Бастион Осовец. Исповедь солдата

Юрий Юрьевич Кузнецов, 2023

Продолжение романа "Бастион Осовец". Выходя из тайги после разведки месторождений, геолог Семен Федоров, остановившись на ночлег в глухой таежной деревне, услышит невероятный рассказ слепого старика. События в крепости Осовец, произошедшие в 1915 году, потрясут его воображение.

Глава 2. Неприступный бастион

— Колонна, стой, командиры взводов, ко мне, личному составу разойтись! — лихо отдал команду поручик Милявский. — Господа прапорщики, занять казарму и разместить личный состав. Дать солдатам два часа для отдыха. Выставить наряд по роте. Следующее построение через два часа перед казармой! — проинструктировал поручик.

Прапорщики разошлись по подразделениям, а Милявский отправился на доклад к командующему гарнизоном крепости, генерал-лейтенанту Карлу Шульману. Входя в здание штаба, он предъявил документы часовому и поднялся на второй этаж. Здесь, другой часовой также проверил его документы и возвращая их произнес:

— Вам нужно пройти прямо до поворота направо, а там вторая дверь.

Подходя к нужному кабинету, Милявский отметил чистоту в коридоре и какую-то домашнюю атмосферу. Навстречу ему проходили офицеры штаба и вольнонаемные сотрудники. Пару раз он видел молодых женщин, видимо секретарей, которые выходили из кабинетов. На лицах гражданских не было страха о надвигающейся армии немцев к крепости. Все вольнонаемные спокойно работали в штатном режиме. Наконец поручик остановился у двери с табличкой генерал-лейтенант Шульман. Потянув на себя массивную дубовую дверь, он вошел в приемную. В квадратной комнате в углу за столом сидел прапорщик и что-то читал. Увидев вошедшего офицера, он тут же встал и молча смотрел на поручика, ожидая доклада.

— Поручик Милявский, прибыл с подкреплением в крепость. Доложите! — сухо отрапортовал Сергей Антонович. В следующее мгновение постучавшись, адъютант скрылся в кабинете командующего. Милявский присел на один из стульев в приемной. На стенах висели картины неизвестных художников, выполненных в фламандском стиле. Засмотревшись на картины, написанные маслом, он на минуту отключился от войны и очутился в гражданской жизни. Перед глазами поручика пробежали кадры 1913 года, когда он находился в последнем перед войной отпуске. Решив поехать отдыхать к морю, он отправился в Ригу. Балтийское побережье подарило незабываемые картины беззаботного счастья. Купаясь в море, Сергей ощущал бодрящий холодок, хотя на улице стоял июль. Каждый день прогуливаясь по старинному городу, мостовая которого помнила еще крестоносцев, поручик наслаждался отпуском. Отдельной строкой в памяти всплыли небольшие кафешки в подвальных помещениях старого города. Насыщенное ароматом ячменя и хмеля, прохладное рижское пиво с воблой погружало в приятную истому. Каждую неделю в городе проводились балы и это состояние бесконечного счастья, казалось, что не пройдет никогда.

Через несколько минут ожидания, прапорщик Никоненко произнес:

— Проходите, вас ждут!

Отстранившись от приятных воспоминаний, Сергей встал и короткими отработанными движениями поправил форму. Посмотрев на себя в длинное зеркало, висевшее в приемной, он, постучавшись, вошел в кабинет. Доложив по форме, Сергей Антонович замолчал.

— Замечательно, что вовремя прибыли, сейчас, как никогда нам нужно подкрепление, потому что со дня на день ждем атаки войск противника. Наши разведчики докладывают о подходе войск неприятеля к крепости. Аэропланы немцев уже неделю пытаются бомбить наши форты, но у них ничего не получается! Пулеметчики открывают такой ураганный огонь по ним, что немецкие самолеты, не долетев до позиций, сбрасывают бомбы! — восторженно произнес Карл Шульман. Узнав в докладе поручика о количестве прибывших войск и вооружении, командующий фортом радостно потер руки.

«Теперь мне будет спокойнее, а то знаете ли, все кажется, что мало войск! А сейчас, зайдите к начальнику штаба, он поставит задачи вашему подразделению!» — закончил командующий и пожав на прощание руку, углубился в свои бумаги.

