Осуществленная утопия: первый эксперимент профессиональной самоорганизации в психиатрии

Юрий Савенко, 2018

Независимая психиатрическая ассоциация России была создана в 1989 г. на пике перестройки. Программа ее научной и практической деятельности включает постановку и решение наиболее актуальных профессиональных проблем (в том числе – критериев психотического уровня аффективных и паранойяльных синдромов и разграничения пограничных психических состояний, реакций и болезней; обязательного условия обеспечения научной обоснованности и объективности психиатрической экспертизы и т. д.), а также укрепление правовой основы психиатрии и противодействие использованию психиатрии в немедицинских целях. Деятельность Ассоциации сыграла большую роль в отходе от «карательной психиатрии» и принятии закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» (1993), содействует соблюдению прав граждан с психическими расстройствами.

Годы подъема (1990–2000)

Первая годовщина создания Ассоциации 11.03 Л 990 ознаменовалась первой в истории советской психиатрии совместной экспертизой Всесоюзного общества психиатров (А.С.Тиганов, Б.Д.Шостакович, В.Ф.Матвеев) и НПА (Ю.С.Савенко, В.М.Серпилин, Г.Н.Соцевич, Д.А.Черняховский) спорного больного. Речь шла о шахтере из Донецка Р.Шакине, уволенном за разоблачение злоупотреблений администрации шахты и упорно отстаивавшем свои права. В 1981, 1982, 1983, 1985 и 1987 гг. его насильственно госпитализировали в психиатрические больницы Донецка и Киева с диагнозом «шизофрения», а в 1985 г. после 10-месячного лечения даже признали недееспособным. Только в Бехтеревском институте в 1988 г. выставлен диагноз «паранойяльное развитие личности у резидуального органика». В 1989 г. в Центре психического здоровья в Москве — снова диагноз «шизофрения», спустя месяц в НПА — «психически здоров». Через полгода в Институте им. Сербского — «паранойяльное развитие у психопатической личности, не исключена шизофрения». В январе 1990 г. в клинике Н.М.Жарикова — «шизофрения». В результате 4-х часового разбирательства совместная комиссия пришла к единодушному выводу: «Признаков психического заболевания испытуемый не обнаруживает, в диспансерном психиатрическом учете не нуждается». Однако, решение комиссии имело только рекомендательный характер. Поскольку Шакин не имел родственников, он даже не имел возможности подать заявление о пересмотре недееспособности. Уникальность этой истории не в радикальной смене диагноза, а в самой возможности провести совместную экспертизу.

Благополучным был конец другой громкой совместной экспертизы, где на участии НПА настояла посредством сухой голодовки Валерия Новодворская, председатель партии «Демократический Союз», революционерка в трех поколениях. И в этом случае вывод СПЭ-комиссии ПБ № 1 с участием Ю.С.Савенко и Г.Н.Соцевич был единогласным: «психически здорова», а власти благоразумно закрыли дело. Единодушным было решение трех совместных экспертиз с комиссиями главного психиатра Москвы В.А.Тихоненко. Тем самым главным нашим практическим начинанием была организация независимой психиатрической экспертизы, причем не только в Москве: члены Ассоциации посетили Омск, Волгоград и Ульяновск.

Мы установили сотрудничество с авторами проекта закона о психиатрической помощи из Института государства и права РАН, проф. С.В. Бородиным и С.В.Полубинской, написали статью в их сборник и разработали собственную правовую программу в качестве подготовки закона о психиатрической помощи.

В 1990 г. НПА издала сборник «Пути обновления психиатрии» — первый прецедент независимого психиатрического издания в нашей стране после 40 лет монополизма одной школы. Там была опубликована программа научной и практической деятельности Ассоциации, ее цели и труды III съезда. Они сразу задали высокую планку постановки и решения до сих пор наиболее актуальных профессиональных проблем — критериям психотического уровня аффективных и паранойяльных синдромов и разграничению пограничных психических состояний, реакций и болезни; предложению создания независимой организации судебных экспертов-психиатров наподобие адвокатских коллегий, как обязательного условия обеспечения научной обоснованности и объективности психиатрической экспертизы; изложению истории первой совместной экспертизы ВОП и НПА. В разделе биологических и экспериментально-психологических работ выделялось фундаментальное исследование В.М. Гиндилиса «Вклад генетики в клиническую систематику эндогенных психозов». Самостоятельный раздел составили работы, посвященные социально-политическим и социально-психологическим аспектам.

Мы организовали опять-таки впервые трехдневный научно-практический семинар по системной семейной психотерапии двух ведущих голландских специалистов, представляющих линию Курта Левина; провели множество встреч с отечественными и зарубежными коллегами; выступили в Институте философии РАН с отпором телесуггестии, которую разрешил Минздрав СССР и всячески защищала газета «Известия», и на Ученом Совете

ВНЦПЗ с отпором тезису официального доклада, что за антипси-хиатрической кампанией в прессе стоит заговор; на Пленуме ВОП в Челябинске о необходимости снятия в его Уставе положения о полной подотчетности Минздраву; а также выступили перед коллективами ПБ Москвы и Московской области и провели встречу с руководством Ленинградской психиатрической ассоциации, которая шла параллельным курсом, но акцентировала, в отличие от нас, права врачей, а не лиц с психическими расстройствами.

