Душа дьявола

Юрий Молчанов

Роман Юрия Молчанова «Душа дьявола» – о жизни насильника и убийцы Дмитрия Власова. Роман наполнен разнообразным и рельефным жизненным материалом, так изобретательно переплетены в нём правда жизни. Дмитрий родился без отца. Усыновлен инженером Иосифом Власов в возрасте трех лет. Отчим превратился в тирана. Мало уделял внимания приёмному сыну. Отчим ушёл из семьи. Мать Дмитрия работала много. Время на воспитание сына у неё почти не было. К чему привело это, в чем просчет любящей матери – читатель увидит и поймет сам. Он стал убийцей, насильником, глумится над очередной своей жертвой, получая от этого патологическое наслаждение. Дмитрий откровенно ненавидит государство. За убийство двух женщин и двух мужчин его вновь сажают в тюрьму, где он и погибает. Этот роман рекомендован читателям старше 18 лет.

ГЛАВА VI

Мать Дмитрия работала много. Время на воспитание сына у неё почти не было.

За Дмитрием стали подмечать разные странности. Любил до крови ущипнуть товарища или тайком стукнуть ногой кошку.

Сначала, когда Дмитрия обижали, он плакал. Однажды при драке получил сотрясение мозга, что повлияло на его психическое состояние. Потом научился давать сдачи.

Однако постепенно над семьей Власовых стали собираться темные тучи. Дмитрий — хороший добрый мальчик — становился озлобленным, замкнутым. А началось с того, что он познакомился с ребятами постарше, для которых драки и кражи были обычным делом.

Мальчик пытался им во всем подражать — занялся борьбой, а свой авторитет среди сверстников решил утверждать кулаками. Свел знакомство с преступным миром, усвоил воровской жаргон, посещал притоны. Часто где-нибудь в воровском притоне проводил довольно много времени в обществе, карманников и проституток. Жадно выслушивал рассказы об их похождениях, при нем происходил дележ барышей, обсуждались и вырабатывались планы новых ограблений.

В школе влюблялся в красивых девочек с необычными для его слуха именами, например, как Карина, Есфирь, Изольда, — они были из обеспеченных семей, поэтому отвергали его ухаживание — это приводило мальчика в ярость, порой и в истерику.

Дмитрий книги читал в основном про криминал и фантастику.

Познакомился с компанией воров и бродяг. Маленький обжора Вадим Баранов; отчаянный игрок в карты, беззубый, как старик; Костя Козлов, квартирный вор Кирилл Замков. Они были как вьюны, верткие, наглые, хищные, эти пареньки из одной гоп-компании. Жили здесь, на рынке, как в «шалмане». У них водились папиросы, конфеты, вино, карты и деньги. Они делились с Дмитрием. Как не отведать шоколадку, не раскурить душистую сигарету, не попробовать копченой колбасы. Взамен ничего не просили, но однажды Кирилл сказал:

— Пойдешь сегодня с нами.

Вечером они ехали в электричке, шли по ночным улицам, потом пришли в комнатку, освещенную светом ста пятидесяти ватной лампой. Сидящий на диване высокий человек, которого все звали Игорем — с костистым лицом, глазами тяжелобольного, с татуировками на пальцах обеих рук, — говорил им негромко: — Все добро на земле, ребята, должно быть поделено поровну.

Празднично на душе у Дмитрия — пил, ел и не понимал слов Игоря. Хотелось спать. Но вот Игорь встал, ребята тут же вскочили. Игорь надел элегантное кожаное пальто, шляпу, ребята натянули кепи. Надел и Власов кепи. Только подумал:

— Куда же в полночь?

Решил, спросить, но понял, что неладное задумали они. Когда вышли во двор, остановился, — хотел юркнуть в темную щель развалин старого дома. Его подтолкнул идущий сзади Игорь:

— Не бойся, мальчик, все будет очень славно…

Через час Власов, озираясь, шарил в какой-то квартире. Рылся в ящиках импортной стенки, щупал, как и его приятели, шубы, книги, белье. Потом тащил узел, бегом, задыхаясь от тяжести. Ему все хотелось спросить Вадима Баранова, Костю Козлова, или Кирилла Замкова, где же хозяева той квартиры, куда вдруг подевался Игорь?

В подворотне какого-то дома остановились, переведя дух, Кирилл сказал:

— Ну, кажется, тихо. Пошли!

Войдя в дом, в одну из комнат, Дмитрий очень удивился, увидев снова Игоря. Будто никуда не уходил, не надевал кожанку, не подталкивал его во дворе, не шептал яростно и гневно:

— Давай — давай, да поживее!

Игорь скалил зубы, широким жестом звал пареньков к столу. Свалив узлы в угол, послушно уселись. Выпив по стакану красного вина, заговорили. Только сейчас оживленно, радостно, хлопая друг друга по плечам. Вместе с тем нервно вздрагивая, возбуждённые все еще от ночной беготни, этого страшного воровского азарта. Так состоялось в эту ночь крещение Дмитрия Власова в уголовном мире.

После Дмитрий познакомился с парнем по кличке Крыса.

Крыса привел его на квартиру к каким-то работницам из ателье. Эти три длинные, тощие девчонки любили вино, шампанское, пирожное и мороженое. Сколько бы прожили, — неизвестно, не появись однажды в этой квартире двое мужчин. Братья — близнецы, в кожаных, плотно обтягивающих плечи, куртках, в кепках с длинными козырьками. Приятные лицом, руки крепкие. Пожимая их, Дмитрий думал, что руки кузнецов. Но это знаменитые «громщики», только что освободившиеся из заключения. Пили вино, — как-то сосредоточенно молча, задумчиво — смотрели на Дмитрия. Потом один из них положил ему на плечо руку:

— Наш кореш…

Второй сказал, улыбнувшись:

— Стоящий парень… Ты пойдешь с нами.

Они как гипнотизеры. Ради них Дмитрий забыл девчат из ателье. Ушел с ними и стал «деловым» высшего ранга. Братья Климовы обучали его воровскому ремеслу. Они вскрывали сейфы, останавливали машины на дорогах, входили с пистолетом в кассы и магазины.

Одного из братьев — близнецов звали Кеша, а второго Илья. У них не было уголовных кличек. Дмитрий не знал о них ничего, хотя проехал с ними пол-России, выпил ни одну бочку вина, сидел в ресторанах в разных городах.

Братья больше молчали, улыбались, что они хотели получить от жизни, он так и не узнал.

Власов раздваивался: с одной стороны, действительно чувствовал себя волком, так как причастен к преступлению, гоним, как волк, на него началась охота. С другой — чувствовал себя на коне, — хозяином положения. В этом человеке была какая-то странная, психологически загадочная натура. Любитель рисковать, страстный поклонник сильных ощущений и женщин, для которых часто забывал все на свете.

Разве можно представить, что он задумал предпринять. Безумно тщеславный, готовый на все, лишь бы удержаться на гребне известности. Наделенный безмерным, чудовищным эгоизмом интересовался только своей особой личностью и совершенно не умел замечать чужие страдания. Упивался пошлой лестью, так называемых друзей. Вполне доволен собой, принимая свой грубый цинизм за ум, а высокомерное презрение к любым нравственным нормам, полнейшее отсутствие принципов и недалекий скептицизм за сильный характер.

Что-то такое неосуществимое и несуществующее виделось ему, когда он задумывался о счастье, о будущем, — бесплотное какое-то пребывание в мире, не требующее ни умственных, ни мускульных усилий. Объяснить можно довольно просто: в нем все чаще и чаще бунтовали задавленные, забитые чувства. Щупальца этих чувств напоминали о себе, казалось бы, беспричинной тоской, которая порой наваливалась на Власова. Совершенно забыл, как пахнет осиновая кора или василек.

Для него женщины всегда были только средством для удовлетворения своих желаний. Мало считался с их страданиями, как и с их радостями; видел в них просто капризных детей.

Некоторые женщины шли с ним на сближения, чтобы подкормиться, согреться, повеселиться. Лихие деньги протекали через его руки, бумажник пузырился у него как бочонок. Власов их не жалел, не копил, не считал.