскользил по моим ключицам и поднялся выше, к лицу.

— Все в порядке? — неуверенно задала ему вопрос я. Топчась на месте, не сразу сообразила, что можно было просто сесть за стол и не выполнять функцию экспоната для разглядываний.

Он резко отвернул голову в сторону и поморщился, будто его что-то терзало. Жестом указал мне на еду и я получив наконец разрешение, присела на стул. Задвинула его как можно глубже, быстро натянув на плечи рубашку и расправив ее.

Йолан воткнул вилку в кусок мяса с не присущей интерналом раздраженностью. Да, это были не те эмоции, которые можно наблюдать у нормальных людей, но они были. Плохо скрываемые, уловимые движения выдавали интернала. Он явно нервничал и злился. Я кратко наблюдала за ним. Что-то было не так.

Обстановка накалялась. Обращая внимание на мелкие детали, подметила сдвинутые на переносице брови и плотно сжатые губы. Мой взгляд ловил его напряжение. На руке Йолана, сжимающей столовый прибор, вздулись вены и он продолжал терзать еду, даже не употребляя. Это чудовище, по ошибке ставшее высшей кастой, способно было причинить боль не поведя бровью. Но сейчас он что-то обдумывал и был раздражен.

Пока я приглядывалась к Йолану, ловя изменения в его поведении, не заметила еще одну странность, прямо перед моим носом. Еда на столе рядом с ним — представляла собой блюдо с мясом и фасолью. Белок и протеины. Просто и сытно. А вот стоящие передо мной блюда выходили за рамки этой простоты.

Он решил меня подкормить, чтобы голова лучше соображала или хочет таким образом подкупить для сговорчивости?

— Могу я спросить? — обратилась к нему.

— Нет, — резко бросил он и поднял на меня ледяные глаза. В них проскочили искры и я словно схватила солнечный удар, подобный тому, что бывают в пустыне за пределами городов.

Йолан моргнул светлыми ресницами и откинулся на спинку стула, будто сумел обуздать свой гнев.

— О чем ты хотела спросить, субъект? — снисходительно, но в тоже время холодно осведомился он.

— Эмбер, — выпалила я, наврав, — у меня есть имя. Я Эмбер, а не субъект.

Он растерялся. Его взор наполнился непроницаемой свинцовой завесой, от которой меня бросало в дрожь. Я все чаще ловила себя на этом ощущении. Его холодность и жестокость вместе с присущей его касте бесстрастности, вначале меня почти не трогала. Я знала, что он «нечто». Искусственно созданная ошибка, для которой я пустое место. Идеальная чистая ненависть, без путаницы с моей стороны. И технический интерес ко мне, как к подопытному кролику — с его. Но примесь непонятных, нетипичных взглядов и поведенческих отклонений, все это вносило приличный шухер в мое отношение к этому интерналу.

Раньше я просто ненавидела его. Бояться смысла не было и так было все очевидно. Какой смысл бояться очевидного? Разве это не простая трата сил. Но теперь я его боялась. Постоянный сумбур в мыслях и ощущение непредсказуемости, недосказанности, вместе взятые постоянно вызывали у меня смятение и замирание сердца в ожидании чего-то неизбежного и неосознанного.

Конец ознакомительного фрагмента.