Кабинет начальника штаба располагался рядом. Входя в приемную, Сергей заметил очевидную разницу между кабинетом командующего и начальником штаба. В комнате не было картин с пейзажами, а только два портрета царской семьи в громоздких деревянных рамах. На одной картине, Николай Второй сидел в кресле с сигаретой в руке и внимательно смотрел на посетителя. На второй были изображены император и его супруга. Николай стоял в парадной форме полковника с лентой через плечо, а его супруга в кресле, положив руки на колени. Красивое белое платье женщины с чуть открытой грудью поражало своим великолепием, а еще более ее взгляд. Александра Федоровна смотрела с картины на посетителя внимательно и ласково. Также в приемной сидел прапорщик-адъютант за столом. Доложив по форме о цели своего визита, Милявский стал ждать приглашения войти. Через минуту, поручик был в кабинете. Доложив о прибытии, Сергей устало замолчал. Очевидная разница была не только в приемных, но и в офицерах. Если командующий фортом был обрадован прибытием подкрепления, то начальник штаба нахмурив брови произнес:

— Что-то мало прислали помощи, немцы скоро атаковать будут крепость двадцатитысячным войском, а у нас всего четыре тысячи солдат еле наберется и то, вместе с вашим подкреплением!

Что-то помечая у себя в тетради, полковник сказал:

— Располагайтесь в казармах и занимайте позиции во второй траншее обороны. Артиллеристы пусть занимают первый и второй вал! Сегодня же, ваши солдаты будут поставлены на котловое довольствие, а пока отправьте четырех бойцов на склад за сухим пайком! Эту записку отдадите интенданту, можете идти!

— Ну все, теперь немного отдохнуть и за работу, еще столько нужно сделать за сегодняшний день! — размышлял поручик, выходя из штаба на улицу. Приятный ветерок приносил с собой прохладу и остановившись на мгновение, Сергей вспомнил, что именно такой ветер он помнил, отдыхая в Риге.

— Господин поручик, личный состав размещен в казарме, а также я отдал приказание вашему ординарцу подогреть воду для умывания и вскипятить чайник! — поспешил доложить прапорщик Никифоров.

— За это отдельное спасибо, Иван Андреевич! — поблагодарил Милявский. — Давайте, показывайте наши хоромы, а особенно канцелярию! — радостно проговорил ротный.

Входя в расположение двенадцатой роты, поручик Милявский услышал до боли знакомую команду дневального:

— Дежурный по роте, на выход!

Тут же к нему подбежал рядовой второго года службы, Зайцев. Вытянувшись во фронт, он быстро проговорил:

— Ваше благородие, в роте без замечаний, личный состав отдыхает!

— Вольно, занимайтесь! — ответил поручик и поспешил за прапорщиком в канцелярию. — Ого, да здесь еще и буржуйка есть! — восторженно проговорил Милявский, с интересом глядя на чугунную печь с вензелями Путиловского завода. — Только места здесь совсем мало, а я надеялся поставить кровать и обеденный стол, чтобы офицерам и прапорщикам было, где сыграть в карты и отметить любое торжество! Ну, да ладно, буду спать в расположении вместе с солдатами! — осматриваясь по сторонам, сказал Сергей Антонович.

— Иван Андреевич, распорядитесь, чтобы где-нибудь в углу казармы поставили ширму и кровать для меня! — попросил ротный.

— Я тотчас же этим займусь! — ответил прапорщик и быстро вышел из канцелярии. Через пять минут, Милявский стоял перед тазом с водой и радостно фыркая, обливался. По пояс обнаженный, он ощущал себя счастливым от этой маленькой радости на войне.

— А вот и горячий чай с сухарями! — входя в канцелярию с чайником в руке, сказал ординарец.

— Спасибо, братец, очень кстати, а то у меня сегодня с утра ни маковой росинки во рту не было! Пригласи в канцелярию на чай прапорщика Никифорова и налей еще один стакан! — приказал Милявский.

— Сергей Антонович, кровать с ширмой для вас готова! Кровати взводных Иванова, моя и Николаенко, расположены рядом с вами, — входя в помещение, по-военному четко отрапортовал Никифоров.

— Благодарю вас, Иван Андреевич, присаживайтесь чай пить, я ординарцу приказал принести еще один стакан! — приглашая подчиненного, произнес поручик.

— Не откажусь, сам хотел присесть и попить чаю, да вот все дела мешают! — откликнулся Никифоров.

Через минуту, ординарец принес еще один граненый стакан с божественным напитком. Теперь два военнослужащих сидели в канцелярии и неторопливо пили свежезаваренный крутой черный чай с сухарями. Закрывая глаза от наслаждения, каждый из них думал о своем. Ротный размышлял, как построить службу на новом месте и обустроить быт солдат, а прапорщик, как напишет очередное письмо своей девушке.

К вечеру рота поручика Милявского полностью обустроилась в казарме. Структура здания с толстыми кирпичными стенами и узкими бойницами была удивительно грамотно построена. Одноэтажное строение с плоской бетонированной крышей больше напоминало защитное сооружение, чем казарму. На крыше была оборудована пулеметная позиция. Для защиты расчета вокруг пулеметной турели лежали мешки с песком в рост человека. Это надежно защищало от пуль и осколков. Большей частью такие расчеты на крышах нужны были для отражения атак авиации.

