По мотивам преступления

Юрий Вячеславович Ситников, 2022

Летние каникулы. Большой загородный дом. Четверо друзей остались за хозяев. Предел мечтаний! Но…Когда к ним забрёл бобтейл, Люська загорелась идеей оставить его себе. Ещё бы! О такой собаке она грезила давно. Глеб ответил отказом, мотивирую это тем, что у породистого пса обязательно должен быть хозяин. И оказался прав. Уже через день бобтейл привел ребят к своему дому. Но что это?! Входная дверь не заперта, а внутри ни души. Лишь на столе чашка с недопитым кофе и недоеденный бутерброд. А ещё надпись на календаре: «Магнолия. 15-00».Предчувствуя, что дело принимает серьёзный оборот, Глеб, Люська, Димон и Алиса приступили к расследованию.

Глава четвертая

Взрывоопасный лайфхак

— Люда, не надо будить Раису Борисовну, — попросил Генка.

— Раиса Борисовна не спит, — Люська сдёрнула с Райки одеяло и повысила голос: — Вставай, яичница уже готова.

Разлепив глаза Райка, с удивлением смотрела на нас, пытаясь сообразить, что происходит.

— Уже утро? — спросила она, морщась от света.

— Ага, самое время для завтрака. Спускайся на кухню.

Свесив ноги с кровати, Райка протянула:

— На улице темень, зачем вы меня разбудили?

— Послушай, Сара Бернар, ты можешь морочить голову Генке, но меня не проведёшь. Кончай спектакль, суй ноги в тапки.

— Что ещё за Сара Бернар? — Райка покосилась на меня, затем быстро переглянулась с Генкой.

— Актриса такая была знаменитая.

— Очень талантливая, — посчитал нужным пояснить Дронов.

— Она в каких сериалах снималась? Я на неё похожа? — воодушевилась Райка.

— Особенно левым локтем и правым ухом, — съязвила Люська.

— Почему вы разбудили меня ночью?

— Видите ли, Раиса Борисовна, в доме произошло маленькое недоразумение, — начал Генка, но Люська его прервала:

— Не надо перед ней распинаться, Ген. Она сама прекрасно понимает о каком недоразумении речь. И кстати, недоразумение далеко не маленькое. Учитывая, во что превратилась микроволновка.

Райка продолжала играть в несознанку. Клянусь, если бы я не был уверен, что это её рук дело, поверил бы каждому ее слову. Когда Люська вытолкала Райку из комнаты, Генка прошептал:

— Бедные ребёнок, мы поступили неразумно, разбудив ее ночью.

— А кто тогда положил в микроволновку яйца?

— Ну не знаю… может быть…

— Продолжай.

— Ну… Сами они оказаться там не могли — это факт.

— Полностью с тобой согласен. Но хотелось бы услышать твою версию появления десятка яиц в микроволновке.

— Глеб, не приставай ко мне с такими вопросами. Как они там очутились — не скажу, но Раиса Борисовна точно не при чём.

Услышав слова Дронова, Райка обернулась и закивала:

— Я не при чём. Вы меня с кем-то путаете. Я требую объяснений, за что меня арестовали?!

— Смейся-смейся, — Люська продолжала толкать упирающуюся Райку в спину. — Сейчас будешь микроволновку отмывать.

— Я?! С какой стати?

— С такой, — напомнил я. — Ты ведь у нас приживалка, и работать тебе приходится с утра до вечера. Помнишь, да?

— Дядь Глеб, я же уже сказала, это была шутливая фантазия.

— А в каждой шутке есть доля правды, — Люська втолкнула Райку в кухню и кивнула на стол с микроволновкой.

— Твоя работа?

— Расшибиться об косяк! — присвистнула Райка. — Это кого в микроволновке расплющило? Домового?

— Зачем ты положила туда яйца?

— Я не клала.

— Рая, не ври.

— Не вру!

— Мы знаем, это твоих рук дело.

— Где доказательства? Я не одна в доме живу. Меня ложно обвиняют! Грех это. Покайся, пока не поздно!

— Считаю до пяти, — Люська сложила руки на груди и облокотилась о стену. — Если признаешься, будешь прощена. Чистосердечное признание облегает наказание.

— Говорю же, тёть Люсь, меня оклеветали! Подстава это! Под меня давно копают!

— Ясно. Где твой планшет и телефон?

— Зачем тебе?

— Затем, что с этой минуты тебе запрещается к ним прикасаться. Будешь целыми днями читать книги.

— Я не в тюрьме.

— Время для раскаяния еще есть. Раз… — принялась считать Люська.

— Рай, лучше сознайся, — посоветовал я.

— Два…

— Раиса Борисовна, скажите правду.

— Я с яйцами дела не имела. Клянусь!

— Три…

— Тёть Люсь, это же шантаж. Шантажировать детей запрещено законом и красной книгой.

— Без планшета и телефона ты и дня не выдержишь, — сказала я Райке.

— Но я чиста перед законом, — продолжала ломать комедию Райка.

— Четыре…

— Тёть Люсь, дядь Глеб, это не я расправилась с яйцами.

— Пять! — Люська хлопнула в ладоши. — Всё, твое время истекло.

— Подожди, Люся, — проговорил Генка. — Надо дать Раисе Борисовне дополнительное время для раздумий. Ты слишком быстро считала. Необходимо ещё назвать четыре с половиной, четыре с хвостиком, четыре на ниточке. Потом сказать: «Ниточка кончается, паутинка начинается…».

— Слушай, Ген, может, тебе подняться в спальню и лечь спать? А то ниточка моего терпения сейчас оборвется, паутинка лопнет, и ты узнаешь о себе много интересного.

— Я просто хочу, чтобы всё было по справедливости.

— Глеб, идём конфисковывать Райкино имущество, — Люська направилась к выходу.

— Подождите! — крикнула Райка. — Хорошо, я скажу… Вроде бы… наверное… скорее всего это я засунула туда яйца.

— Зачем?

— Хотела проверить.

— Что проверить?

— Как это работает.

— Опять врёшь?

— Нет. Это лайфхак такой. Я положила яйца и включила микроволновку. Было интересно увидеть, как они взрываться начнут. Я не знала, что яйца с таким шумом взрываются. Когда первое взорвалось, испугалась и побежала в комнату.

— Одно яйцо положить не судьба было? Обязательно полтора десятка совать?

— Так само получилось, — сопела Райка. — Планшет теперь не отнимете?

— Бери тряпку, губку и отмывай микроволновку.

— У меня предложение лучше. Эту предлагаю выбросить и купить новую, более крутую.

— Губки в шкафу, — заявила Люська. — Через полчаса приду принимать работу.

Оставив Райку на кухне, мы переместились в гостиную.

— Всё-таки как круто ты обошлась с Раисой Борисовной, Люся.

— Жалко её? Иди, помоги отчистить микроволновку.

— И пойду, — Генка встал с кресла, сделал шаг и спотыкнулся о ножку столика.

— Иди-иди, — язвила Люська. — И сделай одолжение, доберись до кухни без приключений. Ты это видел, Глеб? Он её ещё защищает. Защитник, нашёлся. И объясни, почему Генка называет Райку по имени-отчеству? Меня это раздражает.

Я промолчал.

***

Алиса с Димоном приехали ближе к вечеру. Люська заявила, что их приезд необходимо отметить и пообещала приготовить что-нибудь вкусненькое. В итоге она закала пиццу в ближайшей пиццерии и сбегала в магазин за газировкой. Пицца оказалась настолько вкусной, и её было так много, что уже спустя полчаса мы кляли себя за невозможность вовремя остановиться.

— Ненавижу пиццу! — простонала Люська, развалившись в кресле.

— С каких пор? — улыбнулся я.

— С сегодняшнего дня.

— Зачётная была пицца, — Димон потер друг о друга ладони, окинув взглядом несколько пустых коробок. — Я бы ещё кусочек съел.

— Пожалуйста, не говорите больше о пицце, — взмолилась Алиса. — Я съела целых три куска!

— Подумаешь, три кусочка проглотила. Мизер.

— Мне нельзя поправляться, — Алиса провела ладонью по талии, потом по линии подбородка и вздохнула.

— А почему нельзя? — Райка доедала последний кусок пиццы с явным удовольсивем.

— Нельзя и все, — ответила Алиса.

— Ну почему? — настаивала Райка. — Думаешь, разжиреешь и тебя запекут на праздник как индейку.

— Рая!

Генка в нашем пиршестве участия не принимал. Устроившись на стуле возле камина, он молча наблюдал, как мы объедаемся и постоянно сглатывал. От пиццы Дронов категорически отказался.

— Я бы тоже съел пару кусочков, но мне нельзя.

— Тоже боишься поправиться? — засмеялась Райка.

— Дело в моем гастрите. Нельзя мне пиццу. Точнее, можно, но нежелательно.

— Ничего не понял, — сказал Димон.

— Когда нет обострений, мне можно есть все, — пояснил Генка. — Вот как сейчас, например.

— Так чего ж ты не ешь?

— Чтобы не было обострения.

— Гениальная схема, — засмеялась Люська.

— Чем же ты питаешься?

— Практически всем. Единственное, ограничиваю себя в употреблении жирного, острого, солёного, копчёного, сладкого и маринованного.

— А лопух тебе можно?

— Какой лопух?

— Обыкновенный, уличный. Знаешь, сколько всего полезного можно приготовить из обыкновенного лопуха? Ха! Загибай пальцы. Лопух жареный, лопух пареный…

— Лопух маринованный с подорожником, — подхватил Димон. — Котлеты из лопуха.

— Молодец, Димка, — Люська подмигнула Алисе. — Каша из стеблей и суп из корней лопуха.

— Лопух консервированный, — развеселилась Алиса.

— Лопух сушёный с солью и перцем, — выдал я. — Лопух вяленый с изюмом и клевером.

— О, это редкостная вкуснятина, — смеялась Люська.

И тут все, включая Генку, не сговариваясь, уставились на Райку. Недолго думая, она выпалила:

— Лопушечная лабуда под майонезом с мухоморами и паштетом. Съел и сдох!

— Все на одного, да? — зашмыгал носом Генка. — И даже вы, Раиса Борисовна, против меня.

— А я чего, дядь Геш, я вообще ничего. Я просто так… чуть-чуть и слегка.

— Вам бы только меня подкалывать, — оскорбился Дронов. — Устроили кулинарный поединок. Пойду я лучше к себе.

— Ген, не обижайся, мы пошутили.

— Конечно, пошутили, Ген, вернись, — Люська чувствовала себя виноватой. — Хочешь, я тебе чай приготовлю?

— Из лопуха, — вставила Райка.

— Помолчи. Ген, хочешь?

— Мне необходимо побыть наедине с собой, — отозвался Дронов. — Если удастся, я в астрал выйду. А вам приятного чаепития.

— Неудобно получилось, — Алиса закусила губу и мотнула головой.

— Моё наблюдение: все голодные либо злые, либо обидчивые, — сказал Димон. — Чаще злые.

— Нам это точно не грозит. Особенно сегодня, — Люська краем глаза заметила, как Райка, крадучись, приближается к лестнице. — Ты куда?

— К себе.

— Чем будешь заниматься?

— Почитаю Штопергайтера.

— Кого? — я чуть не поперхнулся от смеха.

— Ну этого… писатель такой…

— Шопенгауэр? — спросила Алиса.

— Ага, он! Ты тоже его знаешь, тёть Алис?

— Я не читала Шопенгауэра.

— А я увлеклась, — тараторила Райка. — Интересно пишет.

— Да? И о чём же он пишет, — спросила Люська.

— Да так… обо всем понемногу, — Райка бросилась бежать.

— Она врёт через слово, — нахмурилась Люська. — Глеб, с этим надо что-то делать.

— Есть варианты?

— Кляпом ей рот заткнуть.

— Люся, как ты можешь?

— Шучу, Алис.

— Ребят, а почему Рая зовёт меня тётей, она намекает, что я старая?

— Расслабься. Райка всех так называет.

— Когда слышу «тёть Алиса» делается не по себе.

— Тёть Алиса — не так плохо, — отозвался Димон. — Согласись, баба Алиса куда хуже.

— Называется, успокоил, — улыбнулась Алиса.

— Старался. Слушайте, предлагаю киношку посмотреть. Или прогуляться.

— Сделаем и то и другое. Сначала растрясемся, потом кино, — Люська встала с кресла и призналась: — Так хорошо, что вы приехали, ребят. Я почти счастлива.

— Почти? — насторожился Димон.

— Для полного счастья мне не хватает шоколадки. Сейчас я за ней сбегаю, и можем стартовать.