Белые скалы Дувра

Яков Сенькин, 2022

Почти всегда взять в руки новую книгу нас побуждает или фамилия ее создателя, или заглавие. Какое забавное имя – Я. Сенькин! Может, псевдоним? А название – как начало стихотворной строки… Заинтригованный, начинаешь читать и понимаешь, что, да, псевдоним, что автор известный ученый и, хоть он писал эти рассказы в пандемийном затворничестве, человек веселый и наблюдательный. А вот откуда, оказывается, взялось поэтическое название сборника: «…Однажды в каком-то пиратском романе я прочитал: „Наш корабль вошел в Канал ‹…›, и после стольких лет скитаний я увидел, наконец, родные белые скалы Дувра“. Я был потрясен: „Белые скалы Дувра!“». О чем и о ком бы ни рассказывалось под этой обложкой – будь то эпоха 1990-х, снежная буря в Кембридже, императрица Елизавета, Петр Великий, старый уж, медведь или китайские школьницы, – все это занимательно, смешно и трогательно, все свидетельствует о литературном мастерстве, искренности и жизнелюбии. Одновременно узнаешь много интересного и важного – то, что делает книгу по-настоящему стоящей.

Вечный трек, или Записки невольного натуралиста

Это продолжается все тридцать лет, пока мы живем здесь, в псковской деревне, и наверняка длилось не менее миллиона лет и до нас. Весной, как начинает пригревать солнце и таять лед на озере, к воде из леса через дорогу и наше поместье устремляются тысячи жаб, с виду отвратительных, но очень добрых внутри: почти каждая из них несет на своей широкой спине худощавого самца, слившегося с ней в бесконечном любовном экстазе. Движутся они медленно-медленно. Иногда этот неспешный любовный кортеж останавливается — внезапно у счастливца появляется соперник, и этот Дубровский, наскочив сбоку, старается скинуть пригревшегося на спине подруги ездока, тот отчаянно сопротивляется, отпихивая нахала передними лапками с кулачками, страшно похожими на людские, потом вдруг возникает еще один Ромео, в итоге они образуют кучу-малу, довольно неприятную, так как здорово похожи на человеков, занятых сами знаете чем, да еще в компании. Затем из ледяной воды слышится спевка хоров: у лягушек, которые живут в озере и никуда не таскаются, и пришлых жаб разная тональность и громкость квакания, а поскольку их множество, то возникает некая слитная и рваная одновременно мелодия, напоминающая отрывки из симфоний Берга. Хор слева от мостков-лодочного причала я называю Бостон-симфони, а справа — хором Александрова и устраиваю им конкурс. При этом вокруг поют соловьи, а за озером страдает выпь, добавляя низких тонов в этот концерт.

Конец ознакомительного фрагмента.