«Грамотно, одобряю! — рассматривая военнослужащих на крыше казармы, проговорил поручик. Осматривая окрестности, Милявский увидел подобные пулеметные расчеты на других крышах зданий. — Вот теперь понятно, почему немецкие летчики боялись приближаться на близкое расстояние к крепости и бросали бомбы на позиции пехоты», — поймал себя на мысли молодой офицер.

Но пулеметные расчеты были не последним подарком для неприятеля. Начальник штаба полковник Карташов, отдал приказ закатить легкие пушки на крыши и также защитить мешками расчеты орудий. Чувствовалась грамотная рука старшего офицера. При такой позиции расчеты пушек имели больший обзор, а также лучшую возможность стрельбы. В казарме, несколько узких окон-бойниц слабо пропускали солнечный свет, но защищали личный состав от пуль и осколков. Сооружение порядка ста метров в длину и двенадцать в ширину, разделялась тремя кирпичными перегородками. Это были расположения взводов, где деревянные трех-ярусные топчаны в несколько рядов занимали помещение. По казарме была разведена линия электропроводки, которая проходила по металлическим трубам. Защитного образца светильники с плафонами из толстого стекла выдавали тусклый свет. «Как все грамотно устроено и конечно, на случай войны! — вслух сказал поручик. — Интересно, где на территории находится электрическая подстанция?» — подумал Милявский.

В каждом отделении взвода стояли чугунные печи-буржуйки с длинной изогнутой трубой дымохода, которая уходила через стену на улицу. Вот и сейчас, военнослужащие роты сидели вокруг печек в белых нательных рубахах и подшивали подворотнички на гимнастерки. Жар от раскаленных печей приятно расходился по казарме.

«Егор, подкинь еще дровишек, так хорошо, когда тепло!» — попросил один из солдат приятеля, который сидел ближе к печке.

В конце помещения возле канцелярии находилась лестница, которая вела вниз на два подземных яруса. Первый уровень занимали склады продовольствия, а второй вооружения и вещевые. Таким образом при обстреле крепости артиллерией неприятеля, командирам не требовалось посылать солдат за боеприпасами в другое сооружение. Соответственно и продукты всегда были под боком. Хотя на территории крепости были солдатские столовые, но склады продовольствия предназначались для экстренных случаев или осады. Самое ценное в подобных зданиях было то, что все сооружения и форты в крепости соединялись между собой подземными ходами. Вереницы тоннелей, как кротовые норы уходили в разные стороны по территории. Это было ценно тем, что в случае необходимости, командир мог отправить военнослужащих для подкрепления на любой участок боя.

Особой строкой выделялись подземные склады. Увидев в первый раз хранилища, поручик Милявский ахнул. Предварительно взяв в сопровождение разводящего из караула, он отправился в подземелье. Спускаясь на первый уровень под казармой, он увидел шлюз, который отделял первый уровень от второго двойными тамбурными дверями.

— Ого, здесь даже отсечка воздуха есть в случае применения противником отравляющих веществ! — рассматривая тамбур, подумал поручик. Далее находилось длинное помещение с несколькими комнатами. Строгий окрик часового на миг остановил группу военнослужащих.

— Стой, кто идет? — закричал солдат и передернул затвор винтовки Мосина. — Разводящий, Сидоров, со мной поручик Милявский и интендант Хромов! — выступив вперед, тут же ответил разводящий. Часовой лениво повесил винтовку на плечо и пропустил начальство.

— Молодец, братец, так и нужно нести службу! — не удержался и похвалил рядового Милявский.

— Служу царю и Отечеству! — выпрямившись, бодро ответил солдат.

Каждая комната была закрыта на железную дверь с замком. На дужке массивного навесного замка висела деревянная планка с пломбой. Таким образом помещения сдавались под охрану караулу и только изредка, интендант продовольственной службы вскрывал склад для забора продуктов для столовой. После этого на дверь продовольственного склада снова навешивалась пломба.

— Открой мне вот этот склад! — показывая на первую дверь, произнес поручик, обращаясь к интенданту. Вскрыв пломбу, мужчина снял замок и открыв дверь, пригласил следовать за ним. В помещении склада порядка сорока квадратных метров, по трем сторонам находились высокие до потолка деревянные стеллажи. На каждой полке лежали небольшие деревянные ящики, мешки или бумажные коробки. Каждая полка имела свою нумерацию, а бумажный листок в кармашке сбоку, извещал о конечном остатке продукта. Открыв одну распечатанную коробку, Милявский увидел банки с тушенкой. В другой коробке были банки гречневой каши с мясом. На соседней полке разместились небольшие мешки с сухарями. Далее находились мешки с кусковым сахаром и несколько видов крупы. В больших деревянных бочках у стены находилась солонина.

Конец ознакомительного фрагмента.