Необходимым шагом было установление связей с правозащитными организациями — Amnesty International, Московской Хельсинкской группой, Мемориалом, организацией «Тюрьма и воля» и др.; с масс-медиа («Московские новости», «Известия», «Огонек» и мн. др.). С конца 1990 г. информацию о консультациях в НПА стали давать даже такие газеты, как «Аргументы и факты» и «Вечерняя Москва».

Главным событием 1991 г. стал приезд в июне (время избрания Ельцина) инспекционной комиссии WPA Джима Берли, к которому ВОП не смогло подготовиться, всячески откладывало и провалило. НПА представила комиссии четырех «больных», диагнозы которых были нами оспорены, с чем комиссия согласилась. В тщательном отчете о трехнедельной деятельности комиссии (полный текст в НПЖ, 1992,1-II, 50–74) было отмечено, что «маленькая НПА^[6], официально не признанная советскими властями, в деле защиты психически больных, настойчивости и продуктивности эффективнее Всесоюзного общества», членство которого было рекомендовано аннулировать.

За месяц до инспекции, на Пленум ВОП в Москве, на котором выступал д-р Ю.С.Савенко, председатель ВОП Н.М.Жариков и ученый секретарь Г.Я.Лукачер пригласили вице-президента псевдо-НПА Н.А.Зорина, чтобы столкнуть и дискредитировать обе организации, но тот объявил о самороспуске своей группы. Проф. В.П.Белов в отчете о деятельности «Этической комиссии» прибег к грубой дезинформации относительно НПА и даже собственной комиссии, что вскоре вскрыла публикация секретаря комиссии д-ра А.Г.Выгона об итогах ее деятельности (НПЖ, 1992, III—IV, 61–62).

К приезду комиссии WPA была подготовлена первая версия закона о психиатрической помощи комиссии под председательством Андрея Себенцова, в которой члены НПА, включая, прежде всего, А.И.Рудякова, составляли одну треть. Закон был принят Верховным Советом СССР и опубликован 17 июля в «Медицинской газете», а 18 августа 1991 г. в «Российской газете». И тут обнаружилось, что в согласованный текст неведомым образом внесены изменения, меняющие смысл, что заставило члена комиссии по разработке этого закона от НПА С.Гурвица написать Открытое письмо «Не могу быть соучастником» («Экспресс-Хроника», 1992, 38; НПЖ, 1992, III—IV, 94). Тираж этого закона сгорел во время штурма Белого дома.

В 1991 г. НПА сыграла решающую роль в экспертизе (комиссии проф. М.М.Кабанова) генерала Петро Григоренко — самом громком провале лидеров советской психиатрии акад. А.В.Снежневского и акад. Г.В.Морозова. Мы сумели помешать новому директору института им. Сербского Т.Б.Дмитриевой спасти репутацию этого учреждения. Допуск ко всем обычно закрытым материалам этого дела позволил нам показать, как тенденциозно заполнялась первичная медицинская документация. Обещания опубликовать эти материалы были блокированы, и наиболее подробным источником остался НПЖ (1992, III—IV, 36–60). Но даже посмертная реабилитация генерала Григоренко не была доведена до конца.

В связи с серьезными экономическими трудностями в стране НПА занималась распределением гуманитарной помощи, поступающей по спискам Ассоциации из Фонда А. Корягина в Цюрихе.

Центральный банк Испании в рамках значительной помощи России организовал курсы менеджмента в Москве, пустовавшие из-за позиции властей, и мультидисциплинарную конференцию в Эскориале, куда с докладом был приглашен и президент НПА, который провел переговоры в Мадриде с генеральным секретарем WPA Х.Лопес-Ибором. Это было время накануне ГКЧП (август)у ликвидации КГБ (октябрь) и конца Советского Союза (декабрь 1991 г.).

В конце 1991 г. вышел первый выпуск «Независимого психиатрического журнала. Вестник НПА» (НПЖ). Это было непросто: пресеклись на время даже Корсаковский и Бехтеревский журналы. Чтобы вкладывать все силы в убыточное, не имеющее коммерческой перспективы дело, необходимо сверхценное отношение к нему НПЖ пришлось издать в Киеве, но он был получен к началу IV съезда НПА в Московском НИИ психиатрии. Структура журнала была уникальной: среди стержневых рубрик кроме «Актуальных проблем психиатрии», были впервые «Клинические разборы», «Психиатрия и право», «Из досье эксперта», «Дискуссии»… и даже рекомендации интердисциплинарной литературы. В журнале была помещена Декларация Ассоциации и ее Устав. Тематикой первого выпуска была антипсихиатрия с работой проф. А. К.Ануфриева «Антипсихиатрия по-нашенски». Впервые с 1937 г. было воскрешено имя Н.П.Бруханского,

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

6

На тот момент в рядах НПА состояло 11 докторов наук и 20 кандидатов наук.