Небо тебя найдёт

Юрий Вячеславович Скрипченко, 2021

Как остановить всеобщее увлечение космосом единым росчерком пера? К чему это приведёт? И как потом исправить чудовищную ошибку?

3.

— Космос надо закрывать, — сказал Доримедонт Адамиди. Это был высокий и худой мужчина с ясными глазами человека, который не колеблясь убьёт, чтобы потом скорбеть на воскресных службах: и не скучно, и лицо получается праведное.

Ближайшая голограмма так закашлялась, что даже пошла помехами:

— Что вы такое говорите, первый секторал. Вы вообще о чём?

— Я разве неясно выразился? Космос надо закрывать. С концами.

— Но зачем? — удивилась вторая голограмма. — В кои-то веки у землян всё в порядке с ресурсами. Никто не голодает… гм, ну кроме Чёрного сектора. Прогресс движется семимильными шагами. Медицина опять же…

Эта голограмма представляла очень старого толстяка — с обвисшими веками и щеками, морщинистого и покрытого пигментными пятнами.

Остальные одиннадцать голограмм одобрительно загудели. Это были тоже немолодые люди.

Адамиди нахмурился:

— Да, сейчас у нас расцвет. Не побоюсь этого слова — ренессанс. С этим невозможно спорить. Но заглядывали ли вы вперёд? Просчитывали варианты будущего? Вижу, нет. А в моём секторе этим занимаются три мозговых центра. И прогнозы один к одному мрачные.

— Позабавьте нас, — предложила третья голограмма. Это был явно человек весёлый и непосредственный. — Вы всегда так здорово кликушествуете… Одно удовольствие за вами наблюдать.

— Как известно, господин Осокин, первая треть двадцать первого века чуть не закончилась мировой ядерной войной. Только чудом удалось избежать катастрофы. Именно тогда было принято решение превратить крупнейшие страны планеты в сектора, добавив к ним страны-лимитрофы.

— Зачем тратить наше время? Это известно любому школьнику…

–… Из секторов был образован Земной Круг. Сектор-лидер выбирался генератором случайных чисел на четыре года — из секторов, где индекс человеческой удовлетворённости превышает восемьдесят процентов. Таким образом, нам удалось уйти от вечной раздробленности, грызни государств и перманентных пограничных конфликтов.

— Вы ещё заведите пластинку про Жеребьёвку, когда недовольный сектор раз в десять лет может претендовать на территорию другого сектора, но не более чем десятипроцентную…

–… и спор разрешается военной игрой на орбите Нептуна. Кто победил, тому и прибыток к территории…

–… а срок определяется так: общее количество лайков, разделённое на население проигравшего сектора. Результат считается в неделях.

Голограммы секторалов (то есть руководителей секторов) с охотой включились в игру и принялись насмехаться над председателем Адамиди, озвучивая прописные истины. Но было в его лице что-то непререкаемое, и когда он поднял руку, призывая к молчанию, веселье быстро сошло на нет:

— Я рад, что у вас хорошее настоение, коллеги. Жаль не могу похвастаться тем же.

— Ладно уж, продолжайте.

— Послушаем.

— Вы порой умеете удивить. Я весь внимание.

— Все прогнозы сводятся вот к чему. Через десять лет количество людей, приобщённых к космосу, вырастет в сто раз и достигнет тридцати миллионов в год.

— Ну так и хорошо!

— Тише, не мешайте Адамиди. Пусть договорит.

— Через пятнадцать лет приблизится к полумиллиарду. В экономическом плане это приведёт к тому, что почти половина земного ВВП начнёт уходить на строительство кораблей, причём в большинстве своём это будут компактные семейные суда. Остальная производственная активность замедлится из-за дефицита финансов. Через четверть века огромную популярность приобретёт идея, что провести на одной планете всю жизнь — несусветная глупость. Через тридцать лет человечество начнёт лавинообразно расползаться по космосу. Высокотехнологичные отрасли, не связанные с экспансией, начнут отмирать. На тех, кто решит остаться, будут смотреть как на лузеров, а в эпоху «ютуба», «тиктока» и так далее — это почти приговор. Через век планета опустеет. Но проблема в том, что космические общины быстро деградируют и одичают. Это будет закат человечества, друзья. И это, увы, не шутка.

— Мрачноватые перспективы, — помрачнела голограмма весельчака. — Невесело, когда подданные разбегаются. И совсем грустно править свободолюбивыми людьми, которым есть куда сделать ноги. Мы заинтригованы. Но вы бы нас просто так не собрали. Значит, хотите предложить решение. Я прав?

— Совершенно верно, коллега Осокин.

— И что вы предлагаете?

— Я предлагаю закрыть космос. Совсем. И убедить людей в том, что его и вовсе не существует.