Хроники нестроевой подготовки

Юрий Иванович Мудренко

Роман о прекрасной поре юности и взросления, о верных друзьях и незабываемых приключениях, от которых захватывает дух даже по прошествии многих лет. Спасибо нашим преподавателям и самым лучшим на свете отцам-командирам.

2

— Юрок! Иди кушать. Завтрак уже готов, — это мама позвала своё выросшее и повзрослевшее чадо к столу.

Судя по головокружительно вкусным запахам, это были блины, те, которые так любил Юрка.

— Иду, мам! — громко отозвался он. — Только вытрусь.

Он обожал эти ароматные запахи и любил приготовленные мамой блинчики, которые можно есть и со сметаной, и с яичницей, пожаренной специально с салом, и с вареньем. Правда, последние два года наслаждаться истинным вкусом маминой кухни Юре приходилось не так часто, потому что он учился в другом городе и приезжал к маме только на каникулах. Именно во время его отпусков мама старалась удивить сына своими кулинарными способностями, и, надо сказать, ей это всегда удавалось.

— Боже мой, ты уже бреешься! — улыбнулась она, с любовью всматриваясь в лицо сына.

— Мам, я бреюсь уже почти год, — пробасил Юра, обмакивая очередной, свёрнутый в рулон тёплый блинчик в сметану. — И ты каждый раз мне это говоришь. Не надоело?

— Нет, не надоело, — ответила женщина. — Я так редко тебя вижу, что надоесть мне просто не может. А ты уже совсем взрослым стал, и так на батю похож. Я вот смотрю на тебя и думаю, жаль, что он не дожил и не видит тебя сейчас.

Мамины глаза стали влажными от слёз, и она замолчала. Сын тоже молчал, вспоминая своего отца, которого не стало два года назад. Когда это случилось, Юра не сразу осознал данный факт. Смерть отца казалась нелепостью, неправдой, и казалось, что он просто уехал ненадолго, как это случалось летом, в разгар школьных каникул и массовых отпусков трудящихся огромной страны, спешивших со всех ног на жаркий юг, чтобы примерно загореть и поправить пошатнувшееся здоровье. Именно летом отец уезжал в санаторий, где мог отдохнуть и набраться сил на весь последующий трудовой год. И вот два года назад традиционная череда событий была внезапно прервана и никогда больше не повторялась.

В память юноши прочно врезалось ещё одно событие. Это произошло примерно полгода назад, когда он вместе с другими суворовцами смотрел программу «Время», одно из обязательных ежедневных получасовых мероприятий, согласно всё того же распорядка дня. Именно в этот вечер перед Юриными глазами возник образ отца так ясно и чётко, что на миг показалось, протяни руку, и можно будет до него дотронуться. Действительность как будто бы отступила на второй план, отдалив и обесцветив образы однокашников и приглушив их голоса. Даже включённый на полную громкость телевизор и тот будто бы растворился в белёсом тумане, и всё вокруг превратилось в самый обычный фон, потерявший реальные очертания.

— Папа, — прошептал Юра, и его глаза наполнились солёными слезами.

Он вдруг каждой клеточкой своего организма осознал, что больше никогда в этой жизни не увидит родное лицо отца, никогда больше с ним не поговорит, ни о чём не посоветуется, и никогда больше отец не потреплет ласково его чуб и не прижмёт своими крепкими руками к груди.

Юрка тогда был готов попросить у отца прощения за все свои непослушания, за допущенную грубость по отношению к нему, но было поздно. Папы больше не было. Юноше стало плохо. Он вдруг почувствовал, как ком подкатил к горлу и начал душить изнутри, а потом из глаз ручейками потекли накопившиеся слёзы.

Близких терять всегда тяжело, но ещё тяжелее бывает ощущение того, что что-то не досказано, что родной человек никогда не узнает, как сильно его любили. И как же больно и горько осознавать, что ничего уже не вернуть обратно и не исправить. Это неправильно, но поделать уже ничего нельзя. Поздно.

Вот и сейчас, сидя с мамой на кухне, Юра вспомнил отца, и только усилием воли ему удалось взять себя в руки и сдержаться, чтобы при ней не расплакаться.

— Ты почему не кушаешь? — прозвучал мамин вопрос.

— Спасибо, уже наелся, — ответил Юра, поднимаясь из-за стола.

— У тебя какие планы на сегодня? Опять к друзьям? К Сергею?

— Да нет, я к Ярику сегодня пойду, — юноша улыбнулся. — Сто лет его не видел.

— Так уж и сто? Иди уж, а я тут приберу, — мама поставила посуду в раковину. — Только вечером тарелки моешь ты.

— Хорошо, мам!

Помыть посуду — да запросто! Юра совершенно не комплексовал по этому поводу, потому что в училище, в наряде по кухне приходилось перемывать сотни тарелок, а здесь всего-то пара штук.

Через пятнадцать минут он вышел из квартиры, захлопнув за собой входную дверь, и спустился в подвал дома, где в ожидании своего хозяина томился надёжный и проверенный друг, испытанный временем на прочность, чёрного цвета велосипед, купленный в далёкую пору беззаботного детства, когда всё вокруг было загадочным, а деревья, как говорили классики, были